только упомянули, будут более подробно исследованы в других моих работах
("Смерть и посвящение", "Мифология смерти" и другие).
Я не мог бы выполнить эту работу без помощи и поощрения, которые я получал в
течение пяти лет от генерала Н. Радеску, бывшего премьер-министра Румынии, от
Национального Центра Научных Исследований (Франция), Фондов Викингов и
Боллингена (Нью-Йорк). Пусть все эти лица и организации будут добры принять
здесь мою самую искреннюю благодарность. Я особенно обязан моему другу
доктору Жану Гуйяру [Jean Gouillard], пожелавшему прочесть и исправить
французскую рукопись этого труда, а также моему учителю и другу Жоржу
Дюмезилю [George Dumezil], который был настолько добр, что прочел несколько
глав. Мне чрезвычайно приятно, что у меня появилась возможность выразить им
свою признательность. Я позволил себе посвятить эту книгу моим французским
учителям и коллегам как скромное свидетельство благодарности за поддержку, на
которую они не скупились с момента моего прибытия во Францию.
Результаты исследований я уже частично представил в статьях Le probleme du
schamanisme, "Revue de l'Histoire des Religions", t. CXXXI, 1946, p. 5-52; Shamanism,
"Forgotten Religions", edited by Vergilius Ferm, Philosophical Library, New York, 1949,
p. 299-308; Schamanismus, "Paideuma", 1951, p. 88-97; - а также в лекциях,
которые я имел честь прочесть в марте 1950 года в Римском университете и в
Итальянском институте Среднего и Дальнего Востока по приглашению
профессоров Р. Петтаццони [R. Pettazzoni] и Дж. Туччи [G. Tucci].
Мирча Элиаде
Париж, март 1946 - март 1951 г.
Предисловие ко второму изданию
Еще в итальянском (Рим - Милан, 1953), немецком (Цюрих, 1957) и испанском
(Мехико, 1960) переводах я старался улучшить эту книгу, которая, несмотря на
свои несовершенства, впервые охватила шаманизм в его целостности. Но только
при подготовке английского перевода (Нью-Йорк - Лондон, 1964) я основательно
поправил и значительно расширил первоначальный текст. В течение последних
пятнадцати лет опубликовано очень много трудов о различных видах шаманизма.
Я старался использовать их в тексте или по крайней мере упомянуть в
примечаниях. Хотя я и зафиксировал около двухсот новых публикаций (изданных
после 1948 года), я не претендую на полноту новейшей библиографии шаманизма.
Как я, впрочем, уже упоминал, эта книга является произведением историка
религий, который трактует тему как компаративист; она не может заменить те
монографии, которые специалисты посвятили различным видам шаманизма. В
обзоре последних работ по шаманизму (Recent Works on Shamanism: a Review
Article, "History of Religions", I, 1961, p. 152-186) я рецензировал работы, изданные
до 1960 года. Другие критические обзоры будут периодически появляться в том
же издании.
Я хотел бы еще раз поблагодарить здесь Фонд Боллингена; благодаря
назначенной мне стипендии я смог продолжать исследования шаманизма и после
выхода в свет первого издания.
Наконец, я счастлив, что могу здесь выразить глубокую признательность моему
ученику и другу, господину Анри Перне [Henry Pernet], который взял на себя труд
по просмотру и улучшению текста второго издания, а также обеспечил корректуру
оттисков.
Мирча Элиаде
Чикагский университет, март 1967 г.
Глава 1
Общие замечания. Методы отбора.
Шаманизм и мистическое призвание
Общие замечания
С начала века этнологи привыкли к не слишком точному использованию таких
понятий, как шаман, знахарь, маг или колдун, для определения некоторых лиц,
наделенных магико-религиозными способностями и встречающихся в каждом
"первобытном" обществе. В дальнейшем эта терминология распространилась и
на исследования по религиозной истории "цивилизованных" народов; говорят,
например, об индийском, иранском, германском, китайском и даже
вавилонском шаманизме, подразумевая "примитивные" элементы
соответствующих религий. Если словом шаман обозначать каждого мага,
колдуна, знахаря или мистика, упоминающегося в истории религий и
религиозной этнологии, то в итоге получаем чрезвычайно сложное и в то же
время неточное понятие, полезность которого крайне сомнительна, поскольку
уже существуют термины маг и колдун для обозначения понятий столь же
разнотипных, сколь и расплывчатых, - таких, как магия или первобытная
мистика.
Целесообразно ограничить область употребления слов шаман и шаманизм во
избежание такой неоднозначности и для более ясного взгляда на саму историю
"магии" и "волшебства". Ведь шаман действительно является и магом, и
знахарем: считается, что он исцеляет, как и все знахари, и совершает
факирские чудеса, как и все первобытные или современные маги. Но он к тому
же является проводником душ, а нередко также жрецом, мистиком и поэтом.
На сером, "перемешанном" фоне магико-религиозной жизни архаических
обществ шаманизм в своем точном и конкретном значении имеет собственную
структуру и "историю", которые стоит очертить более подробно.
Шаманизм в строгом смысле - это прежде всего сибирское и
центральноазиатское религиозное явление. Это слово пришло к нам через
русский язык от тунгусского шаман. В других языках Центральной и Северной
Азии соответствующими ему терминами являются якутское ойун, монгольское
боге (в диалектах - бо) и удаган (существуют также бурятское и якутское
удаган как обозначение женщины-шаманки), тюркско-татарское кам (алтайское
кам, гам, монгольское ками и т. д.). Были попытки объяснить тунгусский
термин палийским самана, и к этой возможной этимологии (она относится к
обширной проблематике индийских влияний на сибирские религии) мы
вернемся в последней главе книги. На всей огромной территории Центральной
и Северной Азии магико-религиозная жизнь общества сосредоточивается
вокруг шамана. Это, конечно, не значит, что он является единственным, кто
имеет доступ к сакральному, или же что он взял на себя контроль за всей
религиозной деятельностью. Во многих племенах наряду с шаманом существует
также жрец-жертвоприноситель, не считая того, что каждый глава семьи
является также главой домашнего культа. Тем не менее шаман остается
центральной фигурой, поскольку во всей этой сфере, где экстатическое
переживание является в высшей степени религиозным, шаман и только шаман
Тэги:
Шаманизм