мог ожидать, что вы окажитесь всего-навсего чучелом с золотыми пуговицами.
Свободной рукой я взял кружку, поднес ее ко рту и поставил обратно.
Не мог я больше пить кофе. Меня уже тошнило от кофе.
- Отстаньте вы от меня. Все вы болтуны. Алек заботится только о своем
заведении, а вы, Симонэ, просто интеллектуал на отдыхе...
- А вы-то? - сказал Симонэ. - Вы-то о чем заботитесь? Бляху лишнюю
вам захотелось на мундир?
- Да, - холодно сказал я. - Бляху. Люблю, знаете ли, бляхи.
- Вы мелкая полицейская сошка, - сказал Симонэ. - В кои-то веки
судьба вам бросила кусок. В первый и последний раз в жизни. Звездный час
инспектора Глебски! В ваших руках оказалось действительно важное решение,
а вы ведете себя, как распоследний тупоголовый...
- Заткнитесь, - сказал я устало. - Перестаньте болтать и хоть на
минуту просто подумайте. Оставим в стороне то, что Мозес - обыкновенный
преступник. Вы, я вижу, ни черта не смыслите в законе. Вы, кажется,
воображаете, будто существует один закон для людей и другой закон для
вурдалаков. Но оставим в стороне все это. Пусть они пришельцы. Пусть они
жертвы шантажа. Великий контакт... - Я вяло помахал рукой с люгером. -
Дружба миров и так далее... Вопрос: что они делают у нас на Земле? Мозес
сам признался, что он наблюдатель. За чем он, собственно, наблюдает? Что
им здесь понадобилось?.. Не скальтесь, не скальтесь... Мы здесь с вами
занимаемся фантастикой, а в фантастических романах, насколько я помню,
пришельцы на Земле занимаются шпионажем и готовят вторжение. Как, по
вашему мнению, в такой ситуации должен поступать я, чиновник с золотыми
пуговицами? Должен я исполнить свой долг или нет? А вы сами, Симонэ, как
землянин, что вы думаете о своем долге?
Симонэ молча щерился, уставясь на меня. Хозяин прошел к окну и поднял
штору. Я оглянулся на него.
- Зачем вы это сделали?
Хозяин ответил не сразу. Прижимаясь лицом к стеклу, он оглядывал
небо.
- Да вот все посматриваю, Петер, - медленно сказал он, не
оборачиваясь. - Жду, Петер, жду... Вы бы приказали девочке вернуться в
дом. Там на снегу, она прямо готовая мишень... Меня она не слушает...
Я положил люгер на стол, взял чашку обеими руками и, закрыв глаза,
сделал несколько глотков. Готовая мишень... Все мы здесь - готовые
мишени... И вдруг я ощутил, как сильные руки взяли меня сзади за локти. Я
открыл глаза и дернулся. Боль в ключице была такой острой, что я едва не
потерял сознание.
- Ничего, Петер, ничего, - ласково сказал хозяин. - Потерпите.
Симонэ с озабоченным и виноватым видом уже засовывал люгер к себе в
карман.
- Предатели!.. - сказал я с удивлением.
- Нет-нет, Петер, - сказал хозяин. - Надо быть разумным. Не одним
законом жива совесть человеческая.
Симонэ, осторожно зайдя с боку, похлопал меня по карману. Ключи
звякнули. Заранее покрывшись потом в ожидании жуткой боли, я рванулся изо
всех сил. Это ничем не кончилось, и, когда я опомнился, Симонэ уже выходил
из комнаты с чемоданом в руке. Хозяин, все еще придерживая меня за локти,
тревожно говорил ему вслед:
- Поторапливайтесь, Симонэ, поторапливайтесь, ему плохо...
Я хотел заговорить, но у меня перехватило горло, и я только захрипел.
Хозяин озабоченно наклонился надо мной.
- Господи, Петер, - проговорил он, - на вас лица нет...
- Бандиты... - прохрипел я. - Арестанты...
- Да, да, конечно, - покорно согласился хозяин. - Вы всех нас
арестуете и правильно сделаете, только потерпите немного, не рвитесь...
ведь вам же очень больно, а я вас пока все равно не выпущу...
Да, не выпустит. Я и раньше видел, что он здоровый медведь, но такой
хватки все-таки не ожидал. Я откинулся на спинку стула и перестал
сопротивляться. Меня мутило, тупое безразличие овладело мною. И где-то на
самом донышке души слабо тлело чувство облегчения - ситуация больше не
зависела от меня, ответственность взяли на себя другие. По-видимому, я
снова потерял сознание, потому что оказался вдруг на полу, а хозяин стоял
рядом со мной на коленях и смачивал мне лоб мокрой ледяной тряпкой. Едва я
открыл глаза, он поднес к моим губам горлышко бутылки. Он был очень
бледен.
- Помогите мне сесть, - сказал я.
Он беспрекословно повиновался. Дверь была распахнута настежь, по полу
тянуло холодом, слышались возбужденные голоса, потом что-то грохнуло,
затрещало. Хозяин болезненно сморщился.
- Проклятый сундук, - произнес он сдавленным голосом. - Опять они мне
косяк разворотили...
Под окном голос Мозеса гаркнул с нечеловеческой силой:
- Готовы? Вперед!.. Прощайте, люди! До встречи! До настоящей
встречи!..
Голос Симонэ прокричал в ответ что-то неразборчивое, а затем стекла
дрогнули от какого-то жуткого клекота и свиста. И стало тихо. Я поднялся
на ноги и пошел к двери. Хозяин суетился рядом, широкое лицо его было
белое и рыхлое, как вата, по лбу стекал пот. Он беззвучно шевелил губами -
наверное, молился.
Мы вышли в пустой холл, по которому гулял ледяной ветер, и хозяин
бормотал: "Давайте выйдем, Петер, вам надо подышать свежим воздухом..." Я
оттолкнул его и двинулся к лестнице. Мимоходом я с глубоким злорадством
отметил, что входная дверь снесена начисто. На лестнице, на первых же
ступеньках, мне стало дурно, и я вцепился в перила. Хозяин попытался
поддержать меня, но я снова отпихнул его здоровым плечом и сказал:
"Убирайтесь к черту, слышите?.." Он исчез. Я медленно пополз по
ступенькам, цепляясь за перила, миновал Брюн, испуганно прижавшуюся к
стене, поднялся на второй этаж и побрел в свой номер. Дверь номера Олафа
была распахнута настежь, там было пусто, резкий аптечный запах расползался
по коридору. Добраться бы до дивана, думал я. Только бы добраться до
дивана и лечь... И тут я услышал крик.
- Вот они!.. - завопил кто-то. - Поздно! Будь оно все проклято,
поздно!..
Голос сорвался. Внизу в холле затопали, что-то упало, покатилось, и
вдруг я услышал ровное далекое гудение. Тогда я повернулся и, спотыкаясь,
побежал к чердачной лестнице.
Вся широкая снежная долина распахнулась передо мной. Я зажмурился от
солнечного блеска, а потом различил две голубоватые, совершенно прямые
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида