писклявым голосом на чистом русском языке отчеканил волосатый карлик.-
Если отпущу, ты перекрестишься. - А что? Нельзя? - Нельзя. - Ладно. Не
буду креститься. - Правда, не будешь? - Честное слово.
- Хорошо,- и коротышка, отпустив женскую руку, сделал шаг назад в
сторону от кровати.
- Ты кто такой? - сдавленным перепуганным шепотом выдавила Татьяна из
себя. - Я - домовой. - Настоящий домовой? - Самый что ни на есть
настоящий! Татьяна обдумала услышанное. Потом, прижимая в отчаянии
руки к груди, возопила: - Откуда ты только взялся на мою голову, а? -
Из пространства четырнадцати измерений,- таким дословно был ответ
того, кто назвался
вым.- Я все время живу рядом с тобой. Надзираю за твоими поступками.
Постоянно вижу все, что ты делаешь.
Татьяне Суриной стало дурно. Она потеряла сознание.
А теперь приведу длинную выписку из письма с замечательно
прорисованными диалогами, присланного из города Новочебоксарск, что в
Чувашии. Письмо показалось мне настолько очаровательным по своему
колориту и стилю, что я решил не вносить в его "вкусный" текст почти
никакой редакторской правки. Автору послания Олегу Михайловичу Стозубу
- 80 лет.
В свойственной ему, совершенно, по-моему, прелестной манере О. М.
Стозуб сообщает:
- За долгие годы проживания в кругу моей уважаемой семьи числом в два
человека - я да законная супруга моя Ирина - ничего бесовского,
необычного мною никогда не наблюдалось. Но вот в ранние утренние часы
недели третьей месяца декабря года 1990-го Ирина удивила меня
невозвышенными психическими речами. Она брякнула:
- Проснулась я среди ночи в великом страхе. Гляжу, стоит посередине
комнаты высокий человек в скафандре. Пожелала я тотчас же пробудить
тебя, горячо любимого мною мужа, да не смогла. Руки и ноги стали
деревянными. Работал исправно только мой слуховой орган. Пользуясь им,
я услышала, как человек в скафандре прорычал, обращаясь ко мне: "Не
трогай Олега. Это наш человек. Я еще приду". И чудище растаяло в
воздухе, как тают все мечты или деньги из пенсии.
В ответ на этот типичный глупый бабский бред моей глубокоуважаемой и
высокочтимой супруги я лишь сурово покачал головой. Молча встал с
постели и принялся одеваться. Одеваясь, узрел на своем чистом красивом
теле некрасивые синяки числом пять штук ровно. Два - на левой руке, по
одному - на каждой из ног, а пятый - на груди.
Я почувствовал себя сильно обиженным бестактным поведением супруги
Ирины, этой легкомысленной шалуньи. Оборотившись к ней, я сказал с
упреком:
- Ты перестала уважать меня как мужчину и при этом верного спутника
жизни, между прочим. Ты неуважительно щипала меня ночью, кипя половой
страстью, за сокровенные места.
На что супруга Ирина возразила с низким поклоном, без дерзости в
голосе:
- Да разве же я могу позволить себе такое? Разве посмею щипать за
сокровенные места глубокоуважаемого супруга, которого я вообще никогда
не щипала?
К вечеру того окаянного дня синяки неким умонепостижимым образом
истаяли с моего родного чистого и красивого тела.
А спустя три дня законная супруга сказала мне поутру - опять же с
почтительным поклоном:
- Горячо любимый муж! Вижу я диво. Снова синие кляксы сияют на твоем
уважаемом теле.
- Где? - обиделся я, оглядывая свои бедра и прочие сокровенные места.
- На сей раз они воссияли на умном твоем лбу,- вскричала Ирина в
сердечном волнении.- С таким неприличным лбом нельзя выходить на
улицу.
Я подошел к зеркалу и в упор посмотрел в него. Три синяка - тоже в
упор - глядели на меня из зеркала, будто три глаза на моем высоком
белом лбу. Зеркало показало реальный факт их наличия в природе моего
высокого лба.
Еще через несколько пустых и скучных дней я проинформировал утром мою
уважаемую супругу:
- Дорогая жена Ирина! Приношу извинения за мои неучтивые подозрения в
том, что ты щипала меня за разные места в неуемной плотской страсти.
Нынче ночью я сам узрел мужчину высокого роста в скафандре.
- Ах, вот как! - вскричала моя супруга.- Господи, спаси и помилуй!
- Да, так,- сказал я, вежливо кланяясь любимой жене Ирине.- Мужчина в
скафандре бестактно вошел в нашу интимную супружескую спальню прямо
сквозь стену. Нахальная рожа, он стал щипать мое белое тело своими
металлическими пальцами. Я воспылал желанием достойно отчитать его, но
не успел совершить этот смелый и правильный поступок.
Мужчина, нащипавшись вволю, -вдруг взмыл в воздух. Трусливо покинул он
Пирамида