заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую
ненависть к врагам внешним и внутренним; они могли бы при желании
направить миллионы под пушки и пулеметы, и миллионы пошли бы умирать с
восторгом; они могли бы заставить миллионы убивать друг друга во имя чего
угодно; они могли бы, возникни у них такой каприз, вызвать массовую
эпидемию самоубийств... Они могли все.
А дважды в сутки, в десять утра и в десять вечера, гигантский пылесос
запускали на полную мощность, и на полчаса люди переставали вообще быть
людьми. Все подспудные напряжения, накопившиеся в подсознании из-за
несоответствия между внушенным и реальным, высвобождались в пароксизме
горячего энтузиазма, в восторженном экстазе раболепия и преклонения. Такие
лучевые удары полностью подавляли рефлексы и инстинкты и замещали их
чудовищным комплексом преклонения и долга перед Неизвестными Отцами. В
этом состоянии облучаемый полностью терял способность рассуждать и
действовал, как робот, получивший приказ.
Опасность для Отцов могли представлять только люди, которые в силу
каких-то физиологических особенностей были невосприимчивы к внушению. Их
называли выродками. Постоянное поле на них не действовало вовсе, а лучевые
удары вызывали у них только невыносимые боли. Выродков было сравнительно
мало, что-то около одного процента, но они были единственными
бодрствующими людьми в этом царстве сомнамбул. Только они сохраняли
способность трезво оценивать обстановку, воспринимать мир, как он есть,
воздействовать на мир, изменять его, управлять им. И самое гнусное
заключалось в том, что именно они поставляли обществу правящую элиту,
называемую Неизвестными Отцами. Все Неизвестные Отцы были выродками, но
далеко не все выродки были Неизвестными Отцами. И те, кто не сумел войти в
элиту, или не захотел войти в элиту, или не знал, что существует элита, -
выродки-властолюбцы, выродки-революционеры, выродки-обыватели, - были
объявлены врагами человечества, и с ними поступали соответственно.
Максим испытывал такое отчаяние, словно вдруг обнаружил, что его
обитаемый остров населен на самом деле не людьми, а куклами. Надеяться
было не на что. План Зефа захватить сколько-нибудь значительный район
представлялся попросту авантюрой. Перед ними была огромная машина, слишком
простая, чтобы эволюционировать, и слишком огромная, чтобы можно было
надеяться разрушить ее небольшими силами. Не было силы в стране, которая
могла бы освободить огромный народ, понятия не имеющий, что он не
свободен, выпавший, по выражению Вепря, из хода истории. Эта машина была
неуязвима изнутри. Она была устойчива по отношению к любым малым
возмущениям. Будучи частично разрушена, она немедленно восстанавливалась.
Будучи раздражена, она немедленно и однозначно реагировала на раздражение,
не заботясь о судьбе своих отдельных элементов. Единственную надежду
оставляла мысль, что у машины был Центр, пульт управления, мозг. Этот
Центр теоретически можно было разрушить, тогда машина замрет в
неустойчивом равновесии, и наступит момент, когда можно будет попытаться
перевести этот мир на другие рельсы, вернуть его на рельсы истории. Но
местонахождение Центра было величайшей тайной, да и кто будет его
разрушать? Это не атака на башню. Это операция, которая потребует огромных
средств и прежде всего - армии людей, неподверженных действию излучения.
Нужны были люди, невосприимчивые к излучению, или простые, легко доступные
средства защиты. Ничего этого не было и даже не предвиделось. Несколько
сотен тысяч выродков были раздроблены, разрозненны, преследуемы, многие
вообще относились к категории так называемых легальных, но если бы даже их
удалось объединить и вооружить, эту маленькую армию Неизвестные Отцы
уничтожили бы немедленно, выслав ей навстречу передвижные излучатели,
включенные на полную мощность...
Зеф давно уже замолчал, а Максим все сидел, понурившись, ковыряя
прутиком черную сухую землю. Потом Зеф покашлял и сказал неловко:
- Да, приятель. Вот оно как на самом-то деле...
Кажется, он уже раскаивался в том, что рассказал, как оно на самом
деле.
- На что же вы надеетесь? - проговорил Максим.
Зеф и Вепрь молчали. Максим поднял голову, увидел их лица и
пробормотал:
- Простите... Я... Это все так... Простите.
- Мы должны бороться, - ровным голосом произнес Вепрь, - мы боремся,
и мы будем бороться. Зеф сообщил вам одну из стратегий штаба. Существуют и
другие, столь же уязвимые для критики и ни разу не опробованные
практически... Вы понимаете, у нас сейчас все в становлении. Зрелую теорию
борьбы не создашь на пустом месте за два десятка лет...
- Скажите, - медленно проговорил Максим, - это излучение... Оно
действует одинаково на все народы вашего мира?
Вепрь и Зеф переглянулись.
- Не понимаю, - сказал Вепрь.
- Я имею в виду вот что. Есть здесь какой-нибудь народ, где найдется
хотя бы несколько тысяч таких, как я?
- Вряд ли, - сказал Зеф. - Разве что у этих... у мутантов. Массаракш,
ты не обижайся, Мак, но ведь ты - явный мутант... Счастливая мутация, один
шанс на миллион...
- Я не обижаюсь, - сказал Максим. - Значит, мутанты... Это там,
дальше на юг?
- Да, - сказал Вепрь. Он пристально глядел на Максима.
- А что там, собственно, на юге? - спросил Максим.
- Лес, потом пустыня... - ответил Вепрь.
- И мутанты?
- Да. Полузвери. Сумасшедшие дикари... Слушайте, Мак, бросьте вы это.
- Вы их когда-нибудь видели?
- Я видел только мертвых, - сказал Вепрь. - Их иногда ловят в лесу, а
потом вешают перед бараками для поднятия духа.
- А за что?
- За шею! - рявкнул Зеф. - Дурак! Это зверье! Они неизлечимы, и они
опаснее любого зверя! Я-то их повидал, ты такого и во сне не видел...
- А зачем туда тянут башни? - спросил Максим. - Хотят их приручить?
- Бросьте, Мак, - снова сказал Вепрь. - Это безнадежно. Они нас
ненавидят... А впрочем, поступайте, как знаете. Мы никого не держим.
Наступило молчание. Потом вдалеке, у них за спиной, послышался
знакомый лязгающий рык. Зеф приподнялся.
- Танк... - сказал он раздумчиво. - Пойти его убить?.. Это недалеко,
восемнадцатый квадрат... Нет, завтра.
Максим вдруг решился:
- Я им займусь. Идите, я вас догоню.
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида