Но поле не желало кончаться. Насчитав тридцать пять рядов, мужчина понял, что шел в противоположном направлении. Он развернулся и попытался идти по собственным следам, однако их уже размыло водой. Ливень припустил с новой силой, и гроза полыхала все чаще. Обитатель Парижского Кратера вертелся во все стороны, пока не осознал, что окончательно сбит с толку.
– Помогите! – воскликнул он.
Никто не откликнулся.
– На помощь! Я здесь!
Небесный гром заглушил оба вопля.
Даэман пометался туда-сюда и бросился бежать, не разбирая дороги, раздвигая руками толстые стебли, колотя по ним фонарем… Рядов через сорок, а может, пятьдесят мужчина остановился.
– Я здесь! На помощь!
На сей раз шум с небес не поглотил крика. И все же ответом была тишина, не нарушаемая ничем, кроме стука дождя и хлюпанья подмокших туфель молодого горожанина.
Несчастный устремился вдоль ряда стеблей, хотя и понимал, что, возможно, с каждой секундой удаляется от друзей. Он неистово озирался по сторонам, ища хоть какой-нибудь проблеск или движение. Через несколько минут мужчина замедлил шаг и, задыхаясь, встал.
– Помогите!
Огненный зигзаг ударил менее чем в одной миле от него; по кукурузному полю прокатилась могучая звуковая волна. Даэман поморгал, чтобы избавиться от пятна на сетчатке, и заметил впереди некий просвет. Неужели край?
Беглец на едином дыхании одолел последние полсотни рядов и вырвался на вольное пространство.
Нет, поле не кончилось. Мужчина увидел себя на широкой прогалине, посреди которой возвышался громадный металлический крест. Даэман переместил желтоватый луч фонаря от подножия до вершины – и замер, не в силах отвести взор. Оказалось, существо не висело на кресте, но пряталось _внутри_ полой конструкции.
Тварь отдаленно смахивала на обнаженного, склизкого человека, покрытого чешуей зеленоватой расцветки, в какую воображение Даэмана окрашивало мертвецов, не доживших до гуманной эры небесного лазарета. Бесчисленные мелкие чешуйки тускло поблескивали сквозь мерцающую стену воды. Ливень стекал по ним и капал на черный занозистый металл. Тело существа ошеломляло непривычными для глаза пропорциями. Предлинные корявые руки, слишком уж развитые запястья, хищные ороговевшие когти на тощих пальцах с выпирающими наружу суставами, чересчур мощные бедра, по три неестественно растопыренных пальца на ластоподобных ногах… Даже в мужских гениталиях, неприлично розовеющих под плоским мускулистым животом, было нечто _неподобающее_, словно в пенисе акулы или черепахи. А раздутые плечи, змеевидная шея и безволосая голова, пожалуй, имели менее всего сходства с людскими.
Глубоко посаженные очи под нависшими надбровными дугами напоминали то ли рыбьи, то ли обезьяньи органы зрения. Лицо выдавалось вперед, образуя какое-то полурыло, нос казался подобием жабр. Нижняя челюсть твари отпала на грудь, являя взгляду острые желтые зубы – не звериные и не человечьи, по виду скорее принадлежащие мерзкой щуке-гиганту – и длиннющий синеватый язык, что зашевелился во рту при свете лампы. Даэман поспешил перевести луч выше – и чуть не заорал во все горло.
Безобразное создание приоткрыло глаза – продолговатые, янтарные, с крохотными черными разрезами посредине, почти как у кошки, только гораздо холоднее. Калибано – кажется, так называла его старуха? – завозился в металлической нише, кулаки его разжались, сверкая кривыми когтями, а конечности с хрустом потянулись; судя по всему, тварь пробуждалась ото сна.
Никакие узы или цепи не удерживали ее на месте. Ничто не мешало уродцу броситься на человека и растерзать его в мгновение ока.
Мужчина попытался бежать, но как же повернуться спиной к этому существу? Тварь опять задвигалась. Ее правая рука потянулась из ниши наружу.
За спиной собирателя бабочек послышался треск и грохот. _Калибано._ Учуяли добычу и явились на вопли. Даэман резко развернулся, сжимая в кулаке фонарь, точно дубину.
Ноги поскользнулись в луже, а может, просто подкосились. Молодой мужчина повалился на колени в грязь. Перед глазами все поплыло. Через две или три секунды кукуруза с шумом расступилась, и на прогалину выехал вездеход – чудовищный паук с четырьмя парами горящих очей-фар. Ладонь Даэмана взметнулась к лицу, не то защищая взгляд от слепящего света, не то прикрывая слезы.
Немного погодя друзья в термокостюмах сидели на креслах, обтянутых потрескавшейся кожей, и жевали питательные плитки, передавая по кругу бутыль с водой. По настоянию молодого спутника Сейви проделала пару миль по глинистой дороге, прежде чем съехать на обочину и отключить все машинные системы, кроме защитного поля и бледно мерцающих панелей управления.
