вставлен в скромный
перстень, с которым художник не расставался всю жизнь.
Звали счастливца
Святослав Николаевич Рерих. А может быть, в таких
редких находках и
содержится некий знак Судьбы? Или, может быть,
наоборот,- то, что такой
камень найден таким человеком, есть примета
богоизбранности. Может быть...
ШАМАНИЙ КАМЕНЬ
И платье цвета эвкалипта,
И ту же линию в губах,
Что у статуи Таиах,
Царицы древнего Египта,
И в глубине печальных глаз -
Осенний цвет листвы - топаз.
Максимилиан Волошин
Самое удачливое копье племени было безнадежно
испорчено. Кому теперь
нужна эта березовая палка, если исчез наконечник
- великолепный
обсидиановый наконечник, позволявший с одного удара
пробивать и толстую
шкуру медведя, и скользкое тело бобра, и раскрашенные
берестяные щиты
врагов? У лучшего охотника украли этот острый
наконечник, предмет гордости
племени и зависти соплеменников. Под крутым
береговым откосом на
расчищенной площадке шаман развел костер. Готовится
большое камлание.
Нужно найти пропавший наконечник, иначе не будет удачи
охотнику, не будет
пищи для племени, лишится поклонения и доверия шаман.
Место было жутковатое. Изломанные железистые жилы в
береговом сбросе,
коричневатая, покрытая нефтяными пленками вода,
стекавшая по скале,
свинцовый блеск реки, черный, изрезанный пихтовым
лесом горизонт, за
которым садилось солнце,- все это служило фоном
мрачного таинства
камлания. Разгоравшийся костер высвечивал угрюмо-
сосредоточенные лица
собравшихся. На ритуальном костре булькало какое-то
варево, распространяя
вокруг тяжелый, болотистый запах. Шаман, двигаясь вокруг
огня и ритмично
ударяя в бубен, гортанно вскрикивал. Время от времени
шаман бросал в котел
снадобья и помешивал варево оленьей лопаткой.
Солнце давно село. Лишь пламя костра да мелькание
изломанных теней в
реке служили декорацией заунывным, протяжным крикам
шамана. Ритм движений
шамана ускорялся, в его заклинаниях слышались
угрожающие ноты. Людей
племени наэлектризовала эта ритуальная пляска.
Они уже привычно
покачивались в такт ритму, заданному бубном и голосом
шамана.
Не переставая вертеться, шаман выхватил откуда-
то из-под одежды
мешочек из оленьей шкуры и высыпал на освещенную
огнем моховую кочку
горстку прозрачных и полупрозрачных камней. Племя
продолжало раскачиваться
и монотонно подвывать. Рев пламени костра достиг
нужного накала. Шаман
резко остановился, схватил один из камней и, указав
пальцем на ближнего из
воинов, бросил камень в котел. Воин подошел ближе
к костру. Все
всматривались в поверхность булькающей, пузырящейся
массы. Увидели -
камень плавал. Вздох облегчения - воин вернулся в толпу.
И снова вой людей
и глухой ритм бубна. Затем опять указующий жест, и
следующий камень летит
в котел... Воины, старухи, дети - все со страхом,
напряжением, внутренней
мольбой следили за камнями, которые не тонули в котле.
И, наконец, шаман,
ткнув пальцем в очередного проверяемого, особенно
тщательно выбрал из
поредевшей кучки камень и, картинно покрутив над
головой, бросил его в
котел. Камень утонул. Дикий вопль потряс берега. И в
этом вопле звучал
приговор...
Отдадим должное шаману. Он не только хорошо знал
людей своего племени
и безошибочно нашел вора, но и проявил незаурядную
наблюдательность,
интуитивное понимание начал химии и геологии. А
использование театральных
Пирамида
