безденежье... Дарья Михайловна Шупик была чем-то вроде символа роковой
безысходности судеб миллионов ее сограждан, вынужденных, как и она,
влачить жалкое существование на "помойке" современной мировой
цивилизации.
Я сам родился и вырос на этой "помойке". Я прожил на ней всю свою
жизнь, которая, впрочем, не обогатила меня лукавством, называемым
жизненным опытом. Я отказывался, следуя велениям того опыта,
приноравливаться к плохому, мириться с житейскими обстоятельствами.
Вонь нашей российской "помойки" всегда вызывала у меня омерзение,
откуда бы ни смердило - из мусорного ведра телевизора ли, с трибуны
ли, из вечно пустого ли кошелька, из газеты ли... Я не понимал, почему
я не должен постоянно напоминать всем и каждому, что все мы обитаем
отнюдь не в цивилизованном обществе, а на самых дальних его задворках.
И я напоминал. В своих напоминаниях я особо подчеркивал, что наша
культура (ну, все эти бравурные вирши, романы и повести,
фильмы...)-это именно "помоечная" культура.
В результате у меня была... скажем так, достаточно специфическая
жизнь, полная неординарного колорита.
Хуан Хименес, блестящий прозаик, вечный бунтарь, однажды сказал: "Если
тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек".
Ну, вот я и писал "поперек". Всегда и только "поперек".
Более того, печатал, представьте себе, свои "поперечные" писания в
"Литературной газете", "Знамени", "Литературном обозрении", "Новом
мире" и так далее, и так далее. И очень сильно огорчал ими
"непоперечно пишущих", которых в нашей "помоечной" культуре было,
разумеется, подавляющее большинство. Их общее огорчение росло и росло,
а потом выросло в колотушку, которой мне дали по мозгам. Меня вообще
перестали печатать, перестали допускать мои писания на страницы
журналов и газет.
Это, однако, не помешало мне по-прежнему "жить поперек", то есть
наперекор главным "помоечным" течениям. Выставленный за
"антиобщественные печатные действия" из подцензурной общественной
жизни
на улицу, я занялся исследованиями аномальных явлений. В ту пору когда
это произошло, "аномальщина" пребывала под официальным запретом в
нашей стране. А стало быть, изучая ее в меру своих скромных сил, я
опять-таки водил пером "поперек" листа. Правда, на сей раз почти никто
не ведал об этом. Работа вынужденно велась в условиях
интеллектуального подполья...
Я был и, надеюсь, до конца своей жизни останусь вечно "поперечным"
человеком.
Исторический опыт показывает: только те, кто "жили поперек",
оказывались на форпостах того, что мы называем общественным развитием.
Неважно, где находились форпосты - в прериях Дальнего Запада или в
лабораториях алхимиков, в том знаменитом сарае, где испытывалась
первая в мире модель телевизора, или же где-то еще... Важнее другое.
Такие форпосты сотворялись руками только "поперечных" людей, вечно
неуспокоенных, ищущих что-то новое, идущих всегда на шаг или пускай
хотя бы на полшага впереди "непоперечных".
Сегодня еще не существует строгой серьезной науки об аномальных
явлениях. Такая наука - дело будущего. Но чтобы будущее стало
когда-нибудь научно. состоявшимся настоящим, его нужно готовить. Вся
моя жизнь - это подготовка к нему.
То, чем занимаюсь я,- один из не достроенных еще до конца форпостов. С
его невысокой башенки едва видны, едва угадываются на горизонте
размытые силуэты грядущего, во имя которого и возводится мною форпост.
Я верю, что делаю нужную и полезную для будущего работу. Я верю, что
тот, кто неизбежно сделает следующий шаг, опережая, меня, и возведет
во мгле будущего очередной новый форпост, воспользуется моим багажом,
оставленным для него на предыдущей пионерской стоянке.
Вот одно мое занятное житейское наблюдение. Я опросил сотни людей,
общавшихся, по их словам, с "гостями из Неведомых Миров", и ни один
(!) из моих собеседников не оказался "поперечным" человеком. Все они
как на подбор были, говоря
гентным языком, среднестатистическими представителями нашего общества.
Отсюда - вывод: таинственных "пришельцев ниоткуда" не интересуют по
большому счету те, кто строят форпосты; внимание внеземлян привлекают,
прежде всего, рядовые, так сказать, человеческие особи из числа
смирившихся с жизнью, из числа безвольно плывущих по течению бытия.
Дарья Михайловна Шупик - классический пример тому.
- Очнитесь, милая,- ласково молвил я, трогая за плечо дремавшую
вахтершу.- Здрасьте. Явился по вашему вызову.
Дарья Михайловна открыла глаза и с недоумением уставилась на
явившегося. - По моему вызову? - переспросила она. - Да. Я получил
ваше письмо. В качестве обратного адреса вы указали адрес училища, в
котором работаете вахтером. - Какое письмо?
- Вот это,- и я извлек из кармана надорванный конверт.
- Ничего не понимаю. Никаких писем никому не писала. Я одинокая
женщина. Мне писать некому.
-Дарья Михайловна... Э-э, кстати, ведь вы-Дарья Михайловна? Я не
Пирамида