приветливых гостиничных номерах мне
раньше бывать не приходилось. Кэрол сказала, что я уже был
здесь; тем не менее, у меня не было ни-
каких воспоминаний ни о гостинице, ни о номере. Хотя
настолько устал, что просто не был способен ду-
мать об этом. Я просто упал на кровать вниз лицом.
Единственное, чего я хотел, — это спать, хотя и
был очень взвинчен. Было так много несвязанных концов, хотя
внешне все выглядело достаточно упо-
рядоченным. Вдруг я почувствовал внезапный прилив нервного
возбуждения и сил.
— Я никогда не говорил тебе, что не принял подарок
бросившей вызов смерти, — сказал я, повер-
нувшись к Кэрол. — Откуда ты знаешь, что я не принял его?
— Но ты сказал мне об этом сам, — запротестовала она,
садясь рядом со мной. — Ты так гордился
этим. Это было первое, что ты сказал мне, когда я тебя
нашла.
Как не странно, это был единственный ответ, который не
удовлетворил меня. То о чем она сообщи-
ла, не выглядело как мое утверждение.
— Я думаю, что ты неправильно меня поняла, — сказал я. —
Я просто не хотел принимать ничего,
что отклонило бы меня от моей цели.
— Ты хочешь сказать, что не чувствуешь гордости за свой
отказ?
— Нет. Я ничего не чувствую. Я неспособен больше что-либо
чувствовать, кроме страха.
Я вытянул ноги и положил голову на подушку. Я
почувствовал, что если бы я закрыл глаза или пре-
кратил говорить, я бы тут же заснул.
Я рассказал Кэрол, как я спорил с доном Хуаном в начале
моего знакомства с ним, о его убедитель-
ных мотивах следовать по пути воина. Он говорил, что страх
поддерживает его, чтобы идти прямо и что
больше всего он боится утратить нагваль, абстрактное, дух.
— По сравнению с утратой нагваля смерть — это ничто, —
говорил он с искренней страстью в голо-
се. — Мой страх потерять нагваль — это единственная реальная
вещь, которая у меня есть, потому что
без этого я буду хуже, чем мертвец.
Я рассказал Кэрол, как я тут же возразил дону Хуану,
гордо заявив, что поскольку мне неизвестен
страх, то если бы мне пришлось выбирать такой путь, — силой,
подвигающей меня на это, для меня
была бы любовь.
Дон Хуан заявил, что когда приходит критический момент,
то единственным стоящим состоянием для
воина является страх. Втайне я возмущался узостью его
взглядов.
— Колесо сделало полный оборот, — сказал я Кэрол. —
Посмотри на меня сейчас. Я могу поклясть-
ся тебе, что единственное, что заставляет меня держаться, —
это страх утратить нагваль.
Кэрол как-то странно взглянула на меня. Такого взгляда я
у нее раньше не замечал.
— Я позволю тебе не согласиться, — сказала она мягко. —
Страх ничего не значит по сравнению с
любовью. Страх заставляет двигаться как попало, любовь
заставляет двигаться разумно.
— Что ты говоришь, Кэрол Тиггс? Разве маги сейчас любят?
Она не ответила. Она легла рядом со мной и положила
голову ко мне на плечо. Мы оставались там,
в этой странной неприветливой комнате долгое время в полной
тишине.
— Я чувствую, что чувствуешь ты, — вдруг сказала Кэрол. —
Теперь постарайся почувствовать, что
чувствую я. Ты можешь это. Но давай сделай это во тьме.
Кэрол протянула вверх руку и щелкнула выключателем над
кроватью. Одним движением я сел пря-
мо. Толчок страха пронзил меня как удар электрическим током.
Как только Кэрол выключила свет, в ком-
нате наступила ночь. С огромным беспокойством я спросил ее
об этом.
— Ты еще не в себе, — сказала она подбадривающе. — У тебя
был грандиозных размеров припадок.
Войдя так глубоко во второе внимание, ты как бы немного не в
порядке. Конечно сейчас день, но твои
глаза не могут еще привыкнуть к тусклому свету в номере.
Более или менее, я снова лег. Кэрол продолжала говорить,
но я не слушал. Я чувствовал простыни.
Это были настоящие простыни. Я пробежался руками по кровати.
Это была кровать! Я наклонился и
дотронулся пальцами до холодного пола. Я встал с кровати и
проверил каждый уголок в номере и ван-
ной. Все было обычно, естественно. Я сказал Кэрол, что когда
она выключила свет, у меня появилась
абсолютная уверенность, что я сплю.
— Сделай перерыв, — сказала она. — Прекрати этот бред,
или иди в кровать и отдохни.
Я открыл занавеси на окне и посмотрел на улицу. Был день,
но когда я закрыл их, в номере была
ночь. Кэрол умоляла меня лечь в постель. Она боялась, что я
убегу на улицу, как сделал это раньше. В
этом она была права. Я вернулся в постель, не заметив, что
ни одной секунды я не потратил на то, что-
бы указать на что-нибудь мизинцем. Как будто бы это стерлось
из моей памяти.
Темнота в номере этой гостиницы была необычной. Она
навевала на меня чувство мира и гармонии.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида