один на один с баронессой..."
В конце своего повествования барон совершенно расстроился и даже
потребовал было эсторского, но спохватился и сказал:
- Румата, друг мой, пойдемте отсюда. У вас слишком богатые погреба!..
Уедемте!
- Но куда?
- Не все ли равно - куда! Ну, хотя бы в "Серую Радость"...
- Гм... - сказал Румата. - А что мы будем делать в "Серой Радости"?
Некоторое время барон молчал, ожесточенно дергая себя за ус.
- Ну как что? - сказал он наконец. - Странно даже... Просто посидим,
поговорим...
- В "Серой Радости"? - спросил Румата с сомнением.
- Да. Я понимаю вас, - сказал барон. - Это ужасно... Но все-таки
уйдем. Здесь мне все время хочется потребовать эсторского!..
- Коня мне, - сказал Румата и пошел в кабинет взять передатчик.
Через несколько минут они бок о бок ехали верхом по узкой улице,
погруженной в кромешную тьму. Барон, несколько оживившийся, в полный голос
рассказывал о том, какого позавчера затравили вепря, об удивительных
качествах юного баронета, о чуде в монастыре святого Тукки, где отец
настоятель родил из бедра шестипалого мальчика... При этом он не забывал
развлекаться: время от времени испускал волчий вой, улюлюкал и колотил
плеткой в запертые ставни.
Когда они подъехали к "Серой Радости", барон остановил коня и глубоко
задумался. Румата ждал. Ярко светились грязноватые окна распивочной,
топтались лошади у коновязи, лениво переругивались накрашенные девицы,
сидевшие рядком на скамейке под окнами, двое слуг с натугой вкатили в
распахнутые двери огромную бочку, покрытую пятнами селитры.
Барон грустно сказал:
- Один... Страшно подумать, целая ночь впереди и - один!.. И она там
одна...
- Не огорчайтесь так, мой друг, - сказал Румата. - Ведь с нею
баронет, а с вами я.
- Это совсем другое, - сказал барон. - Вы ничего не понимаете, мой
друг. Вы слишком молоды и легкомысленны... Вам, наверное, даже доставляет
удовольствие смотреть на этих шлюх...
- А почему бы и нет? - возразил Румата, с любопытством глядя на
барона. - По-моему, очень приятные девочки.
Барон покачал головой и саркастически усмехнулся.
- Вон у той, что стоит, - сказал он громко, - отвислый зад. А у той,
что сейчас причесывается, и вовсе нет зада... Это коровы, мой друг, в
лучшем случае это коровы. Вспомните баронессу! Какие руки, какая грация!..
Какая осанка, мой друг!..
- Да, - согласился Румата. - Баронесса прекрасна. Поедемте отсюда.
- Куда? - с тоской сказал барон. - И зачем? - на лице его вдруг
обозначилась решимость. - Нет, мой друг, я никуда не поеду отсюда. А вы
как хотите. - Он стал слезать с лошади. - Хотя мне было бы очень обидно,
если бы вы оставили меня здесь одного.
- Разумеется, я останусь с вами, - сказал Румата. - Но...
- Никаких "но", - сказал барон.
Они бросили поводья подбежавшему слуге, гордо прошли мимо девиц и
вступили в зал. Здесь было не продохнуть. Огни светильников с трудом
пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной
бане. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись,
плакали, целовались, орали похабные песни потные солдаты в расстегнутых
мундирах, морские бродяги в цветных кафтанах на голое тело, женщины с едва
прикрытой грудью, серые штурмовики с топорами между колен, ремесленники в
прожженных лохмотьях. Слева в тумане угадывалась стойка, где хозяин, сидя
на особом возвышении среди гигантских бочек, управлял роем проворных
жуликоватых слуг, а справа ярким прямоугольником светился вход в чистую
половину - для благородных донов, почтенных купцов и серого офицерства.
- В конце концов почему бы нам не выпить? - раздраженно спросил барон
Пампа, схватил Румату за рукав и устремился к стойке в узкий проход между
столами, царапая спины сидящих шипами поясной оторочки панциря. У стойки
он выхватил из рук хозяина объемистый черпак, которым тот разливал вино по
кружкам, молча осушил его до дна и объявил, что теперь все пропало и
остается одно - как следует повеселиться. Затем он повернулся к хозяину и
громогласно осведомился, есть ли в этом заведении место, где благородные
люди могут прилично и скромно провести время, не стесняясь соседством
всякой швали, рвани и ворья. Хозяин заверил его, что именно в этом
заведении такое место существует.
- Отлично! - величественно сказал барон и бросил хозяину несколько
золотых. - Подайте для меня и вот этого дона все самое лучшее, и пусть нам
служит не какая-нибудь смазливая вертихвостка, а почтенная пожилая
женщина!
Хозяин сам проводил благородных донов в чистую половину. Народу здесь
было немного. В углу мрачно веселилась компания серых офицеров - четверо
лейтенантов в тесных мундирчиках и двое капитанов в коротких плащах с
нашивками министерства охраны короны. У окна за большим узкогорлым
кувшином скучала пара молодых аристократов с кислыми от общей
разочарованности физиономиями. Неподалеку от них расположилась кучка
безденежных донов в потертых колетах и штопаных плащах. Они маленькими
глотками пили пиво и ежеминутно обводили помещение жаждущими взорами.
Барон рухнул за свободный стол, покосился на серых офицеров и
проворчал: "Однако и здесь не без швали..." Но тут дородная тетка в
переднике подала первую перемену. Барон крякнул, вытащил из-за пояса
кинжал и принялся веселиться. Он молча пожирал увесистые ломти жареной
оленины, груды маринованных моллюсков, горы морских раков, кадки салатов и
майонезов, заливая все это водопадами вина, пива, браги и вина, смешанного
с пивом и брагой. Безденежные доны по одному и по двое начали перебираться
за его стол, и барон встречал их молодецким взмахом руки и утробным
ворчанием.
Вдруг он перестал есть, уставился на Румату выпученными глазами и
проревел лесным голосом:
- Я давно не был в Арканаре, мой благородный друг! И скажу вам по
чести, мне что-то здесь не нравится.
- Что именно, барон? - с интересом спросил Румата, обсасывая крылышко
цыпленка.
На лицах безденежных донов изобразилось почтительное внимание.
- Скажите мне, мой друг! - произнес барон, вытирая замасленные руки о
край плаща. - Скажите, благородные доны! С каких пор в столице его
Скачать книгу [0.15 МБ]
Пирамида