КАББАЛА И КАББАЛИСТЫ*
в конце девятнадцатого столетия
Универсальные устремления, особенно когда их подавляют
и препятствуют их свободным проявлениям, умирают, но возвращаются
вновь с удесятеренной силой. Они являются циклическими,
как и любой другой природный феномен, будь он ментальным или
космическим, универсальным или национальным. Запрудите
реку в одном месте, и вода проложит себе дорогу в другом
и прорвет его подобно стремительному потоку.
Одним из таких универсальных стремлений, быть может наиболее
сложным из них, является желание достигнуть неведомого;
неискоренимое желание проникнуть за поверхность вещей,
жажда знания о том, что скрыто от других. Девять детей из десяти
разбивают свои игрушки для того, чтобы увидеть, что у них
внутри. Это врожденное желание, и по форме оно подобно Протею.
Оно вырастает из нелепого (или скорее предосудительного)
до возвышенного, ибо оно ограничивается нескромным любопытством
и подглядыванием в тайны своих соседей, в необразованном
человеке, и оно распространяется в человеке культурном
на любовь к знанию, которая, в конце концов, приводит его
к вершинам науки и наполняет Академии и Королевские институты
учеными людьми.
Но это относится к миру материи. Человек, в котором
метафизический
элемент преобладает над физическим, продвигается благодаря
этому естественному устремлению в направлении мистического,
того, что материалист предпочитает называть "суеверием
сверхъестественного". Церковь, хотя и одобряющая наши устремления
к священному, - конечно, лишь в определенных теологических
и ортодоксальных направлениях, - осуждает, в то же самое
время, желания в человеке к тому же самому, если его практический
поиск отклонился от ее собственного пути. Память о тысячах
неграмотных "ведьмах" и о сотнях ученых алхимиков, философов
и других еретиков, которых пытали, сжигали, и убивали различными
способами в течение средних веков, остается как вечное
присутствующее свидетельство этого произвольного и деспотического
вмешательства.
В нашем веке и слепо верящая церковь, и все отрицающая наука,
выступают против тайных наук, хотя обе они верили в них и
практиковали их - особенно каббалу - в совсем недавний
период истории. Одна из них говорит сегодня: "Это от дьявола!",
а другая, что "дьявол есть творение церкви и постыдное суеверие",
короче говоря, что не существует ни дьявола, ни оккультных
наук. Первая забывает, что она публично провозгласила
менее 400 лет тому назад еврейскую каббалу величайшим
доказательством
христианских истин;* вторая забывает о том, что все наиболее
выдающиеся люди науки были алхимиками, астрологами
и магами, чему свидетельством Парацельс, ван Гельмонт, Роджер
Бэкон, и т. д. Но последовательность не является добродетелью
современной науки. Она религиозно верила во все то, что
ныне отрицает, и отрицала все то, во что сейчас верит, от
кровообращения до силы электричества и пара.
Такое внезапное изменение отношения к этим двум силам не
может воспрепятствовать естественному ходу событий.
Последняя четверть нашего века отмечена удивительным всплеском
оккультных исследований, и магия вновь ударяет своими
могучими волнами о скалы церкви и науки, которые медленно,
но верно подмываются и разрушаются ими. Любой человек,
естественный мистицизм которого толкает его на поиски
сочувственного взаимодействия с другими умами, удивляется,
обнаруживая сколь большое число людей не только интересуются
мистицизмом в целом, но и сами являются настоящими каббалистами.
Река, перекрытая и запруженная в течение средних веков,
почти бесшумно текла под землей, и ныне вырывается наружу,
подобно неудержимому потоку. Сотни сегодня изучают каббалу,
в то время как еще пятьдесят лет назад вряд ли можно было найти
хотя бы одного или двух, поскольку страх перед церковью был
еще тогда очень важным фактором в жизни человека. Но столь
долго сокрытый поток ныне разделился на два течения - восточный
оккультизм и еврейскую каббалу; традиции Религии Мудрости
народов, которые предшествовали "падшему" Адаму, и систему
древних левитов Израиля, которые наиболее искусно скрыли
часть этой религии пантеизма под маской монотеизма.
К сожалению, много есть званых, да мало избранных. Эти две
системы угрожают миру мистиков скорым конфликтом, который,
вместо всевозрастающего распространения Единой Универсальной
Истины, необходимым образом будет лишь ослаблять и задерживать
его прогресс. И все же не может быть поставлен вопрос о том,
какая истина - единственная. Ибо обе они основываются на
вечных истинах доисторического знания, так же как и обе они,
в нашем веке и в условиях переходного периода в умах,
который проходит сейчас человечество, могут выразить
лишь некоторую порцию этих истин. Вопрос же просто в следующем:
"Какая из двух систем содержит наиболее неискаженные факты;
и, что является наиболее важным - какая из них представляет
свои учения в наиболее кафолическом (то есть, несектантском)
и беспристрастном виде?" Одна из них - восточная система -
веками скрывала свой глубокий пантеистический унитаризм
в богатстве своего экзотерического политеизма; другая -
как было сказано выше - под покровом экзотерического монотеизма.
И то и другое является лишь масками, призванными скрыть
священную истину от непосвященного; ибо ни арийские, ни
семитские философы никогда не признавали антропоморфизм
многочисленных богов, или индивидуальность одного бога,
в качестве философского представления. Но невозможно,
находясь в тех рамках статьи, которыми мы обладаем, попытаться
провести хотя бы небольшое обсуждение этого вопроса. Мы
должны удовольствоваться более простой задачей. Ритуалы
Пирамида