Позднее к вечеру, все еще в Оаксаке, мы с доном Хуаном
медленно прогуливались вокруг площади. Когда мы приблизились
к его любимой скамейке, люди, которые сидели на ней, встали
и ушли. Мы поспешили к ней и сели.
- Мы подошли к концу моих объяснений о сознании, -
сказал он. - и сегодня ты должен сам собрать другой мир и
навсегда оставить всякие сомнения.
В том, что ты собираешься сделать, не должно быть
ошибок. Сегодня, с позиции повышенного состояния сознания,
ты собираешься заставить свою точку сборки сдвинуться - и в
одно мгновение ты настроишь эманации другого мира.
Через несколько дней, когда Хенаро и я встретимся с
тобой на вершине горы, ты должен будешь сделать то же самое,
но уже с худшей позиции обыденного сознания. Там тебе
придется настроить эманации другого мира немедленно: если ты
не сделаешь этого, ты умрешь смертью обычного человека,
упавшего в пропасть.
Он намекал на тот акт, который он заставит меня
сделать, как последнее действие в его учениях для правой
стороны - это акт прыжка в бездну с вершины горы.
Дон Хуан заявил, что воины заканчивают свою подготовку,
когда становятся способными разбить барьер восприятия без
посторонней помощи, исходя из состояния обычного сознания.
Нагваль приводит воинов к этому порогу, однако успех
принадлежит и индивиду: нагваль просто испытывает их,
постоянно подталкивая к способности постоять за себя.
- Единственная сила, которая может временно отменить
настройку, это настройка, - продолжал он. - тебе придется
ликвидировать настройку, которая удерживает тебя на
восприятии мира повседневных действий. Вызывая намерение
перевести точку сборки в новую позицию и намеренно удерживая
ее там достаточно долго, ты соберешь другой мир и исчезнешь
из этого.
- Древние видящие до сих пор отвергают смерть, делая
именно это: намеренно удерживая свою точку сборки
фиксированной в позиции, которая помещает их в один из семи
других миров.
- Что произойдет, если мне удастся настроить другой
мир? - спросил я.
- Ты попадешь туда, - ответил он. - как сделал это
Хенаро однажды вечером на этом же месте, когда показывал
тебе тайны настройки.
- Где же я окажусь, дон Хуан?
- Ясно, что в другом мире, где же еще?
- А что будет с окружающими людьми, и зданиями, и
горами, и всем остальным?
- Ты будешь отделен от всего этого истинным барьером,
который ты разобьешь - барьером восприятия, и так же, как те
видящие, которые погребли себя, чтобы победить смерть, ты не
будешь в этом мире.
Когда я услышал это утверждение, во мне разгорелась
битва: какая-то часть меня кричала, что позиция дона Хуана
нетерпима, в то время как другая вне всякого сомнения знала,
что он прав.
Я спросил его, что случится, если я сдвину свою точку
сборки прямо на улице, посреди движения в Лос-Анжелесе. И он
ответил с серьезным выражением лица:
- Лос-Анжелес исчезнет, как пух по ветру, а ты
останешься. В этом тайна, которую я пытался объяснить тебе.
Ты переживал ее, но ты еще не понял ее, а сегодня поймешь.
Он сказал, что я еще не пользовался толчком земли для
сдвига в другой из великих диапазонов эманаций, но поскольку
я поставлен перед настоятельной необходимостью сдвинуться,
то эта необходимость послужит мне пусковым устройством.
Дон Хуан взглянул вверх на небо. Он вытянул вверх руки,
как он делал, когда долго засиживался и выталкивал из тела
физическую усталость. Он приказал мне выключить внутренний
диалог и войти в состояние внутреннего безмолвия. Затем он
встал и начал уходить с площади: он подал мне знак следовать
за ним. Он шел по пустынной стороне улицы. Я узнал ее: это
была та же улица, на которой Хенаро дал мне свою
демонстрацию настройки. В тот момент, когда я это вспомнил,
я обнаружил, что иду с доном Хуаном по местности, к тому
времени уже очень знакомой мне: пустынная равнина с
желтоватыми дюнами из того, что казалось серой.
Я тотчас вспомнил, что дон Хуан заставлял меня
воспринимать этот мир сотни раз. Я вспомнил также, что
позади этого унылого дюнного ландшафта лежит другой мир,
сияющий исключительным, однородным чистым белым светом.
Когда мы с доном Хуаном вошли в него на этот раз, я
почувствовал, что этот свет, идущий со всех направлений, не
был укрепляющим светом, но был таким утомительным, что давал
мне чувство священного.
Пока этот священный свет омывал меня, рассудочная мысль
ворвалась в мое внутреннее безмолвие. Я подумал, что вполне
возможно, что мистики и святые совершали это путешествие
точки сборки. Они видели бога - в человеческом образе, ад -
в серых дюнах, а затем славу небес в этом прозрачном свете.
Мои рассудочные мысли почти тотчас сгорели под напором
того, что я воспринимал. Мое сознание было захвачено
множеством форм, фигур мужчин, женщин и детей всех возрастов
и других непостижимых проявлений, сияющих ослепительным
белым светом.
Я видел дона Хуана, идущего рядом и глядящего на меня,
а не на видения. В следующее мгновение я увидел его, как
светоносный шар, колеблющийся вверх и вниз в нескольких
футах от меня. Этот шар сделал неожиданное и пугающее
движение и приблизился ко мне так, что я увидел его
Тэги:
Шаманизм
Пирамида
