Дождь продолжал шуршать в кромешной ночной
тьме за окном.
Дрожащей рукой я налила себе валерьянки, выпи-
ла ее и поняла - не могу одна оставаться в доме! Ре-
шила уйти ночевать к соседям. Надела резиновые
боты, быстро набросила на плечи плащ... Только по-
дошла к двери, ведущей во двор, как услышала - на
крыльце кто-то возится.
Переборов страх, я открыла дверь и остолбенела.
По высоким ступенькам крыльца тут же двину-
лась к распахнутой двери цепочка каких-то черных
карликов. Судя по всему, они стояли там молчали-
вой шеренгой, поджидая, когда перед ними откроет-
ся дверь. Казалось, они текли сейчас в мой дом бес-
конечным грязным потоком. Не было никакой воз-
можности разглядеть каждого из них по отдельности.
Едва я пробовала всмотреться в очередного нового
черного лилипута, перешагивавшего через порог, как
он подергивался дымкой, расплывался на общем
фоне потока. Хорошо запомнились лишь длинные
руки, волочившиеся за каждым сначала по ступень-
кам крыльца, затем - по полу доме.
У самого первого из вошедших, возглавлявшего
колонну, правая рука была воздета вверх. В ней тор-
чал горящий факел.
По моему телу разлилась тошнотворная слабость.
Ноги стали ватными, и я съехала вдоль стены на пол.
Но, даже сидя на полу, была выше любого из этих
пигмеев.
Их главарь с горящим факелом подошел ко мне.
- Вот та, - проговорил он писклявым дискан-
том, - которая отказала нам в ночлеге.
Тут я увидела и хорошо рассмотрела его лицо.
Рассмотрев же, завизжала в полный голос от ужаса.
Это очень трудно было назвать лицом. На нем пол-
ностью отсутствовали глаза и нос. Нижняя челюсть с
уродливой толстой оттопыренной губой, выдвинутая
вперед, была поднята высоко вверх и лежала на мор-
щинистом лбу лилипута. Таким образом, все лицо
представляло собой рот - один только рот!
- Нынче у нас праздник, - захлопала челюсть. -
Хочешь, мы станцуем перед тобой?
Я отрицательно помотала головой.
Карлик рассердился. Гневно затопал ногами.
- Поезжай сейчас же в Киев к своей матери, -
пропищал он. - Ей осталось жить четыре дня.
С этими словами он шагнул к двери, выходящей
во двор. Поток черных низкорослых расплывчатых
фигур полился сквозь ту дверь в обратном направле-
нии. Колонна черных лилипутов покинула мой дом...
Когда я слегка отдышалась и опамятовалась, то
подхватилась с пола и побежала через двор к сосед-
нему дому. А там принялась молотить кулаками в
окно, крича что-то нечленораздельное. И через се-
кунду потеряла сознание.
Соседи вызвали "скорую помощь". Мне сделали
укол, я очнулась, однако на вопросы врачей: "Что с
вами? Что произошло?" - не ответила ничего опре-
деленного. Дело тут же запахло бы психбольницей,
если бы я честно рассказала врачам все о пережитом
мною.
На следующий день ранним утром я отправилась
в Киев. Там выяснилось, что моя престарелая мать
внезапно тяжко заболела. Как и напророчил карлик
с факелом в руке, мамочка скончалась через четыре
дня. Разбираясь с вещами, оставшимися после по-
койной, я внезапно обнаружила среди них... свою
скатерть! Ну да, ту самую, которую высокая старуха в
белой хламиде забрала с собой, покидая мой дом в
Новом Осколе. Ошибиться было невозможно. У ска-
терти был особый редкий рисунок и имелись особые
приметы, в том числе пара характерных пятен от
жира. Опознав скатерть, я покрылась холодным
потом. Каким, хотелось бы знать, образом она попа-
ла в дом моей матери-покойницы?!
СЕАНС СВЯЗИ
- Позвольте представиться, я - сумасшедшая, -
с такими словами обратилась ко мне, мило улыбнув-
шись, очаровательная моложавая женщина, которая
назначила встречу по телефону.
Пирамида