сможет идти даже он -- вот и выходит, что одни цари убивают других
царей таких же в количествах неисчислимых без особой нужды и поводу. А
почему? Так силен закон этот, сильнее его только мертвое и будет, а кто
жив и жить хочет, кто род свой продолжить хочет надежно -- следовать
ему вынужден. Много у вас назиданий государственных да изречений
церковных -- мол, не убий, да не злобствуй, не ненавидь и не ударь. Но
века проходят -- а все остается на местах своих... Ярость, ненависть,
убийства большие и малые. Не пойми превратно, Дмитрич, природе нужды
нет в убиениях -- но борьба ей надобна, потому как основа это успешного
выживания и силы... Ну а чудо если выйдет, прекратятся вмиг все
убийства да войны -- что думаешь? Полста лет не пройдет, как сгниет
человек в хворях превеликих или разум утратит, безумным сделается...
Следователь: -- Ну и мрачна же твоя картина, Андрей Николаевич!
Стоменов: -- Я верно говорю -- и ты меня понимаешь, я это чувствую. Как
войны затевать по миру огромному -- так вроде бы само собой разумеется,
а как подумать что это по закону природному неотвратимым будет -- так и
страх обуял. Знаешь, Сергей Дмитрич, я с животными разными разговор
вести умею -- знаю их чаяния и думы: так вот, скажу тебе, что много
лучше будет животное любое человека, царством своим гордящимся.
Животная -- она светлая, словно ребенок будет. Но сказал -- истинно
царь человек на земле этой, нет у него врагов, вот и в самом себе нашел
он врага великого... Велика Сила его может быть, если с разумением ко
всему подход иметь. Человек Силу обретать может в противоположности
своей, что волк делать не умеет, даже если хотеть будет страстно.
Главное -- науку понять, как с законами природными ужиться, им не
противословить...
Следователь: -- И как оно все выйдет тогда, если по-твоему следовать?
Стоменов: -- Стаей огромной враз маловозможно уразуметь науку эту,
потому как лишь вражду еще большую посеет она. Выйди я на широкую
площадь да скажи все слова свои заветные громогласно -- кто, как
думаешь, в горло мне первым вцепится намертво? Дак те и будут, кто
братственность да любовь всемировую проповедуют... Хошь -- не хошь, а
такая вот выходит оказия. Шепни им на ушко, дескать, ребеночек малый
слезу голодную роняет, так они кровью поля зальют, чтоб ребеночек,
значит, не кручинился. Оттого никогда и никто в роду Кривошеевском да
Никитовском науки нашей не ведал прилюдно, а лишь иногда человеку
отдельному сказывал, как я с тобой разговор имею. По отдельности
человек уразуметь сможет, но разом все -- никогда, потому как крови
будет много, и ничего больше... (после некоторой паузы). И если ты,
Сергей Дмитрич, прозреешь, что нет на белом свете ни добра, ни зла, а
есть белый свет этот один и Мертвое Царство опосля для каждого из нас
-- то мир посему чуточку вернее сделается. Отчего так? Так ведь
уразумеешь, что потребу природную удовлетворяешь ты -- и ничто другое!
За благость людскую битву ведешь, за мир во всем мире сражаешься, аль
позицию свою ученую отстаиваешь -- все едино. Маг рода Кривошеевского
отличие от любого другого люда в том имеет, что не добро на сердце его,
а Невраждебность к миру окружающему. Услышь накрепко слово это, Сергей
Дмитрич, -- НЕВРАЖДЕБНОСТЬ! Не злостность это и не добродетель, а
очищение сердца своего от переживания вражности других, от страха,
ненависти и озлобления... Маг Смертный не тратит жизнь свою попусту в
борьбе вечной за одну из идей, которых на земле неисчислимое множество.
Три надобности его главных, как звезды яркие, ведут его. Первая -- это
обессиливание врага своего случайного. Намеренных врагов у нас не было
никогда, а случайным мир всегда полон. Оттого не делаю я разрушений и
не гублю живое, против меня поворотившееся, -- я лишь силу у него
отнимаю, бессильным по отношению к жизненности моей делаю. Второе --
тело и разум свой содержать в чистоте и удовлетворенности. Телу
здоровое существование надобно, питание и питье разумное, утехи
плотские и ум ясный, потому как последнее многим хворям порождения не
дает. Третье же -- Сила великая, дух степенный и радость жития
бестелесного. Первая звезда трудов великих стоит и дается не всем, но
если дается -- то на всю оставшуюся жизнь беречь тебя сможет. Второе
союзом разума и тела обретается, невосприятием всего пустого и
суетного, а главное -- торжествованием телесной жизни твоей в мире
этом. Торжество тогда наступает, Сергей Дмитрич, когда радует тебя не
то, что цветочек красивый увидал ты да умилился, а когда запах его
вдохнул, мягкость его руками почуял. Женщина красива да желанна та
выходит, что перед тобой стоит, а не та, что по телевизору кажут. И
третье для того имеется, чтобы Силу, в науке Магической усвоенную,
укрепить и упрочить, да умирание будущное принять легко и столь же
легко в мертвом царстве существовать бестелесно. Помнишь, что ведал я
тебе -- когда в мире этом, то с мертвым будь близок, тогда и после,
напротив, рядом с живым будешь вечно и безмятежно...
Ни чинов у нас на земле этой, ни богатств несметных, ни семей и друзей
-- не было, нет и не будет никогда, хотя и обратное не возбраняется.
Сам все выберешь, сам сполна все себе и отмеришь -- и здесь, и там:
светлость бескрайнюю или муки неотступные. Если и есть Бог среди звезд
дальних, то не судить ему нам ни сейчас, ни опосля -- он лишь законы
положил, а суд каждый над собой сам вершит по законам этим...
Кристо Ракшиев (дневник)...
Я пишу эти строки, а на календаре среда, шестнадцатое августа 1978
года. Я лишь приблизительно, будучи более-менее осведомленным человеком
в нашей конторе, могу восстановить последовательность происходящего. В
третьем крыле, где тринадцать палат и где Кривошеев занимал палату
номер тринадцать (черт возьми, тринадцать!), утренняя проверка
производится в пять часов утра. Санитар, он же охранник, заглядывает в
окошечки к подследственным... Все, кто в третьем крыле, все они -- еще
вполне нормальные люди. Их еще не пичкали таблетками, не кололи черт
знает что, к ним проявляется интерес, их допрашивают, их разум
оставляют ясным до тех пор, пока есть необходимость или надежда
получить определенную информацию... Их палаты являются причудливой
смесью больницы и тюрьмы. Прочные двери и засовы, особая планировка,
при которой больной не сможет найти того места, где его не будет видно,
Тэги:
Колдовство Чёрная магия
Скачать книгу [0.64 МБ]
Пирамида