вмешивайтесь. Я прилетел сюда, чтобы заработать, и я заработаю. Решил я
открыть свое дело - и открою. А речи ваши мне ни к чему. За слова дом не
купишь...
- Правильно, Джо! - закричали в толпе.
- А вот и неправильно, - сказал Юрковский. Он вдруг налился кровью и
заорал: - Вы что же, думаете, вам так и дадут сдохнуть? Это вам,
голубчики, не девятнадцатый век! Ваше дело, ваше дело, - он снова
заговорил нормальным голосом. - Вас здесь, дураков, от силы четыреста
человек. А нас - четыре миллиарда. И мы не хотим, чтобы вы умирали. И вы
не умрете. Ладно, я не буду с вами говорить о вашей нищете духовной. Вам,
как я вижу, этого не понять. Это только ваши дети поймут, если они у вас
еще будут. Я буду говорить с вами на языке, который вам понятен. На языке
закона. Человечество приняло закон, по которому запрещается загонять себя
в гроб. Закон, понимаете вы? Закон! Отвечать по этому закону будет
компания, а вы запомните вот что. Человечеству ваши шахты не нужны. Копи
на Бамберге могут быть закрыты в любой момент, и все только вздохнут с
облегчением. И имейте в виду: если комиссар МУКСа доложит хотя бы еще об
одном случае каких-либо безобразий, все равно каких - сверхурочные,
взятки, спирт, стрельба, - копи будут закрыты, а Бамберга будет смешана с
космической пылью. Это закон, и я говорю вам это именем человечества.
Юрковский сел.
- Плакали наши денежки, - громко сказал кто-то.
Толпа зашумела. Кто-то крикнул:
- Значит, копи закрыть, а нас на улицу?
Юрковский встал.
- Не говорите чепуху, - сказал он. - Что у вас за дурацкое
представление о жизни? Столько работы на Земле и в космосе! Настоящей,
действительно необходимой, всем нужной, понимаете? Не горстке сытых
дамочек, а всем! У меня, кстати, есть к вам предложение от МУКСа -
желающие могут в течение месяца рассчитаться с компанией и перейти на
строительные и технические работы на других астероидах и спутниках больших
планет. Вот если бы вы все здесь дружно проголосовали закрыть эти вонючие
копи, я бы сделал это сегодня же. А работы вам всегда будет выше головы.
- А сколько платят? - заорал кто-то.
- Платят, конечно, раз в пять меньше, - ответил Юрковский. - Зато
работа у вас будет на всю жизнь, и хорошие друзья, настоящие люди, которые
из вас тоже сделают настоящих людей! И здоровыми останетесь и будете
участниками самого большого дела в мире.
- Какой интерес работать в чужом деле? - сказал Джошуа.
- Да, это нам не подходит, - заговорили в толпе.
- Разве это бизнес?
- Всякий будет тебя учить, что можно, что нельзя...
- Так всю жизнь и промыкаешься в рабочих...
- Бизнесмены! - с невыразимым презрением сказал Юрковский. - Ну, пора
кончать. Имейте в виду, этого господина, - он указал на мистера
Ричардсона, - этого господина я арестовал, его будут судить. Выберите
сейчас сами временного управляющего и сообщите мне. Я буду у комиссара
Барабаша.
Джошуа мрачно сказал Юрковскому:
- Неправильный это закон, мистер инспектор. Разве можно не давать
рабочим заработать? А вы, коммунисты, еще хвастаетесь, что вы за рабочих.
- Мой друг, - мягко сказал Юрковский, - коммунисты совсем за других
рабочих. За рабочих, а не за хозяйчиков.
В комнате у Барабаша Юрковский вдруг хлопнул себя по лбу.
- Растяпа, - сказал он. - Я забыл камни на столе у управляющего.
Бэла засмеялся.
- Ну, теперь вы их больше не увидите, - сказал он. - Кто-то станет
хозяйчиком.
- Черт с ними, - сказал Юрковский. - А нервы у вас... э-э... Бэла,
действительно... неважные.
Жилин захохотал.
- Как он его стулом!..
- А верно, гадкая рожа? - спросил Бэла.
- Нет, почему же, - сказал Жилин. - Очень культурный и обходительный
человек.
Юрковский брезгливо заметил:
- Вежливый наглец. А какие здесь помещения, товарищи, а? Какой дворец
отгрохали, а смерть-планетчики живут в лифте! Нет, я этим займусь, я этого
так не оставлю.
- Хотите обедать? - спросил Бэла.
- Нет, обедать пойдем на "Тахмасиб". Сейчас кончится вся эта
канитель...
- Боже мой, - мечтательно сказал Бэла. - Посидеть за столом с
нормальными хорошими людьми, не слышать ни о долларах, ни об акциях, ни о
том, что все люди скоты... Владимир Сергеевич, - умоляюще сказал он, -
прислали бы вы мне сюда хоть кого-нибудь.
- Потерпите еще немного, Бэла, - сказал Юрковский. - Эта лавочка
скоро закроется.
- Кстати о акциях, - сказал Жилин. - Вот, наверное, сейчас в
радиорубке бедлам...
- Наверняка, - сказал Бэла. - Продают и покупают очередь к радисту.
Глаза на лоб, морды в мыле... Ой, когда же я отсюда выберусь!..
- Ладно, ладно, - сказал Юрковский. - Давайте, я посмотрю все
протоколы. - Бэла пошел к сейфу. - Кстати, Бэла, получится здесь из
кого-нибудь хоть более или менее порядочный управляющий?
Бэла копался в сейфе.
- Почему же, - сказал он. - Получится, конечно. Инженеры здесь - люди
в общем неплохие. Хозяйчики.
В дверь постучали. Вошел угрюмый, облепленный пластырями Джошуа.
- Пойдемте, мистер инспектор, - сказал он хмуро. Юрковский, кряхтя,
поднялся.
- Пойдемте, - сказал он.
Джошуа протянул ему раскрытую ладонь.
- Вы камни там забыли, - хмуро сказал он. - Я собрал. А то у нас тут
народ разный.
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида