- О!
- Там, в комнате, уже был кто-то.
Мышцы челюстей Филиппа напряглись так, словно он плотно стиснул зубы. Он избегал глядеть Луису в глаза.
- Большой человек, с бородой. Ты его знаешь? Или о нем?
- Нет.
- Филипп...
- Нет!
- Тот же самый человек напал на Катерину, - сказал Луис.
- Что? - Филипп начал дрожать.
- С бритвой.
- Напал на нее? - спросил Филипп. - Ты уверен?
- Или собирался.
- Нет! Он никогда бы не прикоснулся к ней. Никогда.
- Кто это, Филипп? Ты знаешь?
- Скажи ей, чтобы она туда больше не приходила, Луис! - его глаза наполнились слезами. - Пожалуйста, Бога ради, пускай она туда больше не заходит. Скажешь? И ты тоже. Ты тоже не заходи.
- Кто это?
- Скажи ей.
- Я скажу. Но ты должен мне сказать, кто этот человек, Филипп.
- Ты не поймешь, Луис. Я и не ожидаю, что ты поймешь.
- Скажи мне, я хочу помочь.
- Просто позволь мне умереть.
- Кто это?
- Просто позволь мне умереть... Я хочу забыть, почему ты заставляешь меня вспоминать? Я хочу...
Он вновь поднял взгляд, глаза у него были налиты кровью и веки воспалены от слез, пролитых ночами. Но теперь казалось, что слез у него больше не осталось, а там, где раньше был честный страх смерти, жажда любви и жизни, - просто пустое, засушливое место. Взгляд Луиса встречался со взглядом, полным вселенского безразличия к тому, что будет дальше, к собственной безопасности, к чувствам.
- Она была плохой! - неожиданно воскликнул он.
Руки его были сжаты в кулаки. Никогда в жизни Луис не видел, чтобы Филипп сжимал кулаки.
Теперь же его ногти так вонзились в мягкую плоть ладони, что из-под них потекла кровь.
- Шлюха! - вновь сказал он, и его голос прозвучал слишком громко в этой маленькой камере.
- Потише! - сказал охранник.
- Шлюха! - На этот раз Филипп прошипел свои проклятия сквозь зубы, ощеренные, как у разозленного павиана.
Луис никак не мог найти смысла в этом превращении.
- Ты начал все это... - сказал Филипп, глядя прямо на Луиса, впервые за все время открыто встречаясь с ним взглядом. Это было горькое обвинение, хоть Луис и не понял его значения.
- Я?
- Со своими рассказами. Со своим проклятым Дюпеном.
- Дюпеном?
- Все это ложь, дурацкая ложь: женщины, убийство...
- Ты что, имеешь в виду рассказ про улицу Морг?
- Ты же так гордился этим, верно? Так вот, все это была дурацкая ложь, ни слова правды.
- И все же это было правдой.
- Нет. И никогда не было, Луис, просто рассказ, вот и все. Дюпен, улица Морг, убийства...
Голос его прервался, словно два последних слова он никак не мог выговорить.
- ...человекообразная обезьяна.
Вот они, эти слова. Он произносил их с таким трудом, точно каждый звук вырезали у него из горла.
- Так что же насчет обезьяны?
- Это просто звери, Луис. Некоторые из них внушают жалость: цирковые животные. У них нет разума, они рождены, чтобы быть жертвами. Но есть и другие.
- Какие другие?
- Натали была шлюхой! - прокричал он снова.
Глаза его стали большими, как блюдца. Он ухватил Луиса за лацканы и начал трясти его. Все остальные в маленькой комнатке повернулись, чтобы посмотреть на двух стариков, сцепившихся через стол. Заключенные и их подружки усмехались, когда Филиппа оттаскивали от его старого друга, а слова все еще вылетали из его рта, пока он извивался в руках охранников:
- Шлюха! Шлюха! Шлюха! - вот все, что он мог сказать, пока они волочили его обратно в камеру.
Катерина встретила Луиса у двери своей квартиры. Она тряслась и всхлипывала. Комната за ее спиной была разворочена.
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида