И тут Горбовский издал протяжный стон, и все мы с испугом к нему
повернулись. Комов даже вскочил на ноги. Однако ничего страшного с
Леонидом Андреевичем не случилось. Он лежал в прежней позе, только
гримаса притворной любезности на тощем его лице сменилась гримасой
брезгливого раздражения.
-- Ну что вы тут затеяли около меня? -- Ноющим голосом произнес он. --
Ну взрослые же люди, не школьники, не студенты... Ну как вам не совестно,
в самом деле? Вот за что я не люблю все эти разговоры о странниках... И
всегда не любил! Ведь обязательно же они кончаются такой вот перепуганной
детективной белибердой! И когда же вы все поймете, что эти вещи исключают
друг друга... Либо странники -- сверхцивилизация, и тогда нет им дела до
нас, это существа с иной историей, с иными интересами, не занимаются они
прогрессорством, и вообще во всей Вселенной только одно наше человечество
занимается прогрессорством, потому что у нас история такая, потому что мы
плачем о своем прошлом... Мы не можем его изменить и стремимся хотя бы
помочь другим, раз уж не сумели в свое время помочь себе... Вот откуда
все наше прогрессорство! А странники, даже если их прошлое было похоже на
наше, так далеко от него ушли, что и не помнят его, как мы не помним
мучения первого гоминида, тщившегося превратить булыжник в каменный
топор... -- Он помолчал. -- Сверхцивилизации также нелепо заниматься
прогрессорством, как нам -- сейчас учреждать бурсы для подготовки
деревенских дьячков...
Он опять замолчал и молчал очень долго, переводя взгляд с одного лица
на другое. Я покосился на Тойво. Тойво отводил глаза и несколько раз
пожал правым плечом, как бы показывая, что у есть у него некоторые
контраргументы, но он не считает удобным их здесь приводить. Комов же,
сдвинув густые черные брови, смотрел в сторону.
-- Эх-хе-хе-хе-хе... -- Прокряхтел Горбовский. -- Не получилось у меня
вас убедить. Хорошо, займусь тогда оскорблениями. Если даже такой зеленый
мальчишка, как наш милый Тойво, сумел... Э-э-э... Засветить этих
прогрессоров, то какие они к черту странники? Ну сами подумайте! Неужели
сверхцивилизация не сумела бы организовать свою работу так, чтобы вы
ничего не заметили? А уж если вы заметили, то какая это к черту
сверхцивилизация? Киты у них взбесились, так это, видите ли, странники
виноваты!.. Уйдите с моих глаз, дайте помереть спокойно!
Мы все встали. Комов напомнил мне вполголоса:
-- Задержись в гостинной.
Я кивнул.
Тойво растерянно поклонился Горбовскому. Старик не обратил на него
внимания. Он сердито смотрел в потолок, шевеля серыми губами.
Мы с Тойво вышли. Я плотно прикрыл за собой дверь и услышал, как слабо
чмокнула, срабатывая, система акустической изоляции. В гостинной Тойво
сейчас же сел на диван под торшером, положил ладони под сдвинутые колени
и застыл. На меня он не смотрел. Ему было не до меня.
(Сегодня утром я сказал ему:
-- Пойдешь со мной. Будешь говорить перед Комовым и Горбовским.
-- Зачем? -- Ошарашенно спросил он.
-- А ты что, воображаешь, что мы обойдемся без Мирового совета?
-- Но почему я?
-- Потому что я уже говорил. Теперь твоя очередь.
-- Хорошо, -- произнес он, поджимая губы.
Он был боец, Тойво Глумов. Он никогда не отступал. Его можно было
только отбросить.)
И вот его отбросили. Я наблюдал за ним из угла.
Некоторое время он сидел недвижимо, потом бездумно полистал
разложенные на низком столике ментосхемы, испещренные разноцветными
пометками врачей. Потом он поднялся и стал ходить по темной комнате из
угла в угол, заложив руки за спину.
В доме царила непроницаемая тишина. Ни голосов не было слышно из
спальни, ни шума леса из-за плотно зашторенных окон. Он не слышал даже
собственных шагов.
Гостинная у Леонида Андреевича обставлена была по-спартански. Торшер
(абажур явно самодельный), большой диван под ним и низенький столик. В
дальнем углу -- несколько седалищ явно неземного производства и
предназначенные для явно неземных задов. В другом углу -- то ли
экзотическое растение какое-то, то ли древняя вешалка для шляп. Вот и вся
меблировка. И -- картинки в прозрачных обоймах, и самая большая -- с
альбомный лист.
Тойво подошел и стал их рассматривать. Акварельки. Гуашь. Стило.
Маленькие домики и рядом большие девочки, которым сосны по колено. Собаки
(или голованы?). Слон. Тахорг. Какое-то космическое сооружение -- то ли
фантастический звездолет, то ли ангар... Тойво вздохнул и вернулся на
диван. Я пристально следил за ним.
У него были слезы на глазах. Он уже не думал больше о проигранном бое.
Там, за дверью, умирал Горбовский -- умирала эпоха, умирала живая
легенда. Звездолетчик. Десантник. Открыватель цивилизаций. Создатель
большого КОМКОНа. Член Мирового совета. Дедушка Горбовский... Прежде
всего -- дедушка Горбовский. Именно -- дедушка Горбовский. Он был как из
сказки: всегда добр и поэтому всегда прав. Такая была его эпоха, что
доброта всегда побеждала. "Из всех возможных решений выбирай самое
доброе". Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое
прогрессивное и уж, конечно, не самое эффективное -- самое доброе! Он
никогда не говорил этих слов, и он очень ехидно прохаживался на счет тех
своих биографов, которые приписывали ему эти слова, и он наверняка
никогда не думал этими словами, однако вся суть его жизни -- именно в
этих словах. И конечно же, слова эти -- не рецепт, не каждому дано быть
добрым, это такой же талант, как музыкальный слух или ясновидение, только
более редкий. И плакать хотелось, потому что умирал самый добрый из
людей. И на камне будет высечено: "Он был самый добрый"...
Мне кажется, Тойво думал именно так. Все, на что я рассчитывал в
перспективе, держалось на предположении, что Тойво думал именно так.
Прошло сорок три минуты.
Дверь внезапно распахнулась. Все было как в сказке. Или как в кино.
Горбовский, невообразимо длинный в своей полосатой пижаме, тощий,
веселый, неверными шажками вступил в гостинную, волоча за собой клечатый
плед, зацепившийся бахромой за какую-то его пуговицу.
-- Ага, ты еще здесь! -- С радостным удовлетворением произнес он,
обращаясь к обомлевшему Тойво. -- Все впереди, мой мальчик! Все впереди!
Ты прав!
И произнеся эти загадочные слова, он устремился, слегка пошатываясь, к
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида