Хозяин разрушенного орбитального острова покачал головой:
– Не могу. И не стал бы. Но ты обязательно всё узнаешь по пути.
– Мы едем не в ту сторону, – заметил девяностодевятилетний.
– Что?
– Ты говорил, что Эйфелева дорога доставит нас к началу Атлантической Бреши, на европейское побережье, а вагон плывёт на восток, прочь от Европы.
– У третьей башни повернём на север. А что, не терпится?
– Конечно.
– Напрасно торопишься, – обронил маг. – Обучение произойдёт во время странствия, а не после. О, тебя ожидает преображение из преображений. И будь уверен, тебе бы вряд ли пришёлся по вкусу короткий путь: над ущельями древнего Пакистана, через афганскую пустыню, к югу вдоль Средиземного Бассейна и над болотами Сахары.
– Почему? – поднял брови Харман.
Однажды в обществе Даэмана и Сейви он пролетел на восток над Атлантикой и упомянутыми топями Сахары, а потом пересёк на вездеходе иссохшее дно Средиземного Бассейна. Места знакомые, чего бояться? К тому же мужчине было интересно посмотреть – до сих пор ли над Храмовой горой Иерусалима восходит к небу синий тахионовый луч, заключавший в себе, по словам Сейви, кодированную информацию обо всех её современниках, живших четырнадцать веков назад.
– Калибано вырвались на свободу, – сообщил Просперо.
– Как, они покинули Бассейн?
– Говорю тебе, тварей уже ничто не держит. В мире начинается полный беспредел.
– Тогда куда же мы направляемся?
– Спокойствие, Харман из Ардиса, только спокойствие. Завтра пересечём горный хребет – пожалуй, эта часть путешествия покажется тебе особенно занимательной. Потом направимся в Азию, где ты, возможно, узришь творения великих покойников, и уж тогда – на запад, только на запад. А Брешь подождёт.
– Слишком долго, – посетовал мужчина, расхаживая по комнате. – Слишком долго. Функции не работают, я даже не представляю, как там Ада. Мне нужно назад. Мне нужно вернуться домой.
– Ах вот оно что, тебя интересует: как дела у супруги? – без улыбки спросил маг и указал на красную полосу ткани, расстеленную на красной кушетке. – Возьми посмотри. Но лишь один раз.
Харман нахмурился, повертел повязку в руках.
– Туринская пелена? – Он с удивлением уставился на красную (а не рыжевато-коричневую, как обычно) ткань и странную вышивку из микросхем.
– Существует несметное множество туринских приёмных, устройств, – пояснил седовласый старец. – И столько же пер датчиков информации, сколько людей на свете.
Возлюбленный Ады покачал головой.
– Мне сейчас не до Трои с Агамемноном. Я не в настроении развлекаться.
– Эта пелена не показывает историю Илиона, – произнёс Просперо. – Из неё ты узнаешь судьбу своей милой. Попробуй.
Мужчина откинулся на кушетке, дрожащими руками расправил на лице алую ткань, коснулся вышивки на лбу и закрыл глаза.
45
«Королева Мэб» летела навстречу Земле, а следом тянулся хвост из ядерных вспышек: каждые полминуты корабль выстреливал по ядерной бомбе величиной с банку из-под «кока-колы», сила взрыва толкала буферную плиту обратно к корме тысячефутовой посудины, гигантские поршни и цилиндры в машинном отделении совершали возвратно-поступательные движения и выталкивали новый заряд.
Манмут наблюдал за происходящим по кормовому видеоканалу.
– Если кто-нибудь на Земле ещё не догадывался о нашем приближении, то теперь уже знают все, – поделился он мыслями с Орфу по личному лучу.
Друзья как раз поднимались к носу корабля (а может, и опускались, учитывая завершающую фазу полёта) на самом просторном лифте: впервые за время путешествия их обоих пригласили на мостик.
– По-моему, так и было задумано, – отозвался иониец.
– Похоже. Но не до такой же степени. Утончённее нас только клизма. Это всё равно что открыть в палате для желудочников платный клозет, всё равно что…
– Ближе к делу. Куда ты клонишь? – пророкотал Орфу.
– Слишком уж это всё нарочито, – буркнул маленький европеец. – Слишком броско. Слишком дорого…Дизайн корабля середины двадцатого века, я тебя умоляю! Ядерные бомбы, баночный завод «Кока-Кола» образца тысяча девятьсот пятьдесят девятого года…
– Ну и?– перебил его краб.
Прежде он бы направил на друга по меньшей мере несколько видеокамер и глаз на органических стебельках. К сожалению, их до сих пор не смогли заменить, ведь оптические нервы выгорели дотла.
– Так и тянет предположить, что вместе с нами летят не столь заметные корабли моравеков, использующие технологию невидимости, – передал Манмут.
– И у меня появлялись подобные догадки, – ответил иониец.
– Раньше ты об этом далее не заикался.
– Ты тоже, – напомнил Орфу.
– Интересно, почему молчат Астиг-Че и другие первичные интеграторы? – произнёс капитан подлодки. – Уж мы-то имеем, право знать, если летим во главе настоящего флота в качестве мишени-приманки.
Гигантский краб ответил инфразвуковыми раскатами, которые заменяли наличном луче пожатие плечами.
– А что изменилось бы? Когда Земля нанесёт удар и пробьёт нашу скромную силовую защиту, нам с тобой будет уже не до жалоб.
– Кстати о Земле: за эти полмесяца голос из орбитального города ещё что-нибудь провещал?
Манмут говорил о мазерной передаче, направленной точно на «Королеву Мэб». Послание было более чем лаконично. «Доставьте ко мне Одиссея», – только и повторял женский голос, опять и опять в течение двадцати четырёх часов, а затем так же резко умолк, как и включился.
– Я проверял каналы поступающей информации, – промолвил иониец. – В последнее время – ничего новенького.
Лифт зажужжал и остановился. Двери широко разъехались. Впервые со времени пребывания на Фобосе друзья ступили на мостик.
Над круглым мостиком диаметром в тридцать метров раскинулся купол с толстыми стёклами и голографическими экранами вместо окон. С точки зрения космической техники, увиденное почти порадовало маленького европейца. Разумеется, корабль, доставивший их с Орфу, покойными Коросом III и Ри По на Марс, опережал «Королеву Мэб» на несколько веков: солнечный парус из борволокна, разгон до одной пятой скорости света за счёт магнитных ножниц, реактивные двигатели, прочие современные устройства… Но и это атомное судно в диковинном ретро-стиле смотрелось очень… как бы точнее выразиться… правильно. Ни тебе виртуальных панелей управления, ни станций мгновенного подключения: более дюжины техников-моравеков сидели в допотопных креслах, приспособленных для ускорения, перед ещё более архаическими станциями наблюдения из металла и стекла. Настоящие переключатели, тумблеры, наборные диски (диски!) – подлинное пиршество для глаз и видеокамер. Днище казалось выполненным из текстурированной стали, словно только что извлечённой из боевого корабля эпохи Второй мировой войны.
У центрального навигационного стола стояли Астиг-Че, главный первичный интегратор с Европы, генерал Бех бин Адее – представитель боевых моравеков Пояса, каллистянский штурман Чо Ли (чересчур похожий обликом и голосом на погибшего Ри По, так что Манмуту даже становилось не по себе в его обществе), Сума Четвёртый – крепко сложенный мухоглазый ганимедянин в панцире из углепласта, – и паукообразный Ретроград Синопессен.
Скачать книгу [0.63 МБ]
Пирамида