к ответу, следует ясно сформулировать сперва, в чем же это
учение видит своего непримиримейшего врага и против чего - или
кого - оно направлено.
В историческом плане оно видит своих врагов в любых
державах, партиях и доктринах, стремящихся к насильственному
порабощению других и к каким бы то ни было формам и видам
деспотических народоустройств. В метаисторическом же плане оно
видит своего врага в одном: в Противобоге, в тиранствующем
духе, Великом Мучителе, многообразно проявляющем себя в жизни
нашей планеты. Для движения, о котором я говорю, и сейчас,
когда оно едва пытается возникнуть, и потом, когда оно станет
решающим голосом истории, врагом будет одно: стремление к
тирании и к жестокому насилию, где бы оно ни возникало, хотя бы
в нем самом. Насилие может быть признано годным лишь в меру
крайней необходимости, только в смягченных формах и лишь до тех
пор, пока наивысшая инстанция путем усовершенствованного
воспитания не подготовит человечество при помощи миллионов
высокоидейных умов и воль к замене принуждения -
добровольностью, окриков внешнего закона - голосом глубокой
совести, а государства - братством. Другими словами, пока самая
сущность государства не будет преобразована, а живое братство
всех не сменит бездушного аппарата государственного насилия.
Не обязательно надо предполагать, что подобный процесс
займет непременно огромный отрезок времени. Исторический опыт
великих диктатур, с необыкновенной энергией и планомерностью
охватывавших население громадных стран единой, строго
продуманной системой воспитания и образования, неопровержимо
доказал, какой силы рычаг заключен в этом пути воздействия на
психику поколений. Поколения формировались все ближе к тому,
что представлялось желательным для властей предержащих.
Нацистская Германия, например, ухитрилась добиться своего даже
на глазах одного поколения. Ясное дело, ничего, кроме гнева и
омерзения, не могут вызвать в нас ее идеалы. Не только идеалы -
даже методика ее должна быть отринута нами почти полностью. Но
рычаг, ею открытый, должен быть взят нами в руки и крепко сжат.
Приближается век побед широкого духовного просвещения, решающих
завоеваний новой, теперь еще едва намечаемой педагогики. Если
бы хоть несколько десятков школ были предоставлены в ее
распоряжение, в них формировалось бы поколение, способное к
выполнению долга не по принуждению, а по доброй воле; не из
страха, а из творческого импульса и любви. В этом и заключен
смысл воспитания человека облагороженного образа.
Мне представляется международная организация, политическая
и культурная, ставящая своею целью преобразование сущности
государства путем последовательного осуществления
всеохватывающих реформ. Решающая ступень к этой цели - создание
Всемирной федерации государств как независимых членов, но с
тем, чтобы над Федерацией была установлена особая инстанция, о
которой я уже упоминал: инстанция, осуществляющая контроль над
деятельностью государств и руководящая их бескровным и
безболезненным преобразованием изнутри. Именно бескровным и
безболезненным: в этом все дело, в этом ее отличие от
революционных доктрин прошлого.
Какова будет структура этой организации, каково ее
наименование - предугадывать это мне представляется
преждевременным и ненужным. Назовем ее пока условно, чтобы не
повторять каждый раз многословных описаний, Лигой
преобразования сущности государства. Что же до ее структуры, то
те, кто станут ее организаторами, будут и опытнее, и практичнее
меня: это будут общественные деятели, а не поэты. Могу только
сказать, что лично мне рисуется так, что Лига должна
располагать своими филиалами во всех странах, причем каждый
филиал обладает несколькими аспектами: культурным,
филантропическим, воспитательным, политическим. Такой
политический аспект каждого филиала превратится, структурно и
организационно, в национальную партию Всемирной религиозной и
культурной реформы. В Лиге и Лигой все эти партии будут связаны
и объединены.
Как именно, где и среди кого произойдет формирование Лиги,
я, конечно, не знаю и знать не могу. Но ясно, что период от ее
возникновения до создания Федерации государств и этической
инстанции над ними должен рассматриваться как период
подготовительный, период, когда Лига будет отдавать все силы
распространению своих идей, формированию своих рядов,
расширению организации, воспитанию подрастающих поколений и
созданию внутри себя той будущей инстанции, которой со временем
может быть доверена всемирная руководящая роль.
Устав Лиги не может препятствовать пребыванию в ее рядах
людей различных философских и религиозных убеждений. Требуется
лишь готовность деятельно участвовать в осуществлении ее
программы и решимость не нарушать ее моральных установлений,
принятых как краеугольная плита.
Во всех превратностях общественной жизни и политической
борьбы успехи Лиги должны достигаться не ценой отступления от
ее нравственного кодекса, а именно вследствие верности ему. Ее
репутация должна быть незапятнанной, бескорыстие - не
подлежащим сомнению), авторитет - возрастающим: ибо в нее будут
стекать и ее непрерывно укреплять лучшие силы человечества.
Вероятнее всего, что путь ко всемирному объединению ляжет
через лестницу различных ступеней международной солидарности,
через объединение и слияние региональных содружеств; последней
ступенью такой лестницы представляется всемирный референдум или
плебисцит - та или иная форма свободного волеизъявления всех.
Возможно, что он приведет к победе Лиги лишь в отдельных
странах. Но за нее будет сам исторический ход вещей.
Объединение хотя бы половины земного шара довершит глубокий
сдвиг в сознании народов. Состоится второй референдум, может
быть третий, и десятилетием раньше или позже границы Федерации
совпадут с границами человечества. Тогда откроется практическая
возможность к осуществлению цепи широких мероприятий ради
Пирамида