бляхой. Это захоронение женщины было по существу второстепенным, главная
же погребальная камера .находившаяся в центре кургана (5 х 4 м), была ограблена
еще в древности.
Для читателя, конечно, ясно, что кельтская история в 6 и 5 веках является по
существу историей лишь одного слоя, слоя господствующего, имевшего
огромные возможности. Результаты археологических исследований
обрисовывают его профиль совершенно четко и убедительно, обнажая суровую
действительность; простой народ служил лишь основой могущества этого слоя, не
имея никакой выгоды от роста его жизненного уровня. Изоляция верхушки
становилась все заметнее. Если в собственно гальштаттское время (ступень С) в
захоронениях представителей знати находится большое количество керамики,
являющейся также обычным инвентарем в могилах простых людей, то в
позднегальштаттское время (ступень D) местная керамика теряет свое место в
захоронениях знати и вождей и вытесняется характерными изделиями местных
художественных мастерских, а позже и драгоценными привозными предметами
из южных областей, довершающими роскошь, которой окружал себя высший
слой. В замках знати появляются золотые ложечки и ситечка (Гейнебург),
бронзовые столовые сервизы, а затем все чаще драгоценные украшения. В
поселениях простого народа остались только местная керамика и простые
бронзовые украшения, в лучшем случае бронзовые литаврообразные фибулы,
простые бронзовые шейные гривны, а из привозных предметов стеклянные или
янтарные бусы.
Среди династий, погребавших покойников на повозках (мы позволим себе
употребить это выражение), складывались традиции героической глорификации,
основой которых служили сначала успехи на поле брани, а позже все большая
роскошь пиршественных чертогов, для которых южные области поставляли
инвентарь и достаточное количество вина. Мы еще увидим, что этот процесс в 6
веке становится более интенсивным и что от поколения к поколению неустанно
изощряется вкус, который вначале нес еще варварские черты, так что упор
делался в первую очередь на внешний эффект; позже, особенно в период
возникновения раннелатенского художественного стиля, уже более ценилась и
художественная сторона. Но могли ли различия между обоими слоями
увеличиваться до бесконечности ? В определенное время настал перелом,
который был неизбежен.
Опорой господствующего строя были не только наиболее плодородные
равнинные земли, но и холмистые возвышенные области, которые до настоящего
времени остаются по преимуществу скотоводческими. Необычное средоточие
позднегальштаттских княжеских захоронений в верхнем течении Дуная, на Рейне
от Базеля до Неккара, в Бургундии или в области возвышенности Кот д'0р
наблюдается лишь до начала 5 века. Несмотря на то, что в течение известного
периода высший слой, по-видимому, жил сравнительно спокойно, время от
времени над ним сгущались тучи. О том, что происходило в 5 веке в этой северо-
западной приальпийской области, мы пока можем только догадываться.
Результаты археологических исследований однако показывают, что в 5 веке, когда
кельты готовились к набегам на другие области Европы и когда они отчасти уже
осуществляли эти набеги, средоточие княжеских усадеб и богатых захоронений
заметно передвинулось на северо-запад, к среднему течению Рейна и к рекам
Мозель и Сара. Прежние центры в верхнем Подунавье явно приходили в упадок.
Самым южным звеном этой непрерывной цепи является уже упомянутое
княжеское захоронение в кургане в Клайнаспергле в штуттгартской области.
Далее к югу до самой Швейцарии пока не обнаружено более поздних княжеских
захоронений, относимых нами к раннелатенскому времени; прежние центры
могущества в самом верхнем течении Дуная теряют свое значение. В самом
средоточии богатых захоронений развитие приобретает другой характер; курганы
постепенно исчезают, затем появляются бескурганные, грунтовые могильники, на
которых в погребениях мужчин уже имеется оружие. Раньше эту перемену часто
объясняли передвижением населения. Еще П. Рейнеке считал, что в это время в
южную Германию с запада проникли кельты. В настоящее время мы все больше
убеждаемся в том, что причины перемен кроются внутри, что речь идет о тех же
племенах II той же среде. Новый погребальный обряд все чаще применяется с 4
века, и мы видим уже хорошо вооруженное общество, а не отдельных его
представителей, как это имело место ранее. Исчезает конская сбруя, появляется
железный меч и копье. Всиду того, что такие могильники позднее встречаются и в
более плодородных областях, некоторые исследователи высказывали
предположения об эмансипации земледельцев, а Карштедт говорит даже о
восстании земледельческого населения против господствующей знати, об
освободительном процессе.
Нам однако кажется, что при объяснении этого явления следует учитывать и
другие обстоятельства. Вся указанная выше территория позднегальштаттских
княжеских захоронений становится в 5 веке главным плацдармом исторической
кельтской экспансии; отсюда вооруженные отряды во главе со своими
военачальниками отправлялись не только в соседние страны, но и в отдаленные
области и даже в южные центры того времени, которые поставляли тогда
кельтской знати предметы роскоши. Еще раньше появляются признаки того, что
густота населения на этой территории сильно возросла. Едва ли мы будем
сомневаться в том, что при существовавшей общественной структуре были
неизбежными внутреннее напряжение и волнения. Впрочем и сам по себе
Гейнебург с его перестройками, главным образом после пожаров, может служить
доказательством этих волнений, при которых, вероятно, имели место и нападения
одного племени на другое. В период экспансии и колонизации именно
недовольные отправлялись в новые области, предполагая, что там они улучшат
свое экономическое и общественное положение. Такие недовольные могли быть
не только в широких массах, но и среди господствующих родов. Тем самым
напрашивается вывод, что при возрастающем кризисе не оставалось ничего
другого, как хорошо вооружить большинство мужского населения и отправить
его в грабительские набеги в другие районы Европы, чтобы удовлетворить
требования широких масс. Нам известно по археологическим данным, что во
главе этих вооруженных отрядов и дружин стояли вожди, снаряжение которых
свидетельствует об их связи с княжескими усадьбами, а в легенде, приводимой
Ливием, говорится о Белловесе и Сиговеcе, племянниках короля битуригов
Амбигата, которые во главе вооруженных отрядов отправились из
перенаселенной страны на поиски новых мест для поселения (согласно
предсказаниям, Сиговесу в качестве новой родины предназначалась область
Герцинского леса, а Белловесу —Италия); на этом основании можно
действительно предполагать, что вооруженные отряды возглавили некоторые
представители господствующих родов, которые в своей среде не находили
полного удовлетворения своим требованиям и притязаниям. Очевидно в
результате этого прежние районы, являвшиеся опорой знати, сильно обезлюдели,
а оставшиеся на прежних местах властители вместе с подвластным им населением
перемещали центры своего господства далее на северо-запад по направлению к
Пирамида