Паруса фелюги, сшитые из невесомого сверхпрочного полимера, могли выдержать многое, но свирепые вихри с юго-востока и пригоршни гравия с песком растерзали крепчайшую ткань в клочья. Находиться на палубе стало небезопасно, и, улучив солнечную минуту, МЗЧ помогли европейцу прорезать в полу отверстие и опустить товарища в специальное укрытие из досок и брезента, подальше от шквального ветра. Манмуту страшно досаждали песчинки и мелкие камешки, они забивались в его суставы, скрежетали, мешали передвигаться. Поэтому теперь и он старался не проводить столько времени вместе с командой – при всяком удобном случае наведывался к товарищу, а заодно проверял, хорошо ли тот закреплен, не развязались ли канаты. Несчастную фелюгу кренило то вправо, то влево; соленая вода, окрашенная рдяным песком в цвет крови, искала каждую щелочку, чтобы пробиться внутрь. Едва успев пробудиться, зеленые матросы кидались к ручным помпам, дабы осушить днище и нижние палубы. Нескончаемыми ночами европеец трудился в одиночку.
Иногда матросам удавалось обратить злобный ураган в свою пользу, хотя паруса, оснастка и якорная цепь истрепались до предела. Легкая фелюга, у носа которой по-прежнему грохотали ожесточенные волны, всеми силами стремилась прочь от северного берега с его грозными утесами. Где-то справа по борту маячил грандиозный затопленный каньон ущелья Кандор.
Но вот буря расходилась не на шутку, небеса покрылись непроглядной мглой, воздух переполнили пыль и красный песок, молчаливые существа забились на нижнюю палубу и впали в кому, и обе якорные цепи – кормовая и носовая – порвались разом. Электростатические разряды атмосферы угрожали вывести приемник навигационной системы Манмута из строя, а между тем вот уже двое суток моравек не видел даже отблеска звезды или солнца. Так что ужасные скалы могли оказаться хоть в получасе пути.
_– Думаешь,_мы_утонем?_ – спросил Орфу на четвертый вечер светопреставления.
_– Что_ж,_шансы_хорошие,_ – откликнулся европеец, нарочно облекая истину в самые двусмысленные выражения.
_– А_ты_умеешь_плавать_в_шторм?_ – промолвил исполинский краб. Нимало не обманувшись, он справедливо принял слово «хорошие» за плохие новости для себя и друга.
_– Н-не_совсем._Разве_что_под_водой._
_– А_вот_я_пойду_ко_дну,_что_твой_топор._ – Иониец тихо усмехнулся. – _Какая,_ты_говорил,_здесь_глубина?_
_– Я_не_говорил._
_– Ну_так_сейчас_скажи._
Бывший хозяин подлодки проводил эхолокацию всего час назад.
_– Километров_семь_будет._
_– Не_развалишься_до_дна?_
_– Почему?_Я_забирался_и_глубже._Для_того_и_создан._
_– А_я_развалюсь?_
_– Э-э-э…_не_знаю._
Манмут и впрямь не знал, хотя нетрудно было догадаться, что станет с моравеком, запрограммированным на полный вакуум, в условиях разрушительного морского давления. В лучшем случае через три километра товарищ превратится в помятую консервную банку. Если раньше не лопнет вообще.
_– Может,_все-таки_прибьемся_к_берегу?_ – подал голос Орфу.
_– Навряд_ли._Скалы_здесь,_я_видел,_огромные_и_крутые,_у_подножия_торчат_гигантские_острые_камни,_а_волны_сейчас,_полагаю,_метров_под_сто._
_– Впечатляющая_картинка._И_что_же,_МЗЧ_точно_не_доберутся_до_суши?_
Европеец огляделся в полумраке трюма. Все до единого матросы забились в ниши, привязавшись ремнями для безопасности. Зеленые ручки и ножки этих безжизненных хлорофилловых кукол трепыхались при каждом сильном толчке и крене судна.
_– Трудно_сказать,_ – как можно бодрее откликнулся любитель Шекспира.
_– Значит,_дружище,_придется_тебе_спасать_наши_шкуры_, – подытожил иониец.
И Манмут постарался. Проклятие, да он просто лез вон из искусственной кожи.
Настал пятый день бури. Небеса по-прежнему застила кровавая тьма, и ветер завывал в потрепанных снастях. Неразговорчивые матросы валялись внизу бесполезным штабелем дров. Намертво заклинив корабельный руль, маленький европеец достал огромные иглы и бечевку: пора штопать жалкие остатки драных парусов. Точно так же, как это делали зеленые человечки. Только на сей раз фелюгу швыряло из стороны в сторону, разворачивало и подбрасывало метров на пятнадцать ввысь, и бурные соленые валы с шумом окатывали палубу.
Бывший капитан «Смуглой леди» принялся латать первую дыру, и тут на корабле полопались рулевые канаты. Суденышко содрогнулось, несколько раз взлетело навстречу тучам, а затем опасно развернулось по ветру – носом к берегу, к его невидимым, но вездесущим рифам. Когда фелюга оседлала очередную алую волну и в багровом небе на миг появился просвет, Манмут успел разглядеть сквозь кипящую пену и полумрак высокие утесы северного побережья. Путешественники мчались прямо на них. Если не починить управление, через час все будет кончено.
