раскладывают табак, сахар и другие пищевые продукты. Считается, что в дальнее
путешествие душа медведя захватит с собой души всех этих вещей. Варят
медвежатину в особом сосуде, а огонь разжигают священным огнивом из кремня и
стали — передаваемой из поколения в поколение собственностью клана. С
помощью этого огнива огонь зажигают исключительно в торжественных случаях.
Одно из многочисленных мясных блюд, приготавливаемых для собравшихся в
специально для этого предназначенном сосуде, ставят перед медвежьей головой
(эта процедура называется «кормлением головы»). После умерщвления медведя
гиляки приносят в жертву двух собак — кобеля и суку. Прежде чем задушить
собак, им дают поесть и приглашают отправиться к хозяину высочайшей горы,
переменить шкуры и на следующий год возвратиться в обличье медведей. К тому
же хозяину, владыке девственного леса, отправляется и душа убитого медведя,
нагруженная подношениями, сопровождаемая душами собак, а также душами
ритуальных обструганных палочек, играющих в медвежьем празднике важную
роль.
Немногим отличается отношение к медведю соседей гиляков — гольдов.
------------------------
Гольды — прежнее название нанайцев.
Они также охотятся на медведя. Иногда они берут медведя живьем и, посадив в
клетку, откармливают его хорошей пищей, зовут своим сыном или братом. Во
время великого праздника животное выпускают из клетки и с почетом
прогуливают по селению, после чего убивают и съедают. «Череп, челюсти и уши
(мертвого медведя) подвешивают на дерево как средства защиты от злых духов, а
мясо съедают как великое лакомство, так как все, вкусившие его, становятся, по их
поверью, мужественными и удачливыми охотниками».
Другая народность тунгусского происхождения, живущая в Приамурье,— орочи —
также устраивает медвежьи праздники. Поймав медвежонка, охотник считает
своим долгом приблизительно в течение трех лет выращивать его в клетке, чтобы
по истечении указанного периода публично предать его смерти и вместе с
друзьями съесть его мясо. Так как эти ежегодные праздники — хотя организуются
они частными лицами — носят общественный характер, орочи стараются, чтобы
каждое селение, когда подойдет его очередь, устраивало подобный праздник.
Выведенного из клетки медведя на веревках проводят по всем домам в
сопровождении людей, вооруженных копьями, луками и стрелами. В каждом доме
медведя и поводырей угощают едой и выпивкой. Эти визиты длятся несколько
дней, пока не будут обойдены все дома не только в этой, но и в соседней деревне.
Эти дни проходят в забавах и шумном веселье. После этого медведя привязывают к
дереву или деревянному столбу, и толпа расстреливает его из луков. Мясо убитого
медведя зажаривают и съедают. У орочей с реки Тунджи женщины принимают
участие в медвежьих праздниках, а у орочей с реки Ви женщинам запрещается
даже притрагиваться к медвежатине.
В обращении этих народностей с взятым в плен медведем есть черты, почти ничем
не отличающиеся от религиозного поклонения. Таковы, к примеру, молитвы, с
которыми они обращаются к мертвому и живому животному; раскладывание еды
перед медвежьим черепом, включая его собственное мясо; гиляцкий обычай
подводить медведя к реке, чтобы получить улов рыбы; обычай обходить с
медведем все дома, чтобы обеспечить благополучие их обитателей (точно так же в
Европе Майское дерево или представителя духа дерева переносят от одной двери к
другой, чтобы излить на всех живительные силы просыпающейся природы). Очень
напоминает религиозное таинство и торжественное причащение медвежьей плотью
и кровью, особенно айнский обычай распределять среди присутствующих
содержимое священной чаши, которая приобретает свойство святости, побывав
вблизи мертвого медведя. В пользу такого предположения говорит гиляцкий
обычай содержать медвежатину в специальных сосудах и приготовлять ее на огне,
разжигаемом с помощью приспособления, которое употребляется, исключительно
в ритуальных целях. Преподобный Батчелор, наш главный авторитет по религии
айнов, прямо называет церемонную, почтительность, с которой айны обращаются с
медведем, культом и утверждает, что это животное, несомненно, принадлежит к
лику айнских богов. Сами айны открыто называют медведя богом (kamui). Правда,
это слово, замечает Батчелор, имеет множество смысловых оттенков и применяется
к огромному числу предметов, так что из его применения к медведю нельзя с
достоверностью заключить, что это животное на самом деле считается божеством.
Сахалинские айны, согласно имеющимся в нашем распоряжении данным,
рассматривают медведя не как бога, а всего лишь как посланца, отправляемого к
богам. Такое представление о нем находит подтверждение в поручении, которое
они дают ему непосредственно перед смертью. Гиляки, видимо, также видят в
медведе посла, посылаемого с подарками к Владыке горы, от которого зависит
благоденствие народа. Вместе с тем они обращаются с медведем как с существом
высшего порядка, как с настоящим младшим божеством и считают, что его
присутствие в селении во время откармливания несет с собой многочисленные
благодеяния: прежде всего он наводит страх на полчища злых духов,, постоянно
занятых охотой на людей, крадущих их собственность, ti на болезни, разрушающие
их тела. Более того, айны, гиляки и гольды уверены, что, отведав медвежьего мяса,
крови или бульона, они поглощают часть его чудесных способностей, в частности
храбрость и мощь. Поэтому стоит ли удивляться тому, что они выказывают столь
великому благодетелю знаки величайшего почтения и признательности?
Некоторый свет на двойственное отношение айнов к медведям проливает его
сравнение с их отношениями к другим животным. Они, например, считают филина
добрым богом, который своим уханьем предупреждает людей о грозящих им
опасностях и защищает их от последних. Поэтому филин, божественный посредник
между людьми и творцом, окружен у айнов любовью, доверием и набожным
поклонением. О его божественной и одновременно посреднической функции
свидетельствуют применяемые к нему эпитеты. Божественную птицу при первой
возможности берут в плен и сажают в клетку; сидящего в клетке филина любовно
именуют «возлюбленным богом» и «дорогим маленьким божеством». Проходит
время, и, несмотря на все эти нежности, «дорогое маленькое божество» душат и
как посла отсылают с посланием к высшим богам, а возможно, и к самому творцу.
Перед тем как принести филина в жертву, к нему обращаются с такими словами:
«Мы, возлюбленный бог, вскормили тебя, потому что тебя любим, и теперь
собираемся отослать тебя к отцу. Возьми с собой наши дары: пищу, инао, вино и
лепешки. Отнеси их своему отцу, он им очень обрадуется. Придя к отцу, скажи ему
так: «Я долгое время жил среди айнов, айн-отец и мать-айнка вскормили меня. И
вот я возвратился к тебе. Я принес тебе много всяких лакомств. Живя среди айнов,
я видел великое множество бед и несчастий. Я заметил, что некоторые из айнов
одержимы демонами, других поранили дикие звери, третьих покалечили обвалы,
четвертые потерпели кораблекрушение, а пятых поразила болезнь. Услышь меня,
отец мой, поспеши обратить свой взор на айнов и помочь им». Если ты выполнишь
наш наказ, твой отец поможет нам».
Айны также держат в клетках орлов, поклоняются им как богам и просят защитить
народ от напастей. Это не мешает им приносить этих птиц в жертву, обращаясь к
Пирамида