продолжает Курдюков. - Ну думаю, все, врезаю дуба. Однако нет!
Проходит час, другой, прихожу в себя - и ничего!
- Не понадобилось, значит, - благодушно вставляет Феликс.
- Что именно? - Быстро спрашивает Курдюков.
- Ну, этот твой... Мафусаил... Мафусалин... Зря, значит,
я хлопотал.
- Что ты! Они мне, понимаешь, сразу клизму, промывание
желудка под давлением, представляешь? У меня, понимаешь, глаза
на лоб, я им говорю: ребята, срочно зовите окулиста...
И тут Курдюков обрывает себя и спрашивает шепотом:
- Ты что так смотришь?
- Как? - Удивляется Феликс. - Как я смотрю?
- Да нет, никак... - Уклоняется Курдюков. - Ну иди! Что
тут тебе со мной! Навестил, и спасибо большое... Коньячок за
мной. Как только выйду - в первый же день.
Он встает. И Феликс тоже встает - в растерянности и
недоумении. Некоторое время они молчат, глядя друг другу в
глаза. Потом Курдюков вдруг снова спрашивает полушепотом:
- Ты чего?
- Да ничего. Пойду.
- Конечно, иди... Спасибо тебе...
- Ты мне больше ничего не хочешь сказать? - Спрашивает
Феликс.
- Насчет чего? - Произносит Курдюков совсем уже тихо.
- А я знаю - насчет чего? - Взрывается Феликс. - Я знаю,
зачем ты меня сюда - на ночь глядя? Мне говорят: срочное дело,
необходимо сегодня же, немедленно... Какое дело? Что тебе
необходимо?
- Кто говорил, что срочное дело?
- Жена твоя говорила! Зоя!
- Да нет! - Обявляет Курдюков. - Да чепуха это все,
перепутала она! Совсем не про тебя речь шла, и было это не так
уж срочно... А она говорила - сегодня? Вот дурища! Она просто
не поняла...
Феликс машет рукой.
- Ладно. Господь с вами обоими. Не поняла, так не поняла.
Выздоровел - и слава богу. А я пошел.
Феликс направляется к выходу, а Курдюков семенит рядом,
забегая то справа, то слева.
- Ну ты не обиделся, я надеюсь... - Бормочет он. - Ты,
главное, знай: я тебе благодарен так, что если ты меня
попросишь... О чем бы ты меня не попросил... Ты знаешь, какого
я страху натерпелся? Не дай бог тебе отравиться, Снегирев...
А на пустой лестничной площадке Курдюков вдруг обрывает
свою бессвязицу, судорожно вцепляется Феликсу в грудь,
прижимает его к стене и, брызгаясь, шипит ему в лицо:
- Ты запомни, Снегирев! Не было ничего, понял! Забудь!
- Постой, да что ты? - Бормочет Феликс, пытаясь отодрать
его руки.
- Не было ничего! - Шипит Курдюков. - Не было! Хорошенько
запомни! Не было!
- Да пошел ты к черту! Обалдел, что ли? - Гаркает Феликс
в полный голос. Ему удается, наконец, оторвать от себя
Курдюкова, и, с трудом удерживая его на расстоянии, он
произносит: - да опомнись, чучело гороховое! Что это тебя
разбирает?
Курдюков трясется, брызгается и все повторяет:
- Не было ничего, понял! Не было! Ничего не было!
Потом он обмякает и принимается плаксиво обяснять:
- Накладка у меня получилась, Снегирев... Накладка вышла!
Институт же тот, на Богородском шоссе, секретный, номерной...
Не положено мне ничего про него знать... А тебе уж и подавно
не положено! Я вот тебе ляпнул, а они уже пришли и замечание
сделали... Прямо хоть из больницы не выходи! Накладка это...
Загубишь ты меня своей болтовней!
- Ну хорошо, хорошо, - говорит Феликс, с трудом сохраняя
спокойствие. - Секретный. Хорошо. Ну чего ты дергаешься? Какое
мне до всего этого дело? Надо, чтобы я забыл, - считай, что я
Скачать книгу [0.04 МБ]
Пирамида