ведь мы не знаем ни этих законов, ни этих целей. Так что,
по сути, речь идет о формулировке идеала галактического
человека. Идеал земного человека строился в течение
тысячелетий на опыте предков, на опыте самых различных форм
живого нашей планеты. Идеал человека галактического,
по-видимому, следует строить на опыте галактических форм
жизни, на опыте историй разных разумов галактики. Пока мы
даже не знаем, как подойти к этой задаче, а ведь нам
предстоит еще решать ее, причем решать так, чтобы свести к
минимуму число возможных жертв и ошибок. Человечество
никогда не ставит перед собой задач, которые не готово
решить. Это глубоко верно, но ведь это и мучительно...
Заканчивалась запись тоже на полуслове.
Честно говоря, все это до меня как-то не дошло. При
чем здесь галактический идеал? По-моему, люди в космосе
совсем не становятся какими-то галактическими. Я бы сказал,
наоборот, люди несут в космос землю - земной комфорт,
земные нормы, земную мораль. Если уж на то пошло, то для
меня, да и для всех моих знакомых идеалом будущего является
наша маленькая планетка, распространившаяся до крайних
пределов галактики, а потом, может быть, и за эти пределы.
в таком примерно плане я принялся было излагать Майке свои
соображения, но тут мы заметили, что в каюте, должно быть
уже некоторое время, присутствует Вандерхузе. Он стоял,
прислонившись к стене, теребил свои рысьи бакенбарды и
разглядывал нас с задумчиво-рассеянным верблюжьим
выражением на физиономии. Я встал и пододвинул ему стул.
- Спасибо, - произнес Вандерхузе, - но я лучше постою.
- А что вы думаете по этому поводу? - спросила его
Майка воинственно.
- По какому поводу?
- По поводу вертикального прогресса.
Вандерхузе некоторое время молчал, затем вздохнул и
произнес:
- Неизвестно, кто первый открыл воду, но уж наверняка
это сделали не рыбы.
Мы напряженно задумались. Потом Майка просияла,
подняла палец и сказала:
- О!
- Это не я, - меланхолично возразил Вандерхузе. - это
очень старый афоризм. Мне он давно нравился, только все не
было случая его привести. - он помолчал минуту, потом
сказал: - насчет бортжурнала. Представляете себе,
действительно, было такое правило.
- Какой бортжурнал? - спросила Майка. - при чем здесь
бортжурнал?
- Комов просил меня отыскать правила, предписывающие
уничтожать ботжурналы, - грустно обьяснил Вандерхузе.
- Ну? - сказали мы одновременно.
Вандерхузе снова помолчал, потом махнул рукой.
- Срам, - сказал он. - есть, оказывается, одно такое
правило. Вернее, было. В старом "своде инструкций". В новом
- нет. Откуда мне было знать? Я же не историк...
Он надолго задумался. Майка нетерпеливо поерзала.
- Да, - сказал Вандерхузе. - так вот, если ты потерпел
крушение на неизвестной планете, населенной разумными
существами - негуманоидами либо гуманоидами, но
пребывающими в стадии ярко выраженной машинной цивилизации,
- ты обязан уничтожить все космографические карты и
бортовые журналы.
Мы с Майкой переглянулись.
- Этот бедняга, командир "пеликана", - продолжал
Вандерхузе, - наверное, здорово знал старинные законы. Ведь
этому правилу, наверное, лет двести, его выдумали еще на
заре звездоплавания, выдумали из головы, стараясь все
предусмотреть. Но разве все предусмотришь? - он вздохнул. -
конечно, можно было догадаться, почему с бортжурналом
произошла такая штука. Вот Комов и догадался... И вы
знаете, как он реагировал на мое сообщение?
- Нет, - сказал я. - как?
- Он кивнул и перешел к другим делам, - сказала Майка.
Вандерхузе посмотрел на нее с восхищением.
- Правильно! - сказал он. - именно кивнул и именно
перешел. Я бы на его месте целый день радовался, что я
такой догадливый...
- Что же это, значит, получается? - сказала Майка. -
значит, либо негуманоиды, либо гуманоиды, но на стадии
машинной цивилизации. Ничего не понимаю. Ты что-нибудь
понимаешь? - спросила она меня.
Меня очень забавляет эта манера Майки с гордостью
обьявлять, что она ничего не понимает. Я и сам так поступаю
частенько.
- Они подьехали к "пеликану" на велосипедах, - сказал
я.
Майка нетерпеливо отмахнулась.
- Машинной цивилизации здесь нет, - пробормотала она.
- негуманоидов здесь тоже нет...
Голос Комова по интеркому провозгласил:
- Вандерхузе, глумова, попов! Прошу явиться в рубку.
- Началось! - сказала Майка, вскакивая.
Мы гурьбой ввалились в рубку. Комов стоял у стола и
вкладывал в пластиковый чехол портативный транслятор. Судя
по положению переключателей, транслятор был подключен к
бортовому вычислителю. Лицо у Комова было непривычно
озабоченное, какое-то очень человечное, без этой
своеобычной, оскомину набившей ледяной сосредоточенности.
- Сейчас я выхожу, - обьявил он. - первый сикурс.
яков, вы остаетесь за старшего. Главное: обеспечить
непрерывное наблюдение и бесперебойную работу бортового
вычислителя. При появлении аборигенов немедленно известить
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида