бесплодном холме. Я сделал шаг и чуть не упал. Я споткнулся
о тело. Это была Жозефина. Она была очень горячая на ощупь.
Казалось, у нее был жар. Я попытался заставить ее сесть, но
она была вялой. Роза была рядом с ней. По контрасту, ее тело
было холодным, как лед. Я положил одну поверх другой и
потряс их. Это движение привело их в себя.
Ла Горда нашла Лидию и заставила ее идти. Спустя
несколько минут мы все были на ногах. Мы были, по-видимому,
в полумиле к востоку от дома.
Несколько лет тому назад дон Хуан вызвал у меня
аналогичное переживание, но с помощью психотропного
растения. По всей вероятности, он заставил меня летать, и я
приземлился на некотором расстоянии от его дома. В то время
я попытался об'яснить это событие разумным образом, но
оснований для разумных об'яснений не было, и, принимая факт
полета, я был вынужден пойти по одному из двух возможных
путей: я мог об'яснить все это, утверждая, что дон Хуан
транспортировал меня на удаленное поле, в то время как я
находился еще в бессознательном состоянии под влиянием
психотропных алкалоидов того растения, или утверждать, что
под влиянием алкалоидов я поверил в то, во что приказал мне
поверить дон Хуан, т.Е., что я летал.
На этот раз я не имел другого выхода, кроме как
набраться мужества и признать за чистую монету тот факт, что
я летал. Я хотел индульгировать в сомнениях и начал
обдумывать возможность того, что 4 девушки принесли меня на
этот холм. Я громко засмеялся, будучи не в состоянии
сдержать непонятный восторг. У меня был рецидив моей старой
болезни. Мой разум, который был временно блокирован, снова
начал захватывать власть надо мной. Я хотел отстоять его.
Или будет, по-видимому, более подходящим сказать в свете
диковинных действий, которые я свидетельствовал и выполнял
со времени моего приезда, что мой разум отстаивал себя,
независимо от более сложного целого, которое, казалось, было
"мною", которого я не знал. Я свидетельствовал почти в
манере заинтересованного наблюдателя, как мой разум борется,
чтобы найти подходящие разумные основания, в то время, как
другая, гораздо большая часть меня, могла больше не
заботиться об об'яснении чего бы то ни было.
Ла Горда выстроила трех девушек в линию. Затем она
потянула меня в свою сторону. Все они сложили руки за
спиной. Ла Горда заставила меня сделать то же самое. Она
вытянула мои руки как можно дальше назад и затем велела мне
согнуть их и схватить свои предплечья как можно крепче и как
можно ближе к локтям. Это создало большое мышечное
напряжение в суставах моих плеч. Она нажимала на мое
туловище вперед до тех пор, пока я чуть не согнулся. Затем
она издала особый птичий крик. Это был сигнал. Лидия начала
идти. В темноте ее движения напоминали мне движения
конькобежца. Она шла быстро и молча и за несколько секунд
исчезла из виду.
Ла Горда издала еще два птичьих крика, один за другим,
и Роза и Жозефина удалились тем же способом, что и Лидия. Ла
Горда велела мне следовать рядом с ней. Она издала еще один
птичий крик, и мы оба тронулись.
Я был удивлен легкостью, с которой я шел. Все мое
равновесие было сосредоточено в ногах. То, что мои руки
находились за спиной, не препятствовало моим движениям, а
помогало мне поддерживать необычное равновесие. Но что
удивило меня больше всего, так это спокойствие моих шагов.
Когда мы достигли дороги, мы начали идти нормально. Мы
прошли мимо двух человек, идущих в противоположном
направлении. Ла Горда поздоровалась с ними, и они ответили.
Когда мы пришли к дому, мы нашли сестричек, которые стояли у
двери, не решаясь войти. Ла Горда сказала им, что, хотя я не
мог управлять олли, я мог или призывать их, или заставить их
уйти, и что олли больше не будут беспокоить нас. Девушки
поверили ей, чего я сам не мог бы сделать в этот момент.
Мы вошли внутрь. Очень спокойно и расторопно все они
разделись , облили себя холодной водой и надели новую смену
одежды. Я сделал то же самое. Я одел старую одежду, которую
обычно держал в доме дона Хуана. Ла Горда принесла мне ее в
коробке.
Все мы были в приподнятом настроении. Я попросил ла
Горду об'яснить мне, что мы делали.
- Мы поговорим об этом позже, - сказала она твердым
тоном.
Тут я вспомнил, что пакеты, которые я привез им, все
еще были в машине. Я подумал, что пока ла Горда готовит нам
еду, можно воспользоваться этой благоприятной возможностью и
вручить их. Я вышел, взял их и принес в дом. Я положил их на
стол. Лидия спросила меня, распределил ли я уже подарки, как
она предложила. Я сказал ей, что хочу, чтобы они сами
отобрали то, что им понравится. Она отказалась. Она сказала,
что у меня, несомненно, было что-то особое для Паблито и
Нестора и груда безделушек для них, которые я высыплю на
стол с тем, чтобы они дрались из-за них.
- Кроме того, ты не привез ничего для Бениньо, -
сказала Лидия, подойдя ко мне сбоку и глядя на меня с
напускной серьезностью. - ты не можешь оскорбить чувства
Хенарос, дав два подарка на троих.
Они все засмеялись. Я ощутил замешательство. Она была
права во всем, что сказала.
- Ты беззаботный, именно потому ты никогда не нравился
мне, - сказала Лидия, погасив улыбку и нахмурившись. - ты
никогда не приветствовал меня с расположением или уважением.
Каждый раз, когда мы виделись, ты только делал вид, что рад
видеть меня.
Она имитировала мое, очевидно надуманное, шумное
приветствие, которым я встречал ее много раз в прошлом.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида