раньше, чем я ожидал, глайдер вернулся. Я едва успел
сорвать с ушей и спрятать кристаллофоны, как вся компания
ввалилась в корабль. Я встретил их в кессоне с тщательно
продуманной сдержанной приветливостью, не стал задавать
никаких вопросов по существу и только осведомился, нет ли
желающих подкрепиться. Боюсь, правда, что после
шестичасового грома и звона я говорил немножко слишком
громко, так что Майка, которая к вящей моей радости
выглядела вполне удовлетворительно, воззрилась на меня с
некоторым удивлением, а Комов быстро оглядел меня с ног до
головы и, не сказав ни слова, сейчас же скрылся в своей
каюте.
- Подкрепиться? - раздумчиво проговорил Вандерхузе. -
знаешь ли, Стась, я сейчас пойду в рубку писать экспертное
заключение, так что если бы ты как-нибудь мимоходом занес
мне стаканчик тонизирующего, это было бы уместно, как ты
полагаешь?
Я сказал, что принесу, Вандерхузе удалился в рубку, а
мы с Майкой пошли в кают-компанию, где я нацедил два
стаканчика тонизирующего - один отдал Майке, а второй отнес
Вандерхузе. Когда я вернулся, Майка со стаканчиком в руке
бродила по кают-компании. Да, она была значительно
спокойнее, чем утром, но все равно чувствовалась в ней
какая-то напряженность, натянутость какая-то, и, чтобы
помочь ей разрядиться, я спросил:
- Ну, что там с кораблем?
Майка сделала хороший глоток, облизала губы и, глядя
куда-то мимо меня, произнесла:
- Знаешь, Стась, все это неспроста.
Я подождал продолжения, но она молчала.
- Что - неспроста? - спросил я.
- Все! - она неопределенно повела рукой со стаканом. -
кастрированный мир. Бледная немочь. Помяни мое слово: и
корабль этот здесь разбился не случайно, и нашли мы его не
случайно, и вообще вся эта наша затея, весь проект - все
провалится на этой планетке! - она допила вино и поставила
стакан на стол. - элементарные правила безопасности не
соблюдаются, большинство работников здесь - мальки вроде
тебя, да и меня тоже... И все только потому, что планета
биологически пассивна. Да разве в этом дело! Ведь любой
человек с элементарным чутьем в первый же час чует здесь
неладное. Была здесь жизнь когда-то, а потом вспыхнула
звезда - и в один миг все кончилось... Биологически
пассивная? Да! Но зато активная некротически. Вот и панта
будет такой через сколько-то там лет. Корявые деревца,
чахлая травка, и все вокруг пропитано древними смертями.
запах смерти, понимаешь? Даже хуже того - запах бывшей
жизни! Нет, Стась, помяни мое слово, не приживутся здесь
пантиане, не узнают они здесь никакой радости. Новый дом
для целого человечества? Нет, не новый дом, а старый замок
с привидениями...
Я вздрогнул. Она заметила, но поняла неправильно.
- Ты не беспокойся, - сказала она, печально улыбаясь.
- я в полном порядке. Просто пытаюсь выразить свои ощущения
и свои предчувствия. Ты меня, я вижу, понять не можешь, но
сам посуди, что это за предчувствия, если мне на язык лезут
все эти словечки: некротический, привидения...
Она опять прошлась по кают-компании, остановилась
передо мной и продолжала:
- Конечно, с другой стороны, параметры у планеты
прекрасные, редкостные. Биологическая активность почти
нулевая, атмосфера, гидросфера, климат, термический баланс
- все как по заказу для проекта "Ковчег". Но даю тебе
голову на отсечение, никто из организаторов этой затеи
здесь не был, а если и был кто-нибудь, то чутья у него,
нюха на жизнь, что ли, ни на грош не оказалось... Ну
понятно, это все старые волки, все в шрамах, все прошли
через разнообразные ады... Чутье на материальную опасность
у них великолепное! Но вот на э т о... - она пощелкала
пальцами и даже, бедняжка, сморщилась от бессилия выразить.
- а впрочем, откуда я знаю, может быть, кто-нибудь из них и
почуял неладное, а как это обьяснишь тем, кто здесь не был?
но ты-то меня хоть немножко понимаешь?
Она смотрела на меня в упор зелеными глазами, а я
колебался и, поколебавшись, соврал:
- Не совсем. То есть, конечно, в чем-то ты права...
тишина, пустота...
- Вот видишь, - сказала она, - даже ты не понимаешь.
ну ладно, хватит об этом. - она села на стол напротив меня
и вдруг, ткнув меня пальцем в щеку, засмеялась. -
выговорилась, и как-то легче стало. С Комовым, сам
понимаешь, не разговоришься, а к вандеру лучше с этим не
соваться - сгноит в медотсеке...
Напряжение, сковывавшее ее да и меня тоже, сразу же
спало, и разговор превратился в легкий треп. Я пожаловался
ей на вчерашние неприятности с роботами, рассказал, как
вадик купался один в целом океане, и спросил, как
продвигаются квартирьерские дела. Майка ответила, что они
наметили четыре места для стойбищ, места вообще-то хорошие,
и при прочих равных условиях любой пантианин с
удовольствием провел бы здесь всю свою жизнь, но поскольку
вся эта затея все равно обречена, говорить особенно не о
чем. Я напомнил Майке, что она всегда отличалась природным
скептицизмом и что скептицизм этот далеко не всегда
оправдывался. Майка возразила, что речь сейчас идет уже не
о природном скептицизме, а о скептицизме природы, и что я
вообще салага, малек и, по сути, должен был бы стоять перед
нею, опытной Майкой, по стойке смирно. Тогда я сказал ей,
что настоящий опытный человек никогда не станет спорить с
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида