Вы говорите об Адептах, как об исключениях из общего правила нашего всеобщего невежества. Они действительно знают больше, чем мы о перевоплощении и посмертных состояниях?
Теософ.
Да, конечно. В результате развития способностей, которыми мы все обладаем, но которые только они развили до совершенства, они в духе вошли в те различные планы и состояния, которые мы обсуждали. В течение многих столетий одно поколение Адептов за другим изучало тайны: Бытия, жизни, смерти, нового рождения, и все в свою очередь проповедовали некоторые факты, которые они узнали таким образом.
Спрашивающий.
Является ли воспитание Адептов целью Теософии?
Теософ.
Теософия рассматривает человечество как эманацию божества на ее пути обратно к нему. В опережающем положении на пути состояние Адепта достигается теми, кто несколько воплощений посвятил его достижению. Поскольку, запомните хорошенько, ни один человек не достиг состояния Адепта в Тайных Науках за одну жизнь, - много воплощений необходимо для этого, после формирования осознанной цели и начала необходимых тренировок. В самом нашем Обществе может быть много мужчин и женщин, несколько воплощений назад начавших эту тяжелую работу для продвижения в сторону Света, и не знающих об этом факте из-за личных иллюзий теперешней жизни, и потому в этом воплощении находящихся на пути к потере какого бы то ни было шанса для дальнейшего прогресса. Они ощущают непреодолимую тягу к Оккультизму и Высшей Жизни, но, тем не менее, слишком эгоцентричны и самоуверенны, слишком влюблены в обманчивые обольщения земной жизни и эфемерные удовольствия мира, чтобы оставить их, и так теряют свой шанс в их теперешнем рождении. Но для обычного человека, для практических обязанностей ежедневной жизни, такой отдаленный результат в качестве цели неприемлем и весьма неэффективен, как побудительный мотив.
Спрашивающий.
Тогда каково же может быть их намерение и конкретная цель при вступлении в Теософическое Общество?
Теософ.
Многие заинтересовались нашими доктринами и ясно чувствуют, что они более верны, чем доктрины догматических религий. У других сформировалось твердое желание достичь высшего идеала человеческого долга.
РАЗНИЦА МЕЖДУ ВЕРОЙ И ЗНАНИЕМ ИЛИ СЛЕПАЯ И РАЗУМНАЯ ВЕРА Спрашивающий.
Вы говорите, что они принимают и верят в доктрины Теософии. Но, поскольку они не принадлежат к тем Адептам, о которых Вы только что говорили, то они должны принимать Ваши Учения на слепую веру. И чем же это отличается от традиционных религий?
Теософ.
Как отличается почти по всем другим пунктам, так и здесь. То, что Вы называете "верой" и то, что в действительности является слепой верой, когда речь идет о догмах христианских религий, становится у нас "знанием", логическим следствием того, что мы знаем о явлениях в природе. Ваши доктрины основаны на интерпретациях, а, следовательно, на полученных из вторых рук свидетельствах Пророков; а наши - на неизменных и не изменяющихся свидетельствах Провидцев. Обычная христианская Теология, например, принимает, что человек является созданием Бога и состоит из трех компонентов - тела, души и духа - необходимых для его цельности, и все они, в грубой ли форме физического земного существования или в эфирной форме состояния после воскрешения, необходимы, чтобы оформить его навсегда. Таким образом, каждый человек, имея свое постоянное существование, отделен от других людей и от Божества. Теософия, напротив, считает, что человек, будучи эманацией Непознаваемого и все же несмотря на вечно существующую и бесконечную Божественную Сущность, его тело и все остальное - не вечно, а значит, иллюзорно; только Дух в нем остается единственной постоянной субстанцией, но даже она теряет свою отдельную индивидуальность в момент полного слияния с Мировым Духом.
Спрашивающий.
Если мы теряем даже нашу индивидуальность, тогда это становится просто аннигиляцией.
Теософ.
А я утверждаю, что нет, поскольку я говорю об отдельной, а не мировой индивидуальности. Она становится подобно части, превращенной в целое; росинка не испаряется, но становится морем. Уничтожается ли физический человек, если из утробного плода он превращается в старика? Что же это за сатанинскую гордость должны мы иметь, если помещаем наш бесконечно малый ум и индивидуальность выше, чем мировое и бесконечное сознание!
Спрашивающий.
Тогда из этого следует, что человек фактически не существует, но все есть Дух?
Теософ.
Вы ошибаетесь. Из этого следует, что союз Духа с Материей только временный, или, выражаясь яснее, поскольку Дух и Материя едины, будучи двумя противоположными полюсами универсальной проявленной Субстанции, Дух теряет свое право на это название до тех пор, пока мельчайшая частичка и атом его превращающейся Субстанции еще цепляется за какую-нибудь форму, которая есть результат дифференциации. Полагать иначе - это слепая вера.
Спрашивающий.
Значит, это на основании знания, а не веры, Вы утверждаете, что вечный принцип, Дух, просто "с пересадкой" путешествует по материи?
Теософ.
Я бы сформулировала это иначе и сказала: мы утверждаем, что проявление вечного и единого принципа, Духа, в качестве Материи, кратковременно, и потому не более, чем иллюзия.
Спрашивающий.
Очень хорошо. И это объявлено на основании знания, а не веры?
Теософ.
Именно так. Но, поскольку я очень хорошо вижу, к чему Вы клоните, я также должна сказать Вам, что мы считаем веру не таковой как Вы ее представляете, умственным расстройством, - а настоящей верой, т.е. пистис греков - "верой, основанной на знании", подкрепленной свидетельствами физических или духовных чувств.
Спрашивающий.
Что Вы имеете в виду?
Теософ.
Я имею в виду, что если есть между ними двумя разница, которую Вы хотите знать, тогда я могу сказать Вам, что между верой, основанной на авторитете и верой, основанной на собственной духовной интуиции, есть великая разница.
Спрашивающий.
В чем же она?
Теософ.
Одно дело - человеческое легковерие и предрассудок, другое - убеждение и интуиция человека. Как пишет профессор Александр Уайлдер в своем "Введении к Элевзинским Мистериям": "Именно невежество ведет к осквернению. Люди высмеивают то, что не совсем понимают... Подводное течение этого мира направлено к одной цели; и внутри человеческого легковерия... лежит сила почти бесконечная, святая вера, способная к пониманию Высших Истин всего сущего". Те, кто ограничивает это "легковерие" только до авторитарных человеческих догм, никогда не осознают эту силу и не ощутят ее в себе. Она цепко держится за наружный план и не способна вывести на арену Сущность, которая управляет ею, ибо для того, чтобы сделать это, они должны заявить о своем праве на собственное суждение, чего они никогда не решатся сделать.
Спрашивающий.
И это именно "интуиция" заставляет Вас отрицать Бога, как личного Отца, Правителя и Владыки Вселенной?
Теософ.
Совершенно верно. Мы верим в вечный непознаваемый Принцип, так как только слепое заблуждение может заставить кого-либо поддерживать идею о том, что Вселенная, мыслящий человек и все чудеса, существующие даже в мире Материи, могли возникнуть без каких-то разумных сил, осуществляющих исключительно мудрую организацию всех его частей. Природа может ошибаться, и часто ошибается, в своих деталях и внешних проявлениях своих Материй, но никогда - в своих внутренних причинах и результатах. Древние язычники придерживались в этом отношении гораздо более философских воззрений, чем современные философы, будь то агностики, материалисты или христиане, и ни один языческий писатель еще не высказал предположения о том, что жестокость и милосердие являются не имеющими предела чувствами, и потому могут быть атрибутами беспредельного Бог Их Боги, таким образом, все были ограниченными. Сиамский автор "Колеса Закона" выражает ту же идею о Вашем личностном Боге, как и мы; он говорит: "Буддист мог бы верить в существование Бога, более грандиозного, чем все человеческие качества и свойства - совершенного Бога, выше Любви, Ненависти и Ревности, мирно покоящегося в тишине, которую ничто не может нарушить, и о таком Боге он говорил бы без пренебрежения не из желания угодить ему или боязни оскорбить его, но из естественного почитания; но он не может понять Бога с атрибутами и признаками людей, Бога, который любит, ненавидит и выражает гнев; Божество, описанное христианскими ли миссионерами, магометанами, браминами* или иудеями, окажется ниже стандарта даже просто обычного хорошего человека".
___ * Имеются в виду Брамины-сектанты. Парабрахм ведантистов - это божество, которое мы принимаем и в которое верим.
___ Спрашивающий.
Вера ради веры. Не лучше ли вера христианина, который в своей христианской беспомощности и покорности верит в то, что существует милосердный Отец Небесный, который убережет его от страданий, поможет ему в жизни, простит ему его проступки, чем холодная и гордая, почти фаталистическая вера буддистов, ведантистов и теософов?
Теософ.
Продолжайте называть наши убеждения "верой", если хотите. Но, поскольку мы снова пришли к этому вечно повторяющемуся вопросу, я, в свою очередь, спрошу: вера ради веры, не лучше ли одна, основанная на строгой логике разума, чем другая, основанная просто на человеческом авторитете или поклонении героям? Наша "вера" имеет всю логическую силу арифметического трюизма, что 2 плюс 2 равняется 4. Ваша вера похожа на логику некоторых эмоциональных женщин, о которых Тургенев сказал, что для них 2 плюс 2 обычно 5 и сальная свеча в придачу. Более того, Ваша вера расходится не только с любым общепринятым взглядом на справедливость и логику, но и, если проанализировать, ведет человека к моральной гибели, препятствует прогрессу человечества, самоуверенно делая из силы Право, - превращает каждого второго человека в Каина для своего брата Авеля.
Спрашивающий.
На что Вы намекаете?
ЕСТЬ ЛИ У БОГА ПРАВО ПРОЩАТЬ?
Теософ.
Это касается доктрины Искупления. Я ссылаюсь на опасную догму, в которую Вы верите и которая учит нас, что не имеет значения, насколько бы ни было огромно наше преступление против законов Бога и человека, мы только должны верить в самопожертвование Иисуса для спасения человечества, и его кровь смоет любое пятно. Уже двадцать лет я проповедую против нее, и теперь я могу привлечь Ваше внимание к параграфу из "Разоблаченной Изиды", написанной в 1875 году. Вот чему учит церковь и с чем мы боремся: "Милость Господня безгранична и неизмерима. Невозможно представить себе такой ужасный человеческий грех, чтобы цена, уплаченная для искупления грешника, не искупила его тысячекратно. И, кроме того, никогда не поздно раскаяться. И хотя обидчик ждет до последней минуты последнего часа последнего дня своей смертной жизни, пока его побледневшие губы произнесут признание веры, он может идти в рай; умирающий вор сделал это, а также многие другие, столь же подлые. Таковы предположения Церкви и Духовенства, предположения, вбиваемые в головы Ваших соотечественников любимыми английскими проповедниками, как раз в `свете XIX столетия'", этого наиболее парадоксального века из всех. Ну, и к чему же это ведет?
Спрашивающий.
Разве это не делает христиан счастливее, чем буддистов и браминов?
Теософ.
Нет; во всяком случае, образованных людей, поскольку большинство из них уже давно утратили всякую веру в эту жестокую догму. Но тех, кто еще верит в нее, она легче приводит к порогу любого мыслимого преступления, чем другие известные мне догмы. Разрешите мне еще раз привести цитату из "Изиды": "Если мы выйдем из узких рамок веры и посмотрим на Вселенную, как Целое, сбалансированное совершенным соответствием частей, - как голос логики и даже самый слабый проблеск Справедливости восстает против этого Искупления чужой вины! Если бы преступник грешил только против себя, и не причинял зла никому, кроме себя, если бы искренним раскаянием он мог вызвать уничтожение прошлых событий, не только из памяти человека, но и из нетленной памяти, которую ни одно Божество - даже Высшее из Высших - не может заставить исчезнуть, тогда эта догма могла бы быть понятой. Но утверждать, что кто-то может причинить вред своему собрату, убить, нарушить равновесие в обществе и естественный порядок вещей, а затем - по причине трусости, надежды или по принуждению, не имеет значения - будет прощен только потому, что верит, что пролитие крови одного смывает другие кровопролития - это же абсурд! Может ли быть уничтожен результат преступления, даже если само преступление будет прощено? Последствие причины никогда не сводится к границам самой причины, так же как результат преступления не может быть ограничен только обидчиком и его жертвой. Любое доброе, так же как и злое действие имеет свои последствия, такие же очевидные, как и те, что производит камень, брошенный в воду. Улыбка банальна, но это лучшее, что было когда-либо придумано, так что давайте прибегать к ней. Концентрические круги, больше и интенсивнее, в зависимости от того, больше или меньше производящий возмущение объект; даже мельчайший камешек, нет, мельчайшая крупинка производит свои колебания. И эти колебания не только видимы и поверхностны. Ниже, невидимо, во всех направлениях - в стороны и вниз - капля толкает каплю, пока берегов и дна не коснется эта сила. Более того, воздух над водой возбуждается, и это возбуждение проходит, как говорят нам физики, от слоя к слою в пространстве во веки вечные Материи дан импульс, и он никогда не прекратится и не может быть возвращен...
То же и с преступлением, и с его противоположностью. Действие может быть моментальным, следствие - вечно. Если бы после того, как камень однажды упал в пруд, мы могли вернуть его обратно в руку, скатать обратно волны, уничтожить приложенную силу, вернуть эфирные волны к их исходному состоянию не-существования и стереть любой след акта бросания камня так, что память Времени не покажет, что что-то случилось, тогда и только тогда мы сможем спокойно выслушать доводы христиан о действенности этого Искупления", и - перестать верить в Кармический закон. При теперешнем же состоянии вещей мы призываем целый Мир рассудить, которая из двух доктрин более близка божественной справедливости и какая более разумна, даже по простой человеческой очевидности и логике.
Спрашивающий.
Тем не менее миллионы верят в христианские догмы и счастливы.
Теософ.
Чистая сентиментальность, взявшая верх над мыслительными способностями, которую никогда не воспримет истинный филантроп или альтруист. Это даже не мечта эгоизма, а кошмар человеческого интеллекта. Посмотрите, к чему он ведет, и скажите название той языческой страны, где преступления совершаются так же легко или более многочисленны, чем в христианских странах. Взгляните на длинные и страшные годовые сводки о преступлениях, совершенных в Европейских странах, и обратите внимание на протестантскую и библейскую Америку. Там обращения в веру, происходящие в тюрьмах, более многочисленны, чем после публичных оживлений и проповедей. Взгляните на скользкое равновесие христианского понятия о справедливости(!): убийцы, с обагренными кровью руками, подгоняемые демонами вожделения, мести, жадности, фанатичности или просто животной жажды крови, убивают свои жертвы, в большинстве случаев не дав им времени раскаяться или воззвать к Иисусу. Они, возможно, умерли грешными и конечно - согласно теологической логике - понесли наказание за свои большие или меньшие прегрешения. А убийца, настигнутый человеческой справедливостью, заключенный в тюрьму, оплаканный сентиментальными молящимися с ним и за него, произносит волшебные слова обращения в веру и идет на эшафот, спасенный чадами Иисуса! Если бы не убийство, с ним и о нем не молились бы, и он не получил бы искупления, прощения. Ясно, что этот человек, убив, поступил хорошо, так как в результате получил вечное блаженство! А как насчет его жертвы, его или ее семьи, родственников, подчиненных, общественных связей, разве справедливость не требует для них никакой компенсации? Должны ли они страдать в этом мире и в следующем, в то время как тот, кто причинил им зло, спит рядом со "святым разбойником" с Голгофы и благословлен навсегда? По этому вопросу духовенство хранит осторожное молчание. И теперь Вы знаете, почему Теософы - чье фундаментальное убеждение и вера - это справедливость для всех, на Небесах как и на Земле, и в Карме - отрицают эту догму.
