Комов уже сидел в соседнем кресле.
- Я тебя слушаю, атос, - сказал он.
- Что у вас там произошло? - спросил сидоров.
- Аборигены, - ответил Комов, помедлив.
- Поподробнее, если можно, - сказал сидоров.
- Прежде всего, имей в виду, атос, - сказал Комов, - я
не знаю и не понимаю, откуда Горбовский узнал об
аборигенах. Мы сами начали понимать что к чему всего два
часа назад. Я подготовил для тебя информацию, начал уже ее
кодировать, но тут все так запуталось, что я просто
вынужден просить тебя потерпеть еще некоторое время. Меня
тут старик бадер на такую идею навел... Одним словом,
потерпи, пожалуйста.
- Понятно, - сказал сидоров. - но сам факт
существования аборигенов достоверен?
- Абсолютно, - сказал Комов.
Было слышно, как сидоров вздохнул.
- Ну что ж, - сказал он. - ничего не поделаешь. Начнем
все сначала.
- Мне очень жаль, что все так получилось, - произнес
Комов. - честное слово, жаль.
- Ничего, - сказал сидоров. - переживем и это. - он
помолчал. - как ты намерен действовать дальше? Будешь ждать
комиссию?
- Нет. Я начну сегодня же. И я очень прошу тебя:
оставь эр-два с экипажем в моем распоряжении.
- Разумеется, - сказал сидоров. - ну, не буду тебе
мешать. Если что-нибудь понадобится...
- Спасибо, атос. И не огорчайся, все еще наладится.
- Будем надеяться.
Они распрощались. Комов покусал ноготь большого
пальца, с каким-то непонятным раздражением посмотрел на
меня и снова принялся ходить по рубке. Я догадывался, в чем
тут дело. Комов и сидоров были старые друзья, вместе
учились, вместе где-то работали, но Комову всегда и во всем
везло, а сидорова за глаза называли атос-неудачник. Не
знаю, почему это так сложилось. Во всяком случае, Комов
должен был сейчас испытывать большую неловкость. А тут еще
радиограмма Горбовского. Получалось так, будто Комов
информировал центр, минуя сидорова...
Я тихонько перебрался к своему пульту и остановил
киберов. Комов уже сидел за столом, грыз ноготь и таращился
на разбросанные листки. Я попросил разрешения выйти наружу.
- Зачем? - вскинулся было он, но тут же спохватился. -
а, киберсистема... Пожалуйста, пожалуйста. Но как только
закончите, немедленно возвращайтесь.
Я загнал ребятишек в трюм, демобилизовал их, закрепил
на случай внезапного старта и постоял немного около люка,
глядя на опустевшую стройплощадку, на белые стены
несостоявшейся метеостанции, на айсберг, все такой же
идеальный и равнодушный... Планета казалась мне теперь
какой-то другой. Что-то в ней изменилось. Появился какой-то
смысл в этом тумане, в карликовых зарослях, в скалистых
отрогах, покрытых лиловатыми пятнами снега. Тишина
осталась, конечно, но пустоты уже не было, и это было
хорошо.
Я вернулся в корабль, заглянул в кают-компанию, где
сердитый Вандерхузе копался в фильмотеке, чувства меня
распирали, и я отправился утешаться к Майке. Майка
расстелила по всей каюте огромную склейку и лежала на ней с
лупой в глазу. Она даже не обернулась.
- Ничего не понимаю, - сказала она сердито. - негде им
здесь жить. Все мало-мальски годные для обитания точки мы
обследовали. Не в болоте же они барахтаются, в самом
деле!..
- А почему бы не в болоте? - спросил я, усаживаясь.
Майка села по-турецки и воззрилась на меня через лупу.
- Гуманоид не может жить в болоте, - обьявила она
веско.
- Почему же, - возразил я. - у нас на земле были
племена, которые жили даже на озерах, в свайных
постройках...
- Если бы на этих болотах была хоть одна постройка...
- сказала Майка.
- А может быть, они живут как раз под водой, наподобие
водяных пауков, в таких воздушных колоколах?
Майка подумала.
- Нет, - сказала она с сожалением. - он бы грязный
был, грязи бы в корабль натащил...
- А если у них водоотталкивающий слой на коже?
водогрязеотталкивающий... Видела, как он лоснится? И удрал
он от нас - куда? И такой способ передвижения - для чего?
Дискуссия завязалась. Под давлением многочисленных
гипотез, которые я выдвигал, Майка принуждена была
согласиться, что теоретически аборигенам ничто не
препятствует жить в воздушных колоколах, хотя лично она,
Майка, все-таки склонна полагать, что прав Комов, который
считает аборигенов пещерными людьми. "видел бы ты, какие
там ущелья, - сказала она. - вот бы куда сейчас слазить... "
она стала показывать по карте. Места даже на карте
выглядели неприветливо: сначала полоса сопок, поросших
карликовыми деревцами, за ней изборожденные бездонными
разломами скалистые предгорья, наконец, сам хребет, дикий и
жестокий, покрытый вечными снегами, а за хребтом -
бескрайняя каменистая равнина, унылая, совершенно
безжизненная, изрезанная вдоль и поперек глубокими
каньонами. Это был насквозь промерзший, стылый мир, мир
ощетинившихся минералов, и при одной мысли о том, чтобы
здесь жить, ступать босыми ногами по этом каменному
крошеву, кожа на спине у меня начинала ежиться.
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида