- Говорите, они стояли на тротуаре? - вопросил я и, шагнув к окну,
вперился взглядом в тротуар по другую его сторону.- Но ведь только что
вы утверждали, что за окном в тот момент все раздулось и выгнулось в
разные стороны. Тротуар тоже выгнулся? И если - да, то как
удерживалась на нем горка из трех ящичков?
- Тротуар не выгнулся,- сообщила, коротко вздохнув, моя собеседница. -
Он был единственной прямой плоскостью в странно искривленном мире за
оконной рамой... Богородица откинула крышку на верхнем ящичке. Она
вынула из него большой кусок белой ткани с нарисованными на нем
цветами разных форм и оттенков. Набросила ткань как платок, на свои
плечи и отчасти на грудь. В следующее мгновение она стала опускаться
вниз. Погрузилась по пояс в тротуар точно в воду. А затем, глядя на
меня, внятно произнесла: "Мир идет к концу... Мы заберем тебя".
- Вы запомнили сказанное ею слово в слово? - осведомился я,
стенографируя в блокноте рассказ Дарьи Михайловны.
- Слово в слово! Услышав благую весть, я перекрестилась и сказала:
"Значит, я должна умереть сейчас?" Ответа не последовало. Вдруг рядом
с Богородицей появился Николай Угодник. А Богородица тотчас же
"выплыла" из тротуара наверх, и оба они застыли передо мною в полный
свой рост.
- Откуда вы знаете, что это был Николай Угодник? Он представился
таковым? Дарья Михайловна недовольно поджала губы. - Боги и их
помощники не обязаны представляться нам, смертным,- тихо заметила она
наставительным тоном.-Мы должны сами узнавать их... Так вот, я узнала
Николая Угодника сразу же. Именно таким изображают его на иконах.
Золотистая с проседью бородка "скобкой". Добрые и мудрые глаза. - Как
он был одет?
- На нем был однотонный балахон серого цвета, ниспадавший складками до
пят. Балахон скрывал очертания тела.
- Дарья Михайловна, миленькая, но ведь Николая Угодника изображают на
иконах всегда в другой одежде. Он на иконах - в парчовой ризе и в
парчовой же шапочке. А в руке у него - раскрытая книга... Шапочка на
голове имелась? -Нет. - А книга в руке? - Тоже нет.
- Так кто же это все-таки был?
- Николай Угодник,- голосом, не терпящим возражений, отрезала
собеседница. Потом прищурилась и спросила едко: - Кто же еще,
по-вашему, мог явиться ко мне рука об руку с Богородицей? Разумеется,
это был он, Николай, помощник Божий, защитник бедных и обиженных
жизнью, вроде меня... Когда следом за Богородицей узрела я и его, то
совсем уж оцепенела в изумлении. А помощник Божий посмотрел на меня,
улыбнулся и молвил: "Доброе утро!" И тут же за окном стало пусто.
Небесные посланники исчезли, а золотистое свечение, окружавшее их,
померкло... Я была настолько потрясена происшедшим, что стала
бестолково бегать туда-сюда по комнате и глупо бубнить себе под нос:
"Какое утро? Какое утро? Сейчас еще нет двенадцати часов ночи". Мой
взгляд случайно зацепился за циферблат будильника, стоявшего на столе.
И я замерла как вкопанная. Стрелки на циферблате показывали пятый час
утра! По моим личным ощущениям встреча с посланниками Божьими длилась
около двух минут. Между тем, на самом деле, прошло более четырех
часов. Что было со мною в течение этого долгого времени? Не ведаю...
Вдруг мне захотелось спать. Я шагнула к постели и буквально рухнула на
нее. А проснулась... Нет, вы не поверите мне. - Отчего же? Поверю. -
Проснулась спустя ровно двое суток!
...Через несколько лет, в очередной раз оказав-
шись в Ростове-на-Дону, я вновь навестил Дарью Михайловну Шупик. Она
по-прежнему служила
ром в общежитии и чувствовала себя для своих лет недурственно.
"Мир идет к концу..." - было сказано ей в свое время. Женщина поняла
сказанное так, словно бы речь шла о ее личном "мире", о ее собственной
жизни, сию минуту заканчивающейся. "Значит, я должна умереть сейчас?"
В ответ - загадочное молчание. Дарья Михайловна по сей день жива и
относительно здорова.
О каком же мире, который якобы "идет к концу", было туманно сообщено
ей? Неужели же обо всем нашем мире, земном?..
СОЛНЕЧНОЕ ПЯТНО
После той памятной встречи с Дарьей Михайловной прошло около двух
недель. Я мотался по Ростову с картой города в одной руке и пачками
писем в другой. Я занимался сбором самых разнообразных диковинных
сведений. В общем, жил очень интересной, с моей точки зрения, жизнью,
наполненной важными делами... А когда поток писем, приходивших на мой
адрес "до востребования", иссяк и я отбегался по адресам, указанным в
них, пришлось возвращаться домой - в Москву.
Ну, а там без малейшей передышки я продолжил свои занятия делами,
которые находил самыми увлекательными среди всех дел на Земле. В
частности, созвонился с моим давним и верным сотрудником -
всероссийски известным гипнотизером и экстрасенсом Валерием Авдеевым.
На протяжении нескольких лет мы с ним проводили сеансы гипноза с
людьми, утверждавшими, что они якобы общались с некими таинственными
нечеловеческими существами.
Как показал наш многолетний опыт, гипноз - лучшее средство проверки
достоверности показаний таких людей. Под гипнозом человек теряет
сознательный контроль над своим "я". Он говорит правду, одну только
правду. Именно в ходе сеансов гипноза
Пирамида