неделю до нашего приезда прошли дожди, и ущелье стало
душистым и пушистым.
Баклажаны мы рвали прямо с куста, в двух шагах от кухни, где
их и жарили. На
взгорке находился хозяйский огород, и там росли крупные
мясистые помидоры, а
по дороге к туалету мы проходили огородную травку: укроп,
петрушку, базилик,
кинзу. Мы называли тропинку к туалету "душистый путь".
По пути к морю мы проходили два болотца. Там
обыкновенно лежали
совершенно потрясающие свиньи, и мы останавливались на
них полюбоваться.
Хавроньям было так хорошо, что мы чувствовали их блаженство
и заряжались им.
Если там не было хрюшек, то появлялись лягушки. Они
медленно всплывали,
зависая в воде, высунув мордочки и слегка подрагивая
лапками. Некоторые
ныряли и копошились на дне.
И другое интересное место встречалось по дороге к морю.
Через быструю
речушку был перекинут мостик, а около мостика - несколько
заводей. В них
кружилась мелкая рыбешка. Мы садились на мостик и
смотрели на рыбок,
сверкающих в солнечных бликах, и, погружаясь в этот
процесс, забывали обо
всем на свете, время исчезало.
Когда мы поворачивали к морю, то проходили ключевую
точку маршрута -
железную трубу, из которой под большим напором хлестала
струя воды. Здесь
местные армяне мыли машины, и это место было "клубом",
где встречались
настоящие мужики ущелья. Конечно, все они были в кепках
"аэродром".
Рядом с трубой стоял распределитель электроэнергии для
всего ущелья. При
нем состоял пожилой армянин, который время от времени то
поднимал ручку
рубильника вверх, то опускал вниз и иногда чего-то
подкручивал. "Оператор"
рубильника был одним из самых уважаемых людей ущелья, и
его слово много
значило в местных разборках. Странно, что ни полная,
дородная яркая Тамара,
ни я с такими интересными перепадами в фигуре, ни Рая -
зрелая интересная
женщина, ни Люся - стройное, эфирное создание не привлекали
внимание этого
армянина. Он замечал исключительно заморенную, зажатую
Верочку с темными
кругами под глазами, с иссиня-черными всклокоченными
волосами. Хотя Верочка
очень симпатичная, но в тот момент она выглядела
безнадежно больной. Но
каждый раз, когда мы шли на пляж, уважаемый армянин
показывал на нее толстым
волосатым пальцем: "Ва-а, какой дэвочка!"
Отдых проходил здорово, пока в один прекрасный момент
хозяйка не сказала,
что Верочке плохо. Я побежала в комнату. Верочка
выгнулась на кровати,
хрипела и, вся дрожа, мелко сучила ногами. Мы с Тамарой
автоматически начали
выводить ее привычными методами: размахивать
руками, направляя
энергетические потоки, пока не пришла Люся и не спела
"Солнце любви". Все
радостно подхватили спасительную песню. Верочка облилась
потом, выпрямилась
и часа на полтора заснула. Потом опять закричала,
мотивируя тем, что ей
кто-то мерещится за окном. Мы в ответ бодро затянули "Солнце
любви". Можно
сказать, что мы отбили первую попытку Верочки вернуть
нас к игре в
захватывающий фильм ужасов.
Прошло четыре дня, и я с Раей и Витей пошла за
грибами в горы. Мы
проходили по глубокому ущелью через бурелом: когда-то сошел
сель, поломал
деревья, и они засохли. В разные стороны торчали острые,
как пики, шипы
обломанных веток. Все это перемежалось огромными
валунами. Создавалось
впечатление сказочной нереальности окружающего пейзажа.
И тут Раечка
сказала:
- Чего-то давно не было ничего такого, на нас никто не
наезжал.
Рая моментально обрезала себе ногу острым сучком, а я
сразу огласила
ущелье "Солнцем любви".
До конца отдыха Верочка чувствовала себя хорошо, никто
нас не беспокоил.
Иногда ее подташнивало, но зато у Верочки наладилась работа
кишечника, она
стала есть нормально. Этого Верочка не знала много лет.
Тэги:
Целительство
Пирамида