Моравек бросился на корму – убедиться, что хотя бы руль закреплен. Его и вправду не оторвало. Однако массивное колесо штурвала со скрипом крутилось туда-сюда, утратив силу. Маленький европеец скользнул по лестнице во тьму третьей палубы, сменил манипуляторы на режущие лезвия и, освещая путь нагрудными лампами, стал пробиваться туда, где, по его мнению, лопнули толстые пеньковые канаты. К счастью, Манмут провел достаточно времени, изучая системы управления и навигации судна. Он бы непременно срастил концы разорванного рулевого троса или обоих. Лишь бы только добраться до них! Может статься, авария произошла в недоступном месте – тогда дела и впрямь плохи. Покинет ли Манмут тонущий корабль, проплывет сквозь грохочущий прибой, отыщет для себя тихую гавань? Заманчиво, но как же Орфу? Его с собой не возьмешь. Моравек наконец-то прорубил путь в шахту, по которой проходили рулевые веревки, зажег свои лампы на полную мощность и огляделся. Канатов нигде не было видно.
_– Как_там,_все_нормально?_ – проскрежетало радио в ушах.
Любитель сонетов подпрыгнул при звуках знакомого голоса.
_– Да,_конечно._Надо_кое-что_починить._
Вот они, голубчики!
Все-таки не выдержали оба троса. Кормовые сегменты торчали в шести метрах от Манмута из узкого желоба, носовые унесло аж на десять метров вперед. Моравек забегал между ними, проламывая твердую обшивку, вытягивая канаты часть за частью и неимоверными усилиями пытаясь воссоединить обрывки.
_– Ты_уверен,_что_все_в_порядке?_ – уточнил Орфу.
Европеец убрал отточенные лезвия, выпустил манипуляторы и переключился на сверхъювелирную моторику. После этого он принялся сращивать толстые нити пеньки с такой скоростью, что быстро мелькающие пальцы утратили ясные очертания в галогеновых лучах, прорезавших густую темноту.
Фелюга то возносилась на безумную высоту, то головокружительно скатывалась по водному хребту – и всякий раз внутренности Манмута сжимались в ожидании следующего вала, ибо громкие удары сотрясали суденышко подобно пушечным выстрелам. И каждая волна, как известно, приближала гибельные скалы.
_– В_полном_порядке,_ – подтвердил моравек, в то время как пальцы его танцевали, свивая лопнувшие нити, а низковаттный напульсный лазер аккуратно сваривал стальные волокна, вплетенные в пеньку. – _Прости,_я_тут_немного_занят._
_– Тогда_я_подключусь_чуть_позже, –_предложил краб.
_– Ага._ – «Если не устранить поломку, мы налетим на скалы через полчаса. Скажу ему минут за пятнадцать»_. –_Подключайся_позже._Буду_ждать._
И вот безымянная, примитивная фелюга вновь приручена. Это, разумеется, не «Смуглая леди», однако в беде сгодится. Европеец широко расставил ноги на верхней палубе и ухватился за руль. Впереди четко вырисовывались суровые, обветренные скалы. Над головой хлопали обрывки парусины, с грехом пополам скрепленные между собой. Развернув суденышко против злобного ветра, самозваный капитан связался с товарищем и доложил обстановку: мол, не исключено, что утесы дождутся их через четверть часа, но он, Манмут, выжимает все силы из окаянной морской лоханки, дабы увести ее подальше от берега.
_– Что_же,_спасибо_за_откровенность,_ – отозвался иониец. – _Могу_я_чем-то_помочь?_
Исполинский вал грозил опрокинуть хрупкую фелюгу вверх тормашками. Моравек навалился всей тяжестью на огромное колесо:
_– Как_тебе_сказать?_Рассмотрю_любые_предложения._
Пурпуровые тучи нависали еще ниже, не показывая, будто намерены рассеяться; ураган выл не стихая. Канаты стонали от натуги, парусина оглушительно билась на ветру. Нос корабля поминутно исчезал в клочьях пены, и новая стена воды едва не сбивала с ног Манмута, стоящего на корме.
И тут Орфу заговорил:
_– «Опять_вы_тут?_Чего_вам_надо?_Что_же,_бросить_все_из-за_вас_и_идти_на_дно?_Вам_охота_утонуть,_что_ли?»_
Оказавшись почти в полной невесомости после очередного взлета, европеец не сразу признал «Бурю» своего любимого Шекспира.[20 - Изм. перевод Михаила Донского.] Моравек обернулся через плечо: скалы угрожающе надвигались. Тогда он вызвал в памяти текст пьесы и воскликнул:
_– «Язва_тебе_в_глотку,_проклятый_горлан!_Нечестивый_безжалостный_пес_–_вот_ты_кто!»_
_– «Ах_так?_Ну_и_работайте_тогда_сами!»_
Скачать книгу [0.48 МБ]
Пирамида