Бобби улыбнулась и вновь стала той Бобби, какую он знал много лет, его любимой женщиной.
Потом ему в глаза бросилось, как все-таки она худа и слаба, и у него заныло сердце.
-Думаю, ты действительно поможешь, - тихо сказала она. - Мне было бы одиноко без тебя.
Они стояли рядом, улыбаясь друг другу, и все было почти по-старому, кроме леса, в котором теперь не пели птицы.
Прошла любовь, - думал он, - и никогда не вернется. И кто бы мог подумать, что виной всему призраки! Даже Герберту Уэллсу не пришел бы в голову такой сюжет!
-Мне бы хотелось заглянуть в яму, - сказала Бобби.
-Ладно. Тебе должно понравиться то, что я успел сделать.
И они вместе направились к кораблю.
Понедельник, 8 августа.
Жара не спадала.
Температура воздуха за окном кухни Ньюта Беррингера была семьдесят девять градусов. Боже, сейчас только четверть восьмого, а ведь впереди еще все утро! Правда, Ньют не смотрел на градусник. Он стоял в ванной, облаченный в пижаму, и старательно растирал взятый у жены грим по лицу. Ему всегда казалось, что грим - никому не нужное женское ухищрение и что женское лицо без грима выглядит гораздо привлекательнее, но теперь, когда сам в нем нуждался, Ньют был вынужден признать, что грим - вещь полезная.
Он пытался скрыть тот факт, что в последнюю неделю кожа на его лице и затылке начала в буквальном смысле слова увядать. Он, конечно, знал, что со всеми, кто побывал в сарае Бобби, происходят определенные перемены, но сперва ему казалось, что эти перемены благотворны: все три раза он выходил оттуда помолодевшим, ставшим будто бы выше ростом и способным удовлетворить в постели и свою жену, и всех ее подруг.
Но с прошлой пятницы он уже не мог себя обманывать. Он отчетливо видел вены, артерии и капилляры на щеках, и в связи с этим ему вспоминалась картинка из медицинскогоатласа, где изображалась кровеносная система человека. Когда он нажимал пальцами на щеки, они прогибались, будто сделанные из эластика. Как если бы они... они... истончались.
Я не могу выйти в таком виде, - подумал он.
В субботу, когда он совершенно отчетливо увидел, что с ним происходит, он сразу же бросился к Дику Аллисону.
Дик открыл ему дверь и сперва не понял, что так беспокоит Ньюта. Но, приглядевшись повнимательнее, посочувствовал и предложил:
-Пожалуй, тебе нельзя появляться на улицах в таком виде. Давай позовем Хейзел.
(Телефон, конечно, им для этого не был нужен, но старые привычки умирают тяжело.)
У Дика в кухне было достаточно светло, и Ньют увидел, что на лице у Аллисона тщательно нанесен грим. Дик сказал, что его научила этому Хейзел. