-- У тебя что-то происходит?
-- Почему ты так решила?
-- Не знаю. Вижу.
Тойво глубоко вздохнул, поднялся с пола и тоже сел на подоконник.
-- Правильно видишь, -- угрюмо произнес он. -- Происходит. У меня.
-- Что же?
Тойво, прищурясь, разглядывал черные полосы облаков, перерезывающие
медно-багровое зарево заката. Сизо-черные нагромождения лесов у
горизонта. Тонкие черные вертикали тысячеэтажников, встопорщенные
гроздьями кварталов. Медно отсвечивающий, исполинский купол форума слева
и неправдоподобно гладкая поверхность круглого моря справа. И черные
попискивающие стрижи, дротиками срывающиеся из висячего сада кварталом
выше и исчезающие в листве висячего сада кварталом ниже.
-- Что происходит? -- Спросила Ася.
-- Ты удивительно красивая, -- сказал Тойво. -- У тебя соболиные
брови. Я не знаю точно, что эти слова означают, но это сказано про что-то
очень красивое. Про тебя. Ты даже не красивая, ты прекрасная. Миловзора.
И заботы твои милые. И твой мир милый. И даже бруно твой милый, если
подумать... И вообще мир прекрасен если хочешь знать... "Мир прекрасен,
как цветочек. Счастьем обеспечены пять сердец, и девять почек, и четыре
печени..." Я не знаю, что это за стихи. Они у меня вдруг всплыли, и я
захотел их прочитать... И вот что я тебе скажу, запомни! Очень даже может
быть, что вскорости я прилечу к тебе на Пандору. Потому что вот-вот у
него лопнет терпение и он действительно выгонит меня в отпуск. А может
быть и вообще выгонит. Вот что я читаю в его ореховых глазах. Явственно,
как на дисплее. А теперь давай-ка чайку.
Ася проницательно посмотрела на него.
-- Ничего не выходит? -- Спросила она.
Тойво уклонился от ее взгляда и неопределенно повел плечом.
-- Потому что с самого начала у тебя все было неправильно задумано, --
сказала ася горячо. -- Потому что с самого начала задача была поставлена
неправильно! Нельзя ставить задачу так, чтобы никакой результат тебя не
устроил. Твоя гипотеза изначально была порочна -- помнишь, что я тебе
говорила? Если бы странники на самом деле обнаружились, разве ты бы
обрадовался? А теперь ты начинаешь понимать, что их нет, и опять же тебе
плохо -- ты ошибся, ты высказал неверную гипотезу, ты как бы в проигрыше,
хотя на самом деле ты ничего не проиграл...
-- Я с тобой не спорил никогда, -- смиренно сказал Тойво. -- Кругом я
виноват, такая уж у меня судьба...
-- Видишь, теперь и он тоже в этой вашей идее разочаровался... Я,
конечно, не верю, что он тебя выгонит, что за чепуху ты порешь, он же
тебя и любит, и ценит, это же все знают... Но ведь в самом деле, нельзя
же столько лет гробить -- и на что, собственно. Ведь у вас, по сути,
ничего нет, кроме голой идеи. Никто не спорит: идея довольно любопытная,
способна нервы пощекотать кому угодно, но ведь не более того! По сути
своей это просто инверсия давным-давно известной человеческой практики...
Просто прогрессорство навыворот, больше ничего... Раз мы спрямляем чью-то
историю, значит, и нашу историю могут попытаться спрямить... Подожди,
послушай! Во-первых, вы забываете, что не всякая инверсия имеет выражение
в реальности. Грамматика -- одно, а реальность -- это другое. Поэтому
сначала это выглядело у вас интересно, а теперь выглядит просто... Ну,
неприлично, что ли... Знаешь, что мне вчера сказал один наш деятель? Он
сказал: "Мы, знаете ли, не комконовцы, это комконовцам можно только
позавидовать. Когда они сталкиваются с какой-нибудь действительно
серьезной загадкой, они быстренько атрибутируют ее как результат
деятельности странников, и все дела!"
-- Это кто же, интересно, сказал? -- Мрачно спросил Тойво.
-- Да какая тебе разница? Вот у нас закваска взбунтовалась. Зачем нам
искать причины? Все ясно: странники! Кровавая рука сверхцивилизации! И не
злись, пожалуйста. Не злись! Тебе их шутки не нравятся, но ты же их почти
никогда не слышишь. А я их слышу постоянно. Один только "синдром
Сикорски" чего мне стоит... И ведь это уже не шутка. Это уже приговор,
милые вы мои! Это диагноз!
Тойво уже справился с собой.
-- А что, -- сказал он, -- насчет закваски -- это мысль. Это
ведь чп! Почему не сообщили? -- Осведомился он строго. -- Порядка
не знаете. А вот мы сейчас магистра -- на ковер!
-- Шуточки все тебе, -- сердито сказала ася. -- Все кругом шу-
тят!
-- И прекрасно! -- Подхватил Тойво. -- Радоваться надо! Когда
начнутся настоящие дела, станет не до шуток...
Ася с досадой стукнула кулачком по колену.
-- Ах ты, господи! Ну что ты передо мной-то притворяешся? Не
хочется тебе шутить, не до шуток тебе, и вот это особенно в вас
раздражает! Вы построили вокруг себя угрюмый мрачный мир, мир
угроз, мир страха и подозрительности... Почему? Откуда? Откуда
у вас эта космическая мизантропия?
Тойво промолчал.
-- Может быть, потому, что все ваши необъясненные ЧП -- это трагедии?
Но ведь ЧП -- всегда трагедия! Загадочное оно или непонятное, ведь на то
оно и ЧП! Верно?
-- Неверно, -- сказал Тойво.
-- Что -- есть ЧП другие, счастливые?
-- Бывают.
-- Например? -- Осведомилась Ася, исполняясь яду.
-- Давай лучше чайку попьем, -- предложил Тойво.
-- Нет уж, ты мне, пожалуйста, приведи пример счастливого, радостного,
жизнеутверждающего чрезвычайного происшествия.
-- Хорошо, -- сказал Тойво. -- Но потом мы попьем чайку. Договорились?
-- Да ну тебя, сказала Ася.
Они замолчали. Внизу сквозь густую листву садов, сквозь сизоватые
сумерки засветились разноцветные огоньки. И искрами огней обсыпались
черные столбы тысячеэтажников.
-- Тебе имя Гужон знакомо? -- Спросил Тойво.
-- Разумеется.
-- А Содди?
-- Еще бы!
-- Чем то-твоему, замечательны эти люди?
-- "По-моему"! Не по-моему, а всем известно, что Гужон --
замечательный композитор, а Содди -- великий исповедник... А по-твоему?
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида