меня не было ответов. Не необходимость получить ответ служила
основанием обуревавшего меня желания прервать рассказ
Эсперансы. Мне просто хотелось уступить собственному желанию
получить от нее ответную вспышку, и тогда бы я снова
чувствовала себя нормально.
Как бы зная о моих ощущениях, Эсперанса на миг взглянула
на меня и подала мне знак говорить. А может быть, мне
показалось, что она дала мне такую команду. Я открыла рот,
чтобы что-то сказать, -- как обычно, все, что придет в голову,
даже не связанное с темой разговора. Но я не смогла произнести
ни слова. Я старалась что-то сказать, но получались звуки,
напоминающие полоскание горла водой, что привело в восторг
женщин на заднем плане.
Эсперанса продолжала свой рассказ, словно и не заметив
этих моих тщетных усилий. Меня безгранично удивило, что она
безраздельно владела моим вниманием. Она сказала, что источник
знания магов можно понять только используя легенды.
Высшая сущность из сострадания к ужасной обязанности
человека -- к тому, что им руководит голод и инстинкт
продолжения рода, -- подарила ему способность сновидеть и
обучает тому, как использовать свои сновидения.
-- Легенды, конечно, рассказывают об истине
завуалированно, -- продолжала она. -- Им удалось замаскировать
истину потому, что человек убежден, что это просто сказки.
Легенды о людях, превратившихся в птиц или ангелов, -- вот
примеры такой замаскированной истины, и они могут казаться
фантазиями или заблуждениями первобытного или больного разума.
Поэтому задачей магов на протяжении тысячелетий было
создание новых легенд и раскрытие замаскированной истины в
старых легендах.
Здесь на сцену выходят сновидящие. Женщинам лучше удается
сновидеть. У них есть способность отказаться от себя,
способность позволить всему случа
1000
ться.
Женщина, обучавшая меня сновидениям, могла удерживать
двести сновидений.
Эсперанса внимательно посмотрела на меня, как бы оценивая
мою реакцию. Я совсем остолбенела, ибо совершенно не понимала,
о чем она говорит. Она объяснила, что удерживать сновидение
означает, что человек может сновидеть нечто конкретное о самом
себе и может войти в это сновидение, когда захочет. Ее
наставница, как утверждала она, могла войти по желанию в двести
отдельных видений себя самой.
-- Женщины -- бесподобные сновидящие, -- уверяла меня
Эсперанса. -- Женщины очень практичны. Чтобы удерживать
сновидение, нужно быть очень практичным, поскольку сновидение
должно содержать практические аспекты снов человека. Любимым
сновидением моей наставницы было то, в котором она сновидела
себя как сокола. Еще одним было сновидение совы. Поэтому, в
зависимости от времени суток, она могли быть одним из них, и
поскольку она сновидела-наяву, он, на самом деле полностью и
была соколом или совой.
В ее голосе и ее глазах было столько искренности и
убеждения, что я оказалась полностью во власти ее чар. Ни на
секунду я не сомневалась в ее словах. В ту минуту ничто из
того, о чем она говорила, не казалось мне необычным.
Затем она пояснила мне, что для того, чтобы достичь
сновидений такого рода, женщина должна следовать железной
дисциплине. Она наклонилась ко мне и конфиденциально, как бы не
желая того, чтобы ее услышали другие, сказала:
-- Железной дисциплиной я называю не тщательное соблюдение
любого рода распорядка, как раз наоборот, это означает, что
женщины .должны разрушить любой распорядок, которого от них
ожидают.
-- Так они поступают в юности, -- подчеркнула она. -- И
что самое важное -- в силу своей девственности, не прибегая к
силе. Часто, когда женщина уже достаточно стара, чтобы
продолжать оставаться женщиной, она считает, что пришло время
заняться мирскими или ино-мирскими мыслями и действиями. Как бы
мало она ни хотела и насколько бы ни было малым то, во что она
хотела бы поверить, ей ничего так и не удастся достичь.
Она мягко похлопала меня по животу, словно играла на
барабане.
-- Тайна силы женщины в ее матке.
Эсперанса утвердительно кивнула, словно на самом деле
услышала тот глупый вопрос, который появился у меня в голове:
-- В ее матке?
-- Женщина, -- продолжала она, -- должна начать с того,
чтобы сжечь свою матрицу. Она не может служить плодоносящей
почвой, ожидающей оплодотворения мужчиной, повинуясь повелению
Бога.
Она посмотрела на меня пристально, улыбнулась и спросила:
-- Ты, случайно, не религиозна?
Я покачала головой. Говорить я не могла. Мое горло
настолько сжалось, что я едва могла дышать. Я оцепенела от
страха и удивления, но не столько от ее слов, сколько от
перемен в ее лице. Спроси меня, и я не могла бы ответить, когда
именно это началось, но внезапно ее лицо стало молодым и
сияющим; внутри нее как бы вспыхнула внутренняя жизнь.
-- Прекрасно! -- воскликнула Эсперанса. -- Значит, тебе не
придется бороться с верованиями, -- подчеркнула она. -- Их
победить очень трудно. Меня воспитывал правоверный католик. Я
чуть не умерла, когда мне пришлось изменять свое отношение к
религии.
Она вздохнула. Ее голос, некоторое время звучавший
печально, снова стал нежным, когда она добавила:
-- Но это несравнимо с той битвой, в которую мне пришлось
вступить до того, как я стала настоящей сновидящей.
Тяжело дыша, я терпеливо ожидала, пока очень приятное
Пирамида