Сам я, видимо, был на грани взрыва. Я почувствовал, что
почти теряю сознание и вынужден был
сесть. Я испытал присутствие этой маленькой девочки как удар
в солнечное сплетение. Она была пора-
зительно похожа на моего отца. Меня захлестнули волны
сентиментальности. Я стал с болезненным
интересом докапываться до смысла всего этого.
Когда дон Хуан вернулся в комнату, я немного овладел
собой. Ожидание того, что же он скажет о
маленькой девочке, перехватило мне дыхание. Все были так же
возбуждены, как и я. Они обратились к
дону Хуану одновременно и весело рассмеялись, когда осознали
это. Главное, что всех нас интересо-
вало, — была возможность выяснить, было ли нечто общее в
том, как воспринял каждый из нас внеш-
ний вид лазутчика. Все сошлись на том, что эта была девочка
шести-семи лет, очень худая, с прекрас-
ными по-детски угловатыми чертами. Все согласились, что у
нее были синевато-стальные глаза, кото-
рые излучали невысказанные эмоции; ее глаза, как они
утверждали, выражали благодарность и вер-
ность.
Я мог подтвердить любую деталь того, о чем они говорили.
Ее глаза были настолько яркими и на-
полненными энергией, что в действительности вызвали у меня
некоторое ощущение боли. Я ощутил
тяжесть ее взгляда на своей груди.
Серьезный вопрос, который задавали соратники дона Хуана и
повторял я, касался смысла этого со-
бытия. Все сошлись на том, что этот лазутчик был частью
чужой энергии, которая просочилась сквозь
грань, разделяющую второе внимание и внимание повседневного
мира. Они утверждали, что хотя они
не были в сновидении, все же все они видели чужую энергию,
которая была спроецирована в фигуру
ребенка; этот ребенок существовал.
Они утверждали, что могут быть сотни, даже тысячи
случаев, когда чужая энергия проскальзывает
незамеченной через естественные барьеры в наш обычный
человеческий мир, но что в истории их тра-
диции не разу упоминалось о событиях подобной природы. Что
их больше всего беспокоило, — так это
то, что о подобном не упоминалось в магических историях.
— Неужели нечто подобное произошло в истории человечества
впервые? — спросил дона Хуана
один из них.
— Я думаю, что это происходит постоянно, — ответил он, —
но это никогда не происходило так от-
крыто, так явно.
— Чем это может обернуться для нас? — спросил кто-то из
них дона Хуана.
Для нас — ничего, но для него — все, — сказал он и указал
на меня.
Наступила напряженная тишина. Некоторое время дон Хуан
шагал взад-вперед по комнате. Затем он
остановился передо мной и уставился на меня. По его виду
можно было сказать, что он не может найти
слов для выражения того, что он только что понял.
— Я даже не могу представить себе масштаба того, что ты
сделал, — наконец сказал мне с недо-
умением в голосе дон Хуан. — Ты угодил в ловушку, но эта
была не такая ловушка, о которой я тебя
предупреждал. Твоя ловушка была такой, что мог попасться
только ты, и она была еще более смер-
тельно хитрой, чем я мог себе представить. Я опасался, что
ты можешь стать жертвой лести и прислу-
живания тебе. Но я не мог учесть, что существа мира теней
поставят ловушку, которая использует при-
сущее тебе отвращение к любым ограничениям.
Как-то дон Хуан сравнивал свою и мою реакции на то, что
больше всего стесняет нас в мире магов.
Он говорил, и из его уст это прозвучало как жалоба, что хотя
он желал этого и неоднократно пытался, но
так никогда и не смог возбуждать в людях такое чувство
любви, которое возбуждал в других его учитель
нагваль Хулиан.
— Для меня важнее всего понять и признать, — чего я от
тебя совсем не скрываю, — одно: я не об-
ладаю от природы даром вызывать слепую и безоглядную любовь.
Ну что ж!
— Присущей тебе основной особенностью характера такого
рода является то, — продолжал он, —
что ты не можешь вынести любого рода ограничения, и для
того, чтобы их разрушить, ты готов отдать
свою жизнь.
Я искренне возразил ему, что он преувеличивает. Мое
понимание было еще не столь ясным.
— Не беспокойся, — сказал он смеясь, — магия — это
действие. Когда наступит время, ты найдешь
место своим склонностям точно так же, как я научился
актуализировать свои. Мои заключаются в том,
что я принимаю свою судьбу, но не пассивно, как идиот, а
активно, как воин. Твои — в том, чтобы вы-
рваться из любых ограничений, не будучи при этом ни
капризным, ни слишком прагматичным.
Дон Хуан пояснил, что когда я слил свою энергию с
лазутчиком, я по истине перестал существовать.
Моя физическая сторона была перенесена в мир неорганических
существ и, если бы не этот лазутчик,
который провел дона Хуана и его соратников туда, где я
Тэги:
Шаманизм
Пирамида