Танк остановился. "Кентавры" торопливо приблизились к столбику,
обнюхали его, окрасились в серо-стальной цвет и вернулись к "Орангу".
Испытание окончилось.
- Вот и все, - сказал Акимов устало. - Теперь можно домой.
Нина счастливо улыбнулась.
- Вместе и навсегда, - прошептала она.
И тут Быков обернулся.
- Мне нравятся ваши машины, - сказал он. - Они нам нужны. И вот
что... - Он помолчал. - Мне нужно поговорить с вами, Акимов. Если
нетрудно, зайдите ко мне после обеда,
3
Вероятно, Быков просто не знал, с чего начать. Он щурился на серое
небо за прозрачной стеной, кряхтел, гладил колени и барабанил по
подлокотнику кресла толстыми, сильными пальцами. Пальцы были коричневые,
в неправильных белых пятнах - следах космических ожогов. "Интересно,
долго он будет молчать?" - подумал Акимов. Потом он подумал, что турболет
в Новосибирск улетает через два часа. Потом он вспомнил, что оставил в
мастерской подарок Нины - букет "вечных" цветов. Потом он подумал, что
Нина, вероятно, уже упаковала чемоданы и теперь болтает с Сермусом.
Сермус оставался в мастерской еще на неделю, и Акимову было немного
неловко перед ним.
- Так вот, - сказал Быков бесцветным голосом. - Дело вот в чем...
После этого он опять замолчал на минуту, хрустнул пальцами и пожевал
губами. Акимов нетерпеливо заерзал в кресле.
- Да. Дело вот в чем... - повторил Быков. - Скажите, Акимов, вы...
Вы ведь работали над системой около двух лет, так?
- Так, - согласился Акимов.
- Сложное это дело - тонкое программирование?..
Тонкое программирование "мозга" нового типа потребовало строжайшей
изоляции места работы от всех внешних влияний. Поэтому работы пришлось
проводить не в исследовательском центре, а здесь, вдали от крупных
предприятий, от мощных линий силовых передач, от шума и гула большого
города, в изостатических помещениях на глубине пятидесяти метров под
холмом с пластмассовым колпаком. И поэтому Акимов провел здесь два года
почти безвыездно, в напряженной ювелирной работе.
Но Акимов не стал говорить об этом Быкову. Он сказал только:
- Да, довольно сложное.
- Чем вы думаете заниматься дальше? - спросил Быков.
Акимов неохотно сказал:
- Буду работать в Новосибирском университете, Нельзя тратить по два
года на каждую систему. У нас с Сермусом есть кое-какие идеи.
Программирование программирования .
У них были "кое-какие идеи", и эти идеи очень увлекли их: рассчитать
криотронные кристаллизаторы, выращивать готовый, запрограммированный
"мозг"... привлечь к этому делу математиков, физиков, в первую очередь
"гения кибернетики" профессора Сунь Си-тао из Кайфына. Но он не стал
говорить и об этом.
Впрочем, Быков не настаивал. Он помолчал, побарабанил пальцами по
подлокотнику и с трудом произнес:
- Дело, собственно, в том, что... Да. Видите ли, две недели назад
наш кибернетист сломал позвоночник. Спортивные игры, несчастный случай.
Да. Он лежит в госпитале... Говорят, он уже никогда не сможет летать.
"Турболет улетает через полтора часа", - подумал Акимов. И вдруг он
понял, о чем говорит Быков.
- Сломал позвоночник? - спросил он. - И никогда уже не сможет летать?
Быков кивнул, не поднимая глаз:
- Никогда. А мы стартуем через неделю.
Акимов встал, не спуская глаз с Быкова, и снова сел.
- Мы обратились в Институт экспериментальной кибернетики, - сказал
Быков, - и нам порекомендовали вас. Вы абсолютно здоровы, вы отлично
знаете свою систему, вы... Разумеется, если вы откажетесь, мы найдем
кого-либо другого. Я понимаю, принять такое решение трудно... очень
трудно...
- Нет, - поспешно сказал Акимов. - Я согласен. Разумеется, я
согласен. Никто лучше меня не знает систему. Лучше меня и Сермуса. Но у
Сермуса слабое здоровье...
- Я знаю.
Акимов почувствовал себя спокойнее и вдруг понял, почему Быков вел
себя так странно. Звездолетчик Быков опасался, что кибернетист Акимов
откажется от участия в полете. И звездолетчик Быков приехал сюда
специально для того, чтобы уговаривать кибернетиста Акимова. Акимову
стало смешно. Да, Быков - пожилой человек и он уже забыл, что значит
быть молодым и всей душой стремиться к неведомому. Акимов торопливо
перебрал в памяти своих друзей и знакомых. Любой из них не стал бы
колебаться и минуты.
- Кроме того, - продолжал Быков, - у Сермуса большая семья.
Тогда Акимов вспомнил ночь, многие ночи, яркий спутник "Цифэй" над
горизонтом. И маленькую, хрупкую Нину, которая так счастлива, что они
будут вместе и навсегда.
- Но мне понадобится помощник, - сказал он возможно спокойнее. -
Сервомеханик.
Быков поднял на него бледные глаза и поджал губы.
- Сколько она весит? - спросил он резко.
- Кто? - не понял Акимов.
- Ваша жена, конечно.
Акимов вытер ладонью испарину на лбу.
- Не знаю точно. Кажется, сорок пять килограммов.
- Звездный перелет, - сказал Быков, - это не прогулка. Это опасно...
Акимов промолчал.
- Хорошо! - сказал Быков. - В экспедиции есть две женщины. Пусть
будет и третья.
Акимов встал, кивнул и пошел к двери. На пороге он обернулся и сказал
насмешливо:
- Не советую вам мерить людей на килограммы, товарищ Быков. С вашего
разрешения, я сейчас попрошу Нину Акимову зайти к вам.
Быков отвернулся к прозрачной стене. Дождь прекратился, серые тучи
Скачать книгу [0.02 МБ]
Пирамида