Например: увязать свою просьбу с любимой ложкой
того
человека, к которому просьба твоя обращена, или,
скажем, с
кроватью, на которой он спит, с понравившейся ему
песенкой,
мелодией...
Вот почему я так редко, в последнее время моего
пребывания
в земном теле, приглашал кого-либо к себе домой в
гости:
понаследят везде, поперепачкают все словесами своими, а
потом
днями, неделями, а то и годами будешь помнить Бог знает
какую
однажды высказанную кем-то чепуху!
Бывало, я даже выбрасывал подобные надоедливые вещи!
И еще: если есть такая возможность, то неплохо бы и
менять
время от времени место жительства!
И вот еще что я понял: ни в коем случае нельзя
водить
никого на свете в святые для тебя места, даже упоминать о
них
не надо!
В таких местах ты черпаешь энергию созерцания и
своего
мышления, ведь если наследят и перепачкают все и там, то
вообще
негде будет укрыться иной раз и получить свежее
подкрепление
сил, осуществить передышку или принять
очистительное
покровительство!
На предметы у меня не было времени, да и все они
являлись
в существенном смысле недосягаемы для меня, предметы
земли.
Итак, я внедрился в один из Викиных снов!
Но сделать это было невероятно трудно!
Вика была неимоверно и основательно к этому
времени
набожна!
На ночь она читала страшные молитвы, которые
огнем
обступали всю ее квартиру, и даже к утру, когда огонь
угасал, я
все равно не мог, как ни старался, пробраться к
астральному
телу девушки, потому что вся квартира хоть и не была
объята
мощным пламенем молитвенности, но продолжала являться
передо
мною непроницаемой, и все это из-за крестных
знамений,
наложенных еще с вечера на стены, окна, пол и потолок, на
все
двери квартиры. Вика исполняла свои божественные
манипуляции
исправно!
Я все мог видеть сквозь эти стены, пол и потолок,
окна и
двери, но пройти, просочиться сквозь них мне не
удавалось:
каждый раз неведомая преграда Викиной веры останавливала
ход
моего астрального воображения!
Но все-таки среди всяческого рода божественных
построений
улучил я момент. Мне посчастливилось, это было так:
Вика
прилегла на диван посмотреть телевизор и незаметно уснула
без
крестов и молитв. Тут-то я к ней и пробрался!
Вначале я обернулся перед ней ее мамой, живущей в
деревне,
и позвал девушку прогуляться в астральный лес. На поляне
мы
остановились. Вика подошла к своей маме, и обняла ее,
и
поцеловала в щеку, и крепко прижалась к груди. "Пора!"
--
по-думал я и поспешил обернуться в свое, земное обличие!
Вика ничего не соображала, она приняла эту метаморфозу
как
должное и тут же принялась со мною целоваться.
-- Сереженька, -- говорила она. -- Я люблю
тебя,
миленький!
Мне тоже, по старой памяти, захотелось предаться
страсти,
и я познал Вику, и мы наслаждались в томительно-
нежных
переливах воображения. Потом я увидел, как Юра едет в
автобусе
домой, ему оставалось две остановки и потом еще минут
пять
хотьбы, значит, мое время пребывания в Викином
сне
ограничивалось уже десятью минутами.
Пирамида