– Что это было? – наконец выдавил из себя Даэман.
– Один из калибано, – откликнулась еврейка, удобно устраиваясь на изогнутом стекле кабины с дорожным мешком под головой.
– Я слышал, как ты их называла, – огрызнулся собиратель бабочек. – Но _кто_ они?
Старуха вздохнула:
– Возьмешься объяснять одно – потянутся другие вопросы. Ничего-то вы, _элои_, не знаете. Ничегошеньки.
– Так растолкуй для начала, что значит кличка _элои, –_холодно произнес Харман.
– Подозреваю, сперва в ней содержался некий оскорбительный смысл… – Яркая молния четко высветила изборожденное морщинами лицо, однако гром донесся гораздо позже и откуда-то издали. – Хотя, сказать по чести, мой собственный народ заслужил ее намного раньше вас… Само слово взято из древней книги. Был такой рассказ об одном путешественнике во времени. Забравшись в далекое будущее, он обнаруживает на Земле две расы. К первой, элоям, относились изнеженные бездельники, которые только развлекались на солнышке. Вторые – гадкие, уродливые морлоки, трудолюбивые, с развитой технологией, ютились в подземных пещерах, поставляя наверх пропитание, одежду и все необходимое для своих бывших собратьев. А когда элои нагуливали жирок, то их съедали…
Где-то за полем блеснула и быстро потухла слабая молния.
– Выходит, и мы так живем? – спросил обитатель Парижского Кратера. – Войниксы, калибано – они вроде морлоков? Они нас едят?
– Ах, если бы все было так просто, – горько усмехнулась собеседница. И, помолчав, неожиданно сказала: – Даэман, покажи-ка Харману, что ты умеешь.
– Э-э-э… Общую или дальнюю сеть?
– Дорогуша, мы пока еще не заблудились. Конечно, дальнюю.
Молодой спутник нахмурился, однако исполнил просьбу. Со странным, неведомым доселе чувством он принялся объяснять товарищу, что нужно вообразить, дабы над запястьем появился овал синего света. Оказалось, это необычайно увлекательно – учить другого чему-то новому, пусть даже и не имеющему отношения к сексу.
– Так, а теперь вспомни кого-нибудь. Кого угодно.
Девяностодевятилетний мужчина с сомнением покачал головой, но все же сосредоточился. Синий овал заполнил подробный чертеж Ардис-холла, вид сверху. На переднем крыльце особняка упрощенная женская фигурка беззвучно разговаривала с подобными ей примитивными человечками.
– Ада, – изрек Даэман. – Ты думал о ней.
– Потрясающе. – Харман, широко распахнув глаза, уставился на подвижную картинку. – А теперь Одиссей.
Изображение задергалось во все стороны и погасло.
– Правильно, – кивнул коллекционер. – Сейви говорит, что сын Лаэрта не подключен к сети. Вернись-ка лучше к моей кузине. Где она?
Харман напряг зрительную память. Возникшая в овале девушка присоединилась к толпе, собравшейся на поле в сотне с лишним ярдов от особняка. Место в самой середине, куда были устремлены все взгляды, загадочно пустовало. Собиратель бабочек наклонился ближе.
– Интересно, что там творится. Как я понимаю, вон та дыра в картинке и есть наш варвар из прошлого. И он развил бурную деятельность. Кажется, Ада прямо-таки заслушалась. Или засмотрелась…
Недавний именинник отвел глаза от изображения.
– Сейви, а ты не морочишь нам головы? При чем здесь калибано? Почему войниксы хотели нас убить? Что вообще происходит?
Старуха сложила руки на груди.
– Итак, за несколько веков до Финального факса постлюди поумнели так, что будь здоров. Их наука достигла невероятных успехов. И хотя во время жуткой эпидемии Рубикона «посты» удрали от нас на кольца, они по-прежнему оставались хозяевами Земли. Даже хозяевами вселенной, как им казалось.
ПЛ оснастили планету ограниченной системой энергоинформационной трансмиссии, позволяющей людям факсовать, после чего увлеклись экспериментами – точнее, играми – с путешествиями во времени, квантовой телепортацией и прочими опасными вещами. Большинство их забав основывались на достижениях науки давнего-давнего двадцатого столетия – знаете, физика черных дыр, теория червоточин, квантовая механика, но главным образом на важном открытии двадцатого века о том, что, в сущности, все является информацией. Факты. Сознание. Материя. Энергия. Все на свете.
– Ничего не понимаю, – сердито откликнулся Харман.
– Кстати, Даэман, раз уж ты показал своему другу функцию дальней сети, может, пора перейти к сплошной?
Скачать книгу [0.48 МБ]
Пирамида