побежден. И это как раз то, что ты собираешься сделать —
обуздать энергию,
удерживающую тебя как целое. Я отреагировал на это в высшей
степени необъяснимым
образом. Что-то во мне буквально вздрогнуло, как будто получив
удар. Меня охватил
необъяснимый страх, который я тут же связал со своим
религиозным воспитанием. Дон Хуан
смерил меня взглядом. — Ты испугался Божьего гнева, не так ли?
— спросил он.Успокойся.
Это не твой страх; это страх летуна, ведь он знает, что ты
поступишь в точности так, как я
тебе говорю. Его слова отнюдь не успокоили меня. Я
почувствовал себя хуже. Судорога
буквально корежила меня, и я ничего не мог с ней поделать. —
Не волнуйся, — мягко сказал
дон Хуан. — Я точно знаю, что эти приступы пройдут очень
быстро. Разум летуна не столь
силен. Как и предсказывал дон Хуан, через какое-то мгновение
все закончилось. Сказать, в
который уже раз, что я был сбит с толку, значило бы не сказать
ничего. Со мной впервые,
будь то в связи с доном Хуаном или нет, было так, что я
буквально не мог понять, где верх, а
где низ. Я хотел встать с кресла и пройтись, но был насмерть
перепуган. Меня переполняли
разумные суждения и одновременно детские страхи. Меня прошиб
холодный пот, и я глубоко
задышал. Откуда-то всплыла душераздирающая картина: мечущиеся
черные тени,
заполонившие все вокруг меня. Я закрыл глаза и опустил голову
на подлокотник кресла. —
Не знаю, что и делать, дон Хуан, — сказал я. — Ты сегодня
просто разбил меня наголову. —
Тебя терзает внутренняя борьба, — сказал дон Хуан. — В глубине
души ты согласен, что не в
силах спорить с тем, что неотъемлемая часть тебя, твоя
сверкающая оболочка осознания,
готова служить непостижимым источником питания столь же
непостижимым существам.
Другая же часть тебя всеми силами восстает против этого. —
Подход магов, — продолжал он,
— коренным образом отличается тем, что они не чтут
договоренности, в достижении которой
не принимали участия. Никто никогда не спрашивал меня,
согласен ли я с тем, что меня
будут пожирать существа с иным осознанием. Родители просто
ввели меня в этот мир в
качестве пищи, такой же, как они сами, вот и все. Дон Хуан
встал с кресла и потянулся. —
Мы сидим здесь уже четыре часа. Пора в дом. Я собираюсь
поесть. Не присоединишься ли ты
ко мне? Я отказался. В желудке у меня клокотало. — Думаю, что
тебе лучше было бы лечь
спать, — сказал он. — Моя атака истощила тебя. Меня не
пришлось долго упрашивать. Я
рухнул в кровать и уснул как мертвый. Когда я спустя какое-то
время вернулся домой, идея
летунов стала одной из наиболее навязчивых в моей жизни. Я
пришел к пониманию того, что
дон Хуан был совершенно прав насчет них. Как я ни пытался, я
не,.# опровергнуть его
логику. Чем больше я об этом думал и чем больше разговаривал с
окружавшими меня
людьми и наблюдал за ними, тем более крепло во мне убеждение,
что есть нечто, делающее
нас неспособными ни на какую деятельность, ни на какую мысль,
в центре которой не
находилось бы наше «я». Меня, да и всех, кого я знал и с кем
разговаривал, заботило только
оно. Не будучи в состоянии как-либо объяснить такое
единообразие, я уверился, что ход
мыслей дона Хуана наилучшим образом соответствовал
происходящему. Я углубился в
литературу о мифах и легендах. Это занятие породило во мне
никогда прежде не
испытанное ощущение: каждая из прочитанных мною книг была
интерпретацией мифов и
легенд. В каждой из них обнаруживалось присутствие одного и
того же склада ума. Книги
отличались стилистикой, но скрытая за словами тенденция была в
точности одной и той же;
при том даже, что темой этих книг были столь отвлеченные вещи,
как мифы и легенды,
авторы всегда ухитрялись вставить словечко о себе. Эта
характерная для всех книг
тенденция не объяснялась сходством их тематики; это было
услужение самому себе. Прежде
у меня никогда не было такого ощущения. Я приписал свою
реакцию влиянию дона Хуана.
Передо мной неизбежно возникал вопрос: то ли это он так на
меня повлиял, то ли
действительно всеми нашими поступками управляет некий
инородный разум. И вновь я
невольно стал склоняться к тому, чтобы отвергнуть эту мысль, и
болезненно заметался, то
соглашаясь с ней, то опять отвергая. Что-то во мне знало, что
все, о чем говорил дон Хуан,
было энергетическим фактом, но в то же время что-то не менее
значительное было
Тэги:
Шаманизм
Пирамида