переходу. Он не хотел оставлять меня в мире, потому что
считал, что у меня нет ни одного шанса выполнить свою
задачу. Нагваль был с ним не согласен, но провел нашу
подготовку независимо от своих чувств.
Горда сказала мне, что помнит, как я подъехал к ее
дому, чтобы отвести ее и других учеников к дому Сильвио
Мануэля. Они остались там, а я вернулся назад к нагвалю
Хуану Матусу и Хенаро, чтобы приготовиться к переходу. Я не
помнил этого совершенно. Она настаивала, чтобы я использовал
ее как проводника, поскольку мы были так тесно связаны. Она
уверяла меня, что я могу читать у нее в уме и найти там
что-нибудь, что разбудит у меня полное воспоминание.
Мой ум был в состоянии хаоса. Чувство тревоги мешало
мне сфокусироваться даже на том, что она говорит. Она
продолжала говорить, описывая то, что она вспоминала о нашей
второй попытке перейти мост. Она сказала, что Сильвио
Мануэль обратился к ним с речью. Он говорил, что они имеют
достаточную подготовку, чтобы попытаться перейти еще раз;
чтобы полностью войти в другое "я", им необходимо только
отбросить намерение своего первого внимания. Как только они
окажутся в осознании другого "я", сила нагваля Хуана Матуса
и его партии возьмет их и подымет с большой легкостью в
третье внимание, чего они не смогут сделать, если ученики
будут находиться в своем нормальном сознании.
В какой-то момент я перестал слушать Горду; звук ее
голоса был для меня действительно помощью. Внезапно память о
всем событии всплыла у меня в уме. Я согнулся под грузом
воспоминаний. Горда перестала говорить. Когда я рассказал ей
о том, что вспомнил, она тоже вспомнила все. Мы сложили
вместе последние кусочки отдельных воспоминаний из наших
двух состояний сознания.
Я вспомнил, что дон Хуан и дон Хенаро подготовили меня
к переходу, пока я находился в состоянии нормального
сознания. Я разумно считал, что они готовят меня к прыжку в
бездну.
Горда вспомнила, что Сильвио Мануэль, чтобы подготовить
их к переходу, подвешивал каждого к потолочной балке в
кожаном корсете. В каждой комнате его дома висело по
ученику. Они провисели так почти целый день. Горда заметила,
что иметь такой корсет в комнате отлично. Хенарос, не зная в
действительности, что они делают, наткнулись на квазивоспо-
минания о тех корсетах, в которых их подвешивали, и создали
свою игру.
Эта игра соединяла в себе лечебные и очищающие эффекты,
так как удерживала от соприкосновения с землей при
возможности упражняться еще в координации, которая
необходима для перемещения из правой в левую сторону
сознания. Их игра была действительно средством, которое
помогало им вспомнить.
Горда сказала, что после того, как она и все ученики
провисели целый день, Сильвио Мануэль опустил их в сумерках
на землю. Все они пошли вместе с ним на мост и ждали там с
основной партией, пока не показались нагваль Хуан Матус,
Хенаро и я. Нагваль Хуан Матус объяснил всем, что на мою
подготовку ему понадобилось больше времени, чем он
рассчитывал.
Я вспомнил, что дон Хуан и его воины пересекли мост
прежде нас. Донья Соледад и Элихио автоматически пошли с
ними. Женщина-нагваль перешла последней. С другой стороны
моста Сильвио Мануэль сделал нам знак начинать переход. Не
говоря ни слова, все мы пошли сразу. На середине моста
Лидия, Роза и Паблито, казалось, не способны были сделать
больше ни шагу. Бениньо и Нестор дошли почти до конца и там
остановились. Туда, где стоял дон Хуан, прибыли только я,
Горда и Жозефина.
То, что произошло потом, очень походило на то, что
происходило при нашей первой попытке перехода. Сильвио
Мануэль и Элихио держали что-то открытым, что показалось мне
действительно щелью. У меня было достаточно энергии, чтобы
фокусировать на ней свое внимание. Это не было отверстием в
стене тумана, хотя я мог различить туманоподобные испарения
вокруг щели. Это было таинственное отверстие, стоявшее само
по себе вне остального мира. Оно было размером в рост
человека, но узкое. Дон Хенаро пошутил, назвав его
"космическим влагалищем"; замечание, которое вызвало хохот у
его друзей. Горда и Жозефина держались за меня и мы вошли
туда.
Я тут же почувствовал себя раздавленным. Та же
неизмеримая сила, что чуть не взорвала меня в первый раз,
охватила меня вновь. Я ощущал, как Горда и Жозефина
сливаются со мной. Я, казалось, был шире, чем они, и эта
сила расплющивала меня поверх их обеих.
Затем помню, что я лежал на земле, а Жозефина и Горда
на мне. Сильвио Мануэль помог нам встать. Он сказал мне, что
мы не имеем возможности на этот раз присоединиться к ним в
их путешествии, но что, возможно, позднее, когда мы доведем
себя до совершенства, орел позволит нам пройти.
Пока мы возвращались к его дому, Сильвио Мануэль
рассказал мне почти шепотом, что этой ночью моя и их тропы
разошлись. Он сказал, что наши тропы никогда не сольются
вновь и что я остаюсь в одиночестве. Он убеждал меня быть
экономным и использовать каждую крошку энергии, ничего не
теряя зря. Он заверил меня, что если я смогу достичь
целостности самого себя без чрезмерной утечки энергии, то у
меня ее останется достаточно, чтобы выполнить свою задачу.
Если я чрезмерно опустошу себя, прежде чем потеряю свою
человеческую форму, то на мне можно поставить крест. Я
спросил его, есть ли способ избежать утечки энергии. Он
покачал головой. Он заметил, что такой способ есть, но он не
для меня. То, добьюсь я успеха или нет, никак не связано с
Тэги:
Шаманизм
Пирамида