моя внешность могла дать ему ключ к разгадке важного секрета.
Загипнотизированная острым, сверлящим взглядом его глаз, я
только и смогла, что моргнуть.
Он задумчиво кивнул, и м-р Флорес спросил меня низким
замогильны
1000
м голосом:
-- Ты влюблена в Исидоро Балтасара?
Пропади я пропадом, если я механическим неживым голосом не
сказала "да".
М-р Флорес придвинулся ближе, пока наши головы едва не
соприкоснулись и шепотом, который дрожал от сдерживаемого
смеха, спросил:
-- Ты и вправду безумно-безумно влюблена в него?
Я снова сказала "да", и оба они взорвались громким
ликующим гоготом. Отзвуки их смеха, скачущие по комнате, как
теннисные мячики, в конце концов прервали мое трансоподобное
состояние. Я уцепилась за них и освободилась от чар.
-- Что это, черт возьми, такое, -- крикнула я что есть
мочи.
Пораженные, они оба вскочили со своих стульев. Они
посмотрели на меня, потом друг на друга и снова разразились
смехом, в исступлении забыв обо всем на свете. Чем несдержаннее
были мои выпады, тем сильнее становилось их веселье. В их смехе
было что-то столь заразительное, что я не смогла удержаться,
чтобы не расхохотаться самой.
Как только мы все утихомирились, Мариано Аурелиано и м-р
Флорес забросали меня вопросами. Их особенно интересовало,
когда и при каких обстоятельствах я встретилась с Исидоро
Балтасаром. Каждая ничтожно малая деталь приводила их в полный
восторг. К тому времени, как я прошлась по событиям в
четвертый-пятый раз, мой рассказ с каждым разом становился все
подробнее и обширнее, стал изобиловать такими деталями, о
которых мне и не снилось, что я смогу их вспомнить.
-- Исидоро Балтасар видел тебя и вещи в целом, -- подвел
итог Мариано Аурелиано, когда я в конце концов закончила свои
разнообразные отчеты. -- Но он видит еще недостаточно хорошо.
Он даже не смог понять, что это я послал тебя к нему. -- Он
посмотрел на меня недобро и тут же поправил себя. -- На самом
деле не я послал к нему тебя. Это сделал дух. Тем не менее, дух
избрал меня в качестве исполнителя его приказания, и я направил
тебя к нему, когда ты была наиболее сильна, посреди твоего
сновидения-наяву. -- Он говорил с легкостью, почти с
безразличием, и только глаза его отражали всю важность знания.
-- Возможно, что сила твоего сновидения-наяву явилась причиной
того, что Исидоро Балтасар не понял, кто ты такая, хоть он и
видел. Несмотря на то, что дух дал ему об этом знать сразу, при
первой встрече с тобой. Появление огней в тумане было
окончательным разоблачением тайны. Как глупо, что Исидоро
Балтасар не видит очевидного.
Он ухмыльнулся, и я кивнула в знак согласия, сама не зная,
с чем соглашаюсь.
-- Это тебе демонстрация того, что нет ничего особенного в
том, чтобы быть магом, -- продолжал он. -- Исидоро Балтасар --
маг. Быть человеком знания значит нечто другое. На это магам
порой приходится тратить целую жизнь.
-- А в чем разница? -- спросила я.
-- Человек знания -- лидер, -- объяснил он низким, слегка
таинственным голосом. -- Магам нужны лидеры, чтобы вести нас в
и сквозь неизведанное. Лидера можно узнать по его действиям. У
лидеров нет этикетки с ценой, прикрепленной к голове, и это
значит, что их не купишь за деньги, не подкупишь взяткой, не
выманишь у них ничего лестью и не введешь их в заблуждение.
Он устроился на стуле поудобнее и продолжал говорить о
том, что все люди в его группе годами предпринимают усилия,
чтобы выискивать и обучать лидеров, с тем, чтобы поглядеть,
удовлетворит ли хоть кто-нибудь требованиям.
-- И вы нашли кого-нибудь?
-- Нескольких, -- ответил он. -- Те, кого мы нашли, могли
стать нагвалями. -- Он прижал свой палец к моим губам и
прибавил: -- Так что нагвали -- это естественные лидеры, они --
люди потрясающей энергии, которые становятся магами, добавив к
своему репертуару еще одну вещь: неведомое. Если эти маги
преуспеют в том, чтобы стать людьми знания, то практически нет
пределов тому, что они могут делать.
-- Может ли женщина...
Он не дал мне закончить.
-- Женщина, как ты однажды поймешь, способна на бесконечно
более сложные вещи, чем это, -- заявил он.
-- Напомнил ли тебе И
1000
сидоро Балтасар кого-либо, с кем ты
встречалась ранее? -- вмешался м-р Флорес.
-- Ну, -- начала я экспансивно, -- я чувствовала себя с
ним вполне свободно. Так, словно знала его всю жизнь. Он
напомнил мне, возможно, кого-то из моего детства, забытого
друга детства, может быть.
-- Итак, ты действительно не помнишь, что встречалась с
ним раньше? -- не унимался м-р Флорес.
-- Вы имеете в виду в доме Эсперансы? -- спросила я,
сгорая от любопытства узнать, не видела ли я его там, а теперь
просто забыла.
Он разочарованно покачал головой. Затем, очевидно, уже не
заинтересованный в моем ответе, он продолжил, спрашивая, не
видела ли я кого-то, кто бы махал нам рукой по пути сюда.
-- Нет, -- ответила я.--Я не видела никого, кто бы нам
махал.
-- Подумай лучше, -- настаивал он.
Я рассказала им двоим, что после Юмы, вместо того, чтобы
отправиться на восток, к Ногалесу, на автостраду номер 8 --
Пирамида