Спрашивающий.
Значит, конечная судьба человека - это не Небо под владычеством Бога, но постепенное превращение Материи в ее исходный элемент, Дух?
Теософ.
Это та самая конечная цель, к которой стремится все в Природе.
Спрашивающий.
Не рассматривают ли некоторые из Вас это соединение или "падение Духа в Материю" злом, а новое рождение, несчастьем?
Теософ.
Некоторые считают и потому прилагают усилия к тому, чтобы сократить это испытание на Земле. Это, однако, не безусловное зло, поскольку оно обеспечивает опыт, благодаря которому мы восходим к Знанию и Мудрости. Я имею в виду опыт, который учит, что потребности нашей духовной природы никогда ничем не будут удовлетворены, кроме духовного счастья. Пока мы пребываем в теле, мы подвержены боли, страданию, неприятным случайностям, происходящим в течение жизни. Поэтому и для временного облегчения этого, мы, наконец, получаем Знания, которые единственно могут дать нам освобождение и надежду на лучшее будущее.
XII. ЧТО ТАКОЕ ПРАКТИЧЕСКАЯ ТЕОСОФИЯ?
ДОЛГ Спрашивающий.
Зачем тогда потребность в новом рождении, если ни что подобное не гарантирует непрерывного мира?
Теософ.
Затем, что конечная цель не может быть достигнута иначе, чем через жизненные впечатления и потому, что большая часть их состоит в боли и страданиях. И только через них мы можем учиться. Радости и удовольствия не учат нас ничему, они мимолетны и через некоторое время ведут к пресыщению. Кроме того, то, что нам не удается найти сколь-нибудь постоянного удовлетворения в жизни, соответствующего желаниям нашей высшей природы, ясно показывает, что такие желания могут быть удовлетворены только на своем собственном плане, а именно - духовном.
Спрашивающий.
Не является ли естественным результатом этого, желание тем или иным способом покинуть жизнь?
Теософ.
Если под этим страстным желанием Вы подразумеваете самоубийство, тогда я решительно отвечу - нет. Подобный итог никогда не может быть "естественным", но всегда обусловлен болезненным состоянием мозга или крайне решительными и прочными материалистическими взглядами. Это - самое худшее из преступлений и наиболее ужасное по своим результатам. Но если под этим желанием Вы подразумеваете просто стремление достичь духовного бытия, а не желание покинуть Землю, тогда бы я назвала это действительно естественным желанием. В противном случае самовольная смерть была бы оставлением нашего теперешнего поста и обязанностей, возложенных на нас, так же и попыткой сократить Кармическую ответственность, и, таким образом, повлекла бы за собой создание новой Кармы.
Спрашивающий.
Но, если действие на материальном плане не приносит удовлетворения, почему обязанности, которыми являются такие действия, должны быть обязательными?
Теософ.
Прежде всего потому, что наша философия учит нас, что намерение выполнять наш долг по отношению ко всем и к себе в последнюю очередь - это достижение не личного счастья, а счастья других, реализация правильного ради правды, а не для того, что это могло бы принести нам. Счастье, а точнее, удовлетворенность, действительно может быть результатом исполненного долга, но не является и не может быть побудительным мотивом.
