можно сказать, что все мы - маги. Если нет, мы - не маги. Это проясняет
положение вещей?
- Из того, что вы рассказываете мне о двойнике, я делаю вывод, что вы
хотите, чтобы я тоже стала магом. Это так? - спросила я.
- Не совсем, - ответил он, внимательно глядя на меня. - Все здесь
зависит от тебя. Ведь в каждом конкретном случае от самого человека
зависит, как сложится его судьба.
- Но Клара говорила, что все в этом доме появляются не случайно.
Почему я была избрана? - спросила я. - Почему именно я?
- Ответить на этот вопрос очень трудно, - сказал м-р Абеляр,
улыбаясь. - Давай ограничимся тем, что скажем, что мы должны были взять
тебя в этот дом. Ты помнишь ту ночь лет пять назад, когда тебя застали в
компрометирующей ситуации с молодым человеком?
Я тут же начала чихать, как со мной бывало всегда, когда я
чувствовала себя в опасности. По ходу занятий вспоминанием я снова и снова
вспоминала все подобные ситуации. С четырнадцатилетнего возраста я с ума
сходила из-за молодых людей и постоянно преследовала их так же, как в
детстве бегала за своими братьями. Мне больше всего на свете хотелось,
чтобы меня любили, потому что я знала, что мои домашние меня не любят. Но
это всегда заканчивалось тем, что я отпугивала кандидатов в поклонники
раньше, чем мы успевали сблизиться. Моя навязчивость послужила поводом для
того, чтобы все начали считать меня ветреной женщиной, способной на все. В
итоге у меня была самая худшая репутация из всех, какие только можно себе
вообразить, хотя я не совершила и половины того, что мне приписывали
родители и друзья.
- Тебя застали в служебном помещении кафе того кинотеатра на открытом
воздухе, куда люди приезжают на просмотр фильма в автомобилях. Это было в
Калифорнии, помнишь? - услышала я слова м-ра Абеляра.
Как я могла не помнить? Несомненно, это была одна из самых худших
переделок в моей жизни. И поскольку воспоминания о ней были для меня
такими болезненными, я все откладывала ее глубокую проработку в ходе
вспоминания, каждый раз только издалека касаясь ее. Тогда во время летних
каникул я нанялась в кинотеатр на работу, которая состояла в том, чтобы
продавать горячие бутерброды с сосисками и прохладительные напитки. В
конце лета молодой человек по имени Кенни, который работал в справочном
бюро того же кинотеатра на открытом воздухе, сказал, что любит меня. До
этого я была полностью безразлична к нему, потому что на примете у меня
был директор кинотеатра, который был красив и богат. Но к несчастью для
меня, он был увлечен Ритой, девятнадцатилетней ярко-размалеваной
красоткой, которая стала моей Немезидой.* Каждый вечер вскоре после того,
как начинался сеанс, она украдкой проскальзывала в кабинет босса и
запирала за собой дверь. Когда она появлялась оттуда перед самым началом
перерыва, ее красно-белый клетчатый костюм официантки был весь измят, а
волосы взлохмачены и запутаны. Я сильно завидовала Рите за то внимание,
которое ей уделяют. Но еще хуже было то, что вскоре она получила более
престижную работу кассира, тогда как я по-прежнему бегала с поп-корном и
бутылками лимонада.
Когда Кенни сказал мне, что я красива и желанна, я начала смотреть на
него в ином свете. Я перестала замечать, что его лицо сплошь покрыто
угрями, что он постоянно хлещет пиво, слушает веселенькую музыку, ходит в
ботинках и разговаривает на отвратительном техасском слэнге. Совершенно
неожиданно для себя я увидела в нем мужество и красоту, хотя все, что я
знала о нем, сводилось к тому, что его родители - католики. Я даже не
знала, что он покуривает марихуану. Я начала влюбляться в него и не
хотела, чтобы все эти, как мне тогда казалось, мелочи воспрепятствовали
этому.
Когда я сообщила ему, что заканчиваю работать в конце недели, потому
что моя семья уезжает на остаток моих каникул в Германию, и я должна
последовать за ними, Кенни был очень раздосадован. Он обвинил моих
родителей в том, что они пытаются разлучить нас. Он взял меня за руку и
поклялся, что не может жить без меня. Он предложил мне выйти за него
замуж, но мне тогда еще не было и шестнадцати, поэтому я сказала, что ему
придется подождать. Он страстно обнял меня и сказал, что в таком случае мы
могли бы по крайней мере заняться любовью. Я не поняла, имел ли он в виду
тот вечер или вообще время до моего отъезда, но тут же согласилась с ним и
предложила не откладывать. До конца сеанса у нас оставалось минут
двадцать, поэтому я быстро отодвинула в сторону булочки и начала
раздеваться.
* Древнегреческая богиня возмездия.
Он испугался. Он дрожал, как мальчишка, хотя ему было уже двадцать
два. Мы обняли друг друга и поцеловались, но прежде чем случилось все
остальное, к нам в комнату ворвался какой-то старик. Увидев, что мы
находимся в такой неловкой ситуации, он схватил метлу, ударил ею меня по
спине и выгнал меня полураздетую в фойе, где я оказалась на виду у
публики, стоящей в очереди в буфет. Они принялись хохотать и язвительно
обзывать меня. Но хуже всего было то, что среди них я узнала двух учителей
из своей школы. Они были так же шокированы, когда меня увидели, как и я,
когда узнала их. Один из них рассказал о случившемся директору школы,
который в свою очередь доложил обо всем родителям. Через некоторое время
обо мне стали ходить сплетни, я стала посмешищем для всей школы. В
последующие годы больше всех на свете л ненавидела того глупого старичка,
который взял на себя роль моего морального воспитателя. Мне казалось, что
в действительности это он испортил мне жизнь, потому что после этого мне
не пришлось больше увидеться с Кенни.
- Я был тем старичком, - сказал м-р Абеляр так, будто следил за моими
мыслями.
В это мгновение на меня свалилась вся тяжесть воспоминания о том
Пирамида
