Эй, а мама как же?
Это было настолько неожиданно, что я оторопел. Надо же! Ведь я ничего не знал ни
о его маме, ни об их отношениях... И вообще эта фраза не была моей. Видимо, она
незаметно прилепилась ко мне где-то там - в глубинах осознания этого деда. Она
явно была оттуда...
Мастер Чу повернул голову и бросил через плечо, не переставая набирать скорость
и высоту:
А что - мама?
И этот поворот головы в корне изменил всю ситуацию. Плотным напором набегающей
пустоты Мастера Чу завалило на левый бок, он, будучи не в силах сохранить
направление полета, вынужден был сделать широкий вираж и, описав в небе плавную
дугу, опуститься на дорогу метрах в двадцати позади меня. Пролетая мимо он с
досадой пробурчал:
Вот дятел!... Ну какое тебе дело?!
Я не мог его видеть, потому что не знал, как повернуть голову совсем назад,
однако был доволен, ибо спиной ощущал, что он должен быть там. Потом я вспомнил,
что никто никому ничего не должен, и он тут же свернул куда-то в сторону и
пропал в плотной пустоте тягучей изумрудно-зеленой тьмы. Мне показалось, что он
пошел по другой дороге лунного света, но я не был в этом уверен, поскольку не
помнил, чтобы мы проходили что-либо, похожее на развилку.
Город исчез, исчезли луна и лунная дорога, вместо этого я смотрел в темно-синее
с фиолетовым пространство, из которого прямо мне в глаза был устремлен жесткий
немигающий взгляд золотого воина. Тела не было, я видел только его абсолютно
безволосую голову, обтянутую сверкающей в лучах неизвестно откуда падавшего
света идеально отполированной металлической кожей цвета червонного золота.
Гладкие линии резких скул, мускулистые виски и жесткие контуры щек, прямой нос,
широкий лоб и абсолютно отрешенный изучающий взгляд рубиновых с янтарными
зрачками огромных глаз.
Дикий ужас охватил меня. Но он смотрел спокойно и неподвижно, и я вдруг
обнаружил, что знаю, кто он, что всегда это знал, и что все мои страхи напрасны.
Его взгляд словно говорил мне: “Ну что ты суетишься? Все о’кей... Мы ведь так
давно знакомы. И теперь между нами нет посредников. Так что давай посмотрим, на
что ты способен сам по себе.”
Я почувствовал, что могу разговаривать с ним. Для этого не нужно было ничего
произносить, достаточно было только подумать, и слова возникали сами собой, и
обретали собственное независимое существование в пространстве безмолвного
знания. Точно так же само собой возникало и существовало как безмолвное знание
то, что он говорил мне.
Ты - Шива, - сказал я.
Да, - согласился он. - Но имя не имеет значения, у Меня есть много других
имен.
Я не знаю, почему назвал именно это...
Просто тот Мой аспект, который принято называть Шивой, в наибольшей степени
соответствует тебе в твоем нынешнем состоянии.
Но откуда я знаю, что Ты - это Ты, а не дьявольское наваждение?
Дьявольское наваждение? А что плохого в дьявольском наваждении? Любое
наваждение - только шанс распознать обман и разрушить еще один слой
бесперспективных иллюзий. В конце концов, дьявол - это тоже Я. Что же касается
знания... Приобретать мы можем лишь информацию, которая необходима для того,
чтобы проявить, выразить и измерить изначально присущее нам безмолвное знание,
само же знание существует всегда. Все изначально знают все, просто
предпочитают делать вид, будто им не сказали... А потом либо сваливают свой
груз на чужие плечи посредством исповеди, либо заливают водкой, либо так и
живут, маясь от душераздирающих шевелений поселившихся внутри стальных ежей
угрызающей совести. В каждом человеке всегда присутствует нечто, знающее, кто
есть кто, и что хорошо, что - плохо...
Но ведь у каждого человека - свои критерии...
Именно поэтому желательно не лгать самому себе.
А если за всю жизнь тебя ничему другому никогда не учили?
За которую из жизней?.. И - кто не учил?.. Окружающие?.. А при чем здесь
они?.. Главное - прислушиваться к тем, кто ведет тебя изнутри тебя самого...
То есть к Твоему голосу?.. Ты вел Мастера Чу, а теперь будешь вести меня...
Я веду всех. Я вел тебя всегда, с самого твоего рождения. На этой планете...
А были другие?
И еще сколько...
А кто вел меня там?
Тоже Я, но только другой.
Стало быть, Ты - мой Учитель...
Можно сказать и так. Но лучше - “один из твоих Учителей”. А еще лучше - “Я
есть тот твой Учитель, который есть ты сам”... На некотором очень-очень тонком
плане - там, где не существует ничего, кроме Силы.
А где существует что-либо, кроме Силы?
Ты прав... Но ты понял, что Я хотел сказать.
А другие Учителя? Если Они - это тоже Ты, то значит, Они - это также и я?
Да. В известной степени. Но больше всего все-таки ты - это Я.
Ты говорил, что тот, кого зовут дьяволом - это тоже Ты...
Отнюдь не случайно я вновь к этому вернулся. Умом я всегда понимал, что, с точки
зрения господствующих в человечестве идей, желательно было бы принадлежать к так
называемым Светлым Силам, но за всю эту жизнь мне ни разу не не довелось
столкнуться ни с одним Их представителем, чей образ не вызывал бы во мне
никакого неприятия. Все, кто заявлял о своей принадлежности к Светлым и активно
поднимался на правый бой с Силами Тьмы, всегда почему-то оказывались с душком.
Даже от самых чистых из них неизменно тянуло одной и той же эзотерической
гнильцой - каким-то очень странным и тонким липким свойством, превращавшим
общение с ними в занятие довольно-таки отвратительное. В этих людях никогда не
было того, о чем они все время навязчиво толковали, а именно - терпимости.
Вместо нее жизненное пространство вокруг них плотно заполняла вязкая подчеркнуто
благостная обволакивающая агрессивность их гипертрофированного чувства
собственной значительности, в поле которой только они сами имели какие бы то ни
было права на собственное мнение и отношение, всем же остальным надлежало эти
права чтить и строго следовать определенной схеме борьбы с абстрактным Злом.
Любой шаг вправо или влево, вперед или назад, а особенно - шаги вширь -
неумолимо карались склизким шепелявым заспинным и заглазным презрением с
отлучением без права обжалования и ухода от возмездия... Мне очень не хотелось
быть одним из них, куда в большей степени меня привлекала дерзкая свобода и
твердая граненая ясность некоторых из тех, кого эти люди клеймили как Темных и
кому было наплевать на шорох и шепот их слюноточивого осуждения.
Дьявол - одно из моих проявлений, - ответил Он. - Чтобы создать новое, нужно
разрушить то, что отжило и пришло в негодность. Нужно сделать так, чтобы
отжившее само захотело разрушить себя...
Пирамида