деревне, сталкивали в ручей. Обычай бросать в источник или окатывать водой
представителя духа хлеба является, как правило, дождевыми чарами.
3. До сих пор в роли представителей духа хлеба выступали по большей части
мужчины или женщины, которые жнут, вяжут или обмолачивают остаток хлеба.
Теперь нам предстоит заняться случаями, в которых дух зерна представлен либо
чужестранцем, проходящим мимо поля жатвы (как в предании о Литиерсе), либо
человеком, посещающим его впервые.
Жнецы и молотильщики по всей Германии имеют обыкновение хватать захожих
чужаков и, связав их веревками из стеблей, держать в плену до тех пор, пока они не
уплатят выкуп. Подобным же образом обращаются с самим хозяином и с теми из
его гостей, которые впервые появляются на поле или на току. Иногда им просто
набрасывают на руку, ногу или шею веревку. Зато в других случаях их по всем
правилам заматывают в колосья. Так, в Солёре (Норвегия) в сноп завязывают
любого человека (будь то хозяин или чужак),"зашедшего на поле; такой человек
должен заплатить выкуп. Когда землевладелец в окрестностях Соеста впервые
посещает свои поля, на которых идет уборка льна, его с головы до ног
заворачивают льном. Местные женщины также окружают прохожих, обвязывают
их льном и требуют выкупа. В Нёрдлингене крестьяне набрасывают на чужаков
соломенные веревки и, завязав в сноп, держат их в плену до тех пор, пока те не
откупятся. Как только владелец усадьбы в Хазельберге (Западная Богемия)
отсылает остатки урожая на ток, крестьяне обвязывают его стеблями и заставляют
откупиться пирогами.
Инсценировка завязывания землевладельца в последний сноп до сих пор
практикуется в Пютанжском округе в Нормандии; так, по крайней мере, было в
конце XIX века. Это завязывание — дело рук женщин. Они набрасываются на
собственника, хватают его за руки и за ноги и распластывают на последнем снопе.
Затем они делают вид, что связывают ?го, и диктуют ему условия, которые он
должен соблюсти во время жатвенного ужина. Если хозяин принимает условия, его
отпускают и дают ему подняться. Когда во время жатвы в Бри (Иль-де-Франс)
мимо поля проходит какой-нибудь чужак, местные крестьяне пускаются за ним в
погоню. Если им удается его догнать, они завязывают его в сноп и по очереди
кусают его лоб, восклицая: «Ты понесешь ключ от поля». Идиоматическое
выражение «получить ключ» участники уборки урожая в этой и в других
местностях употребляют в смысле «сжать, связать и обмолотить последний сноп».
Поэтому данное выражение синонимично фразам «Ты заполучил Старика» или
«Ты — Старик», обращенным к человеку, сжавшему, связавшему или
обмолотившему последний сноп. Когда, как это происходит п Бри, чужака
завязывают в сноп и, обращаясь к нему, говорят: «Ты понесешь ключ от поля», это
обращение синонимично выражению: «Ты — Старик», то есть ты — воплощение
хлебного духа. Если хорошо одетый чужак во время уборки хмеля пройдет мимо
хмельника, женщины схватят его, опрокинут в корзину для сбора хмеля, покроют
листьями и не выпустят до тех пор, пока тот не заплатит штраф.
Итак, как и Литиерс в древности, участники уборки урожая в Европе имели
обыкновение хватать прохожего и завязывать его в сноп. От европейских крестьян
нельзя, впрочем, ожидать, что для вящего сходства с Литиерсом они станут
отсекать пленнику голову. Но, хотя они и не принимают столь крутых мер, их язык
и жестикуляция свидетельствуют о таком намерении. Например, если хозяин,
хозяйка или чужак в первый день сбора урожая в Мекленбурге показываются на
поле или просто проходят мимо, все косари разом оборачиваются в их сторону и
начинают точить косы, в такт проводя по ним точильным камнем. Затем женщина,
руководящая косцами, направляется к прохожему и обвязывает его левую руку
лентой. Прохожий должен откупиться уплатой штрафа. Когда в окрестностях
Ратцебурга хозяин или другое важное лицо появляется на поле, жнецы прекращают
работу и в полном составе направляются к нему; мужчины держат косы перед
собой. Поравнявшись с хозяином или прохожим, мужчины и женщины
выстраиваются в ряд. Косцы упирают свои косы в землю, как они делают это при
их заточке, снимают головные уборы и вешают их на лезвия. Их руководитель
выступает вперед и произносит речь. После этого косцы по условному знаку разом
начинают со звоном точить косы. Затем вперед выступают две сноповязалыцицы;
одна из них обвязывает хозяина или чужака хлебными колосьями и шелковой
лентой, а другая декламирует стихотворное послание.
Ниже приводятся образцы речей, которые произносят в таких случаях участники
жатвы. В некоторых частях Померании крестьяне останавливают каждого
прохожего, преграждая ему путь веревкой из плетеных стеблей. Косари окружают
его и приступают к заточке кос, а старший среди них говорит:
Вот люди готовы,
Изогнуты косы.
Хлеб уродился велик и мал.
Нужно скосить господина.
После таких слов жнецы снова принимаются точить косы. В селении Рамин
Штеттинского округа к чужаку, окруженному жнецами, обращаются с такими
словами:
Мы, господин, поразим
Тебя своим мечом,
Которым косим мы
Пажити и луга.
Косим князей и лордов,
Жажда — крестьян удел.
Если же господин
Денег на водку даст,
Шутке конец придет.
Если ж не внемлет он
Нашей мольбе простой,
Вправе наш меч разить.
Молотильщики также рассматривают чужаков как воплощение хлебного духа и
обращаются с ними соответствующим образом. Когда в Видингхарде (Шлезвиг) на
ток приходит чужак, к нему обращаются с вопросом: «А не научить ли тебя танцу
цепа?» Если он соглашается, то его шею, как будто это сноп, стягивают двумя
частями цепа и сжимают так сильно, что он чуть не задыхается. В случае
появления на току чужака во время молотьбы в некоторых приходах Вермланда
(Швеция) молотильщики говорят, что «научат его молотильной песне». Они
стягивают его шею цепом, а туловище жгутом из соломы. Если на ток заглядывает
незнакомая женщина, молотильщики, как мы уже видели, стягивают ее туловище
цепом, а шею венком из хлебных колосьев, восклицая при этом: «Поглядите-ка на
Хлебную Женщину! Взгляните! Вот как выглядит Хлебная Дева!»
Итак, в Европе в XIX веке с лицом, срезающим, связывающим или
обмолачивающим остаток хлеба, обращаются как с воплощением хлебного духа:
заворачивают его в колосья, разыгрывают его убийство сельскохозяйственными
орудиями и бросают в воду. Сходство этих обрядовых действий с преданием о
Литиерсе доказывает, что последнее является подлинным описанием древнего
Пирамида