идеал, совсем не идеал! И выпить, и по женской части, и
материальных потребностей, как говорится, не чужд... И вдруг
такое! Не-ет, потрясли вы меня, Феликс Александрович. В самое
сердце поразили. Может быть, мученический венец принять
хотите?
Он смотрит на часы и поднимается. Произносит задумчиво:
- Ну что ж, каждому свое. Пойдемте, Феликс Александрович,
времени у нас больше не осталось.
В кабинете тем временем Наташа шарит по полкам с книгами,
берет одну книгу за другой, прочитывает наугад несколько
строчек и равнодушно роняет на пол. Из угла в угол по
разбросанным книгам, окуркам, осколкам посуды снует Курдюков.
Клетчатый, стоя столбом у стены, внимательно следит за ним.
Иван Давыдович листает журнальную подшивку.
За окном светает.
Входят Павел Павлович и Феликс.
Иван Давыдович: наконец-то! (Отбрасывает подшивку. ) Итак,
Феликс Александрович, ваше решение?
Павел Павлович: одну минуточку, магистр. Я хочу сделать
маленькое уточнение. Я тут поразмыслил и пришел к выводу, что
ротмистр прав. Отныне я за нашего дорогого Басаврюка. Как
говорится, старый друг лучше новых двух.
Курдюков: благодетель!
Наташа: я тоже. К дьяволу чистоплюев.
Курдюков: благодетельница! (Торжествующе показывает
Феликсу язык. )
Иван Давыдович (после паузы): вот как? Н-ну что ж... А я,
напротив, самым категорическим образом поддерживаю кандидатуру
Феликса Александровича. И я берусь доказать любому, что он,
несомненно, полезен для нашего общества.
Он бросает короткий взгляд на клетчатого, и тот, сделав
отчетливый шаг вперед, становится рядом с ним.
Клетчатый: я тоже за господина писателя. Раз другие
меняют, то и я меняю.
Курдюков: за что? Я же свой... А он сам не хочет...
Павел Павлович: во-первых, он сам не хочет. А во- вторых,
магистр, вы все-таки оказались в меньшинстве...
Иван Давыдович: но я и не предлагаю принимать какие-
нибудь необратимые решения прямо сейчас! Уже светло, сделать
сегодня мы все равно ничего не сможем, мы не готовы, надо все
хорошенько продумать... Господа! Мы расходимся. О времени и
месте следующей встречи я каждого извещу во благовремении...
Курдюков (хрипит): он же в милицию... Сию же минуту!..
Иван Давыдович обращает пристальный взгляд на Феликса.
Иван Давыдович: милостивый государь! Вам были сделаны
весьма лестные предложения, не забывайте об этом. Обдумайте их
в спокойной обстановке. И помните, пожалуйста, что длинный
язык может принести вам и вашим близким непоправимые беды!
Феликс: Иван Давыдович! Да перестаньте вы мне угрожать.
Неужели непонятно, что я скорее откушу себе язык, чем хоть
кому-нибудь раскрою такую тайну? Неужели вы неспособны понять,
какое это счастье для всего человечества, что у источника
бессмертия собралась именно ваша компания, компания бездарей,
ленивых, бездарных, тупых ослов...
Иван Давыдович: милостивый государь!
Феликс: какое это безмерное счастье! Помыслить ведь
страшно, что будет, если тайна раскроется и к источнику
прорвется хоть один настоящий, неукротимый, энергичный,
сильный негодяй! Что может быть страшнее! Бессмертный
пожиратель бутербродов - да это же огромная удача для планеты!
Бессмертный энергичный властолюбец - вот это уже беда, вот это
уже страшно, это катастрофа... Поэтому спите спокойно,
динозавры вы мои дорогие! Под пытками не выдам я вашей
тайны...
Они уходят, они бегут. Первой выскакивает Наталья
Петровна, на ходу запихивая в сумочку свои косметические
цацки. Величественно удаляется, постукивая зонтиком- тростью,
Павел Павлович, сохраняя ироническое выражение на лице.
Трусливо озираясь, удирает Курдюков, теряя и подхватывая
больничные тапочки. Клетчатый не совсем улавливает пафоса
происходящего, он просто дожидается Ивана Давыдовича. Иван же
Давыдович слушает дольше всех, но в конце концов и он не
выдерживает и уходит.
Феликс (им вслед): под самыми страшными пытками не выдам!
Скачать книгу [0.04 МБ]
Пирамида