Существует множество вариаций того, как люди мотивируют себя, но мы уже получили
примеры двух основных паттернов. Большинство людей мотивируют себя, думая о том,
как плохо им будет, если они чего-то не сделают, — а потом движутся от этого
плохого чувства. Крысиные психологи называют это «обусловливание отвращением».
Немногие делают наоборот, как поступает Мардж. Она использует приятные ощущения,
чтобы двигаться по направлению к тому, что действительно хочет, чтобы произошло,
— а не от того, что она не хочет, чтобы происходило; и еще она получает
подкрепление по пути.
Человек со стратегией мотивации, как у Мардж, живет в совершенно другом мире,
чем большинство людей, — в мире без множества тревог, неприятностей и стрессов,
переживаемых многими людьми.
Многие пользуются какой-то комбинацией этих двух стратегий. Они могут сначала
подумать о том, что произойдет, если они чего-то не сделают, — а потом о том,
как будет хорошо, когда это будет сделано.
Все стратегии мотивации работают, а отбрасывать то, что работает, нельзя. Однако
некоторые из них гораздо быстрее, устойчивее и приятнее других.
Множество проблем, приводящих людей на терапию или в тюрьму, — имеют отношение к
мотивации. Они или не мотивированы выполнять то, что они хотят делать - или
другие хотят, чтобы они делали — или мотивированы выполнять то, чего они или
другие люди не хотят, чтобы они делали. Сегодня мы сделали здесь вот что:
немножко поисследовали, как работает мотивация, так что вы можете до некоторой
степени контролировать, что вы мотивированы делать. То, что мы здесь сделали,
есть лишь начало того, что можно делать с мотивацией; но это дает вам нечто, что
вы можете полнее изучить самостоятельно.
ПОНИМАНИЕ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВА
Многие люди попадают в передряги потому, что испытывают из-за чего-либо
замешательство. Я хотел бы показать вам, как брать замешательство и превращать
его в понимание. Мне нужен человек, чтобы поиграть с ним — продемонстрировать,
как это делается. Продемонстрировав, я собираюсь попросить вас объединиться в
пары и проделать это друг с другом, так что будьте внимательны.
Билл: Я бы хотел это сделать.
Сначала подумайте о том, что приводит вас в замешательство и что вы хотели бы
понять.
Билл: Есть куча вещей, которых я не понимаю.
Стоп. Я хочу, чтобы вы внимательно слушали, что я прошу вас сделать. Я не просил
вас думать о том, чего вы не понимаете; я попросил вас подумать о том, что
приводит вас в замешательство. «Замешательство» и «непонимание» сильно
отличаются друг от друга. Есть куча вещей, которых вы не понимаете, потому что
ничего о них не знаете. Возможно, вы не понимаете хирургии на открытом сердце
или как сконструировать водородную бомбу. Вы не испытываете из-за этого
замешательства; у вас просто нет информации, необходимой, чтобы понять, как
делаются эти вещи.
Замешательство, однако, всегда есть указание на то, что вы находитесь на пути к
пониманию. Замешательство предполагает, что у вас есть множество данных, но они
еще не организованы способом, который позволяет вам понять их. Итак, я хочу,
чтобы вы подумали о чем-то, что приводит вас в замешательство: что-то, в чем у
вас большой опыт, но он лишен для вас смысла.
Билл: О'кей. Я думаю о...
Минуточку. Вам запрещается сообщать мне содержание того, о чем вы думаете.
Содержание нужно лишь в том случае, если вы любопытны. Я математик; я
интересуюсь только формой. Кроме того, остальным людям здесь слишком легко
потеряться в содержании. Я хочу, чтобы они научились процессу, который я
демонстрирую.
Вы подумали о том, что приводит вас в замешательство. Теперь я хочу, чтобы вы
подумали о чем-то похожем и понятном вам. Говоря «похожее», я имею в виду, что
если ваше замешательство относится к чьему-либо поведению, то пусть ваше
«понимание» тоже относится к чьему-то поведению. Если ваше замешательство имеет
отношение к тому, как работает автомобильный мотор, то пусть понимание будет
чем-то механическим — ну, например, как работает ваш тостер.
Билл: Я подумал о том, что понимаю.
Теперь у вас есть два внутренних опыта; один из них мы называем «понимание», а
другой — «замешательство». В обоих есть картины?
Билл: Да.
Различия между ними — вот что меня интересует. Чем они отличаются? Например,
одна может быть фильмом, а другая слайдом. Или одна может быть черно-белой, а
другая цветной. Я хочу, чтобы вы обратились внутрь и исследовали эти два опыта,
а потом сказали мне, чем они отличаются.
Билл: Замешательство — слайд, и он маленький. Понимание — это фильм, и большой.
Есть еще какие-то отличия? Если образ замешательства меньше, он, вероятно, и
дальше находится.
Билл: Да, он дальше.
В каком-либо из них есть звук?
Билл: Да, в понимании есть звук, описывающий, что я вижу. Замешательство
беззвучно.
Откуда вы знаете, что одно вызывает у вас замешательство, а другое вы понимаете?
Билл: У меня разные ощущения, когда я смотрю на эти две картины.
О'кей. Как ваши чувства узнают, что нужно чувствовать именно это, когда вы
смотрите на эти картины.
Билл: Полагаю, потому, что я их так научил.
Я хочу, чтобы вы все кое-что заметили. Я задал вопрос типа «Как?», спрашивая о
процессе, а он ответил на вопрос «Почему?». «Потому что» всегда отвечает на
«Почему». Все, что вы получите из «потому что» — пучок исторических теорий. У
меня есть только одна теория: что люди потому испытывают столько проблем с
управлением своими мозгами, что земная ось наклонена. Так что на самом деле у
вас чей-то чужой мозг, и он дурной. Вот и все теоретизирование, каким я
занимаюсь.
Попробуем еще. Билл, как вы узнаете, что нужно испытывать разные чувства, когда
смотрите на эти две разные картины?..
Билл: Не знаю.
Мне нравится этот ответ.
Билл: После того как я подумал об этом, я решил, что не знаю.
Бывает. Притворитесь, что знаете. Говорите. Худшее, что может произойти, — это,
что вы можете ошибиться. Много лет назад я осознал, что ошибался так много раз,
что решил просто идти вперед и ошибаться более интересными способами.
Билл: Когда я смотрю на картину понимания, то могу видеть, как все работает. Это
дает мне мягкое чувство расслабления. Когда я смотрю на другую картину, я не
моту увидеть, что произойдет дальше; я чувствую небольшое напряжение.
Пирамида