Спрашивающий.
Что именно в Теософии Вы понимаете под "долгом"? Это не могут быть христианские обязанности, которые проповедовал Иисус и его Апостолы, поскольку Вы их не признаете.
Теософ.
Вы опять ошиблись. То, что Вы называете "христианскими обязанностями" было запечатлено всеми моральными и религиозными Реформаторами за многие века до христианской эры. Все, что ни есть великого, благородного, героического, в древности не только обсуждали и проповедовали с кафедры, как в наше время, но выполняли иногда целыми нациями. История Буддистской реформы полна самых благородных и самых героических самоотверженных поступков. "Будьте единодушны, имейте сострадание друг к другу, любите как братьев, будьте милосердными, будьте учтивыми, не отвечайте злом на зло или бранью на брань, но, наоборот, благословляйте" - это практически выполнялось последователями Будды за много веков до Св. Петра. Этические заповеди христианства, без сомнения, великолепны, но также невозможно отрицать, что они не новы, и возникли как заповеди "язычников".
Спрашивающий.
И как бы Вы, в общем, определили эти заповеди, или "долг", как Вы понимаете этот термин?
Теософ.
Долг - это то, что мы должны Человечеству, нашим согражданам, соседям, семье, и особенно то, что мы должны тем, кто более беден и беспомощен, чем мы сами. Это долг, который, если останется неоплаченным, в течение жизни, оставляет нас духовно несостоятельными и морально обанкротившимися в нашей следующей инкарнации. Теософия - это квинтэссенция долга.
Спрашивающий.
Таково и христианство, когда оно правильно понято и претворено в жизнь.
Теософ.
Без сомнения. Но тогда, если бы на практике оно не было поверхностной религией, Теософии было бы нечего делать среди христиан. К несчастью, оно остается лишь поверхностной этикой. Тех, кто исполняет свой долг по отношению ко всем, причем, ради самого долга, - немного; и еще меньше тех, кто выполняет свой долг, оставаясь верным удовлетворению лишь своего собственного сокровенного сознания. Именно "...публичный глас хвалы, Что славит добродетель и вознаграждает ее", всегда является важнейшим в умах "всемирно известных" филантропов. О современной этике приятно читать и слушать дискуссии. Но что такое слова, не превращенные в действия? И, наконец, если Вы спросите меня, как мы понимаем теософический долг на практике и в виду Кармы, я могу ответить Вам, что наш долг - без ропота испить до последней капли все содержимое чаши нашей жизни, что бы она ни уготовала нам, срывать цветы жизни только ради аромата, который они могут источать на других, и удовлетворяться шипами, если этим ароматом нельзя наслаждаться не обделив кого-нибудь еще.
Спрашивающий.
Все это весьма туманно. В чем же Вы делаете больше, чем христиане?
Теософ.
Главное не то, что мы, члены Теософического Общества, делаем - хотя многие из нас делают все от них зависящее - но насколько ближе подводит к добру Теософия, чем современное христианство. Я говорю - действие, усиленное действие, вместо одного намерения или болтовни. Человек может быть таким, как ему нравится, самым болтливым, эгоистичным, жестокосердным из людей, даже отъявленным мошенником, что не будет мешать ему называть себя христианином, и другим людям считать его таковым. Но ни один Теософ не имеет права на это имя, если он до глубины души не проникся правильностью трюизма Карлейля: "Целью человека является действие, а не мысль, какой бы благородной она ни была", и если он не берет за образец ежедневной жизни эту истину. Провозглашение правды - еще не претворение ее, и чем более громко обсуждается добродетель или долг, вместо того, чтобы воплощать их, тем более вероятно, что они останутся одним из плодов Мертвого моря. Ханжество - самый отвратительный из всех пороков, и ханжество же - наиболее выдающаяся черта самой большой протестантской страны этого века - Англии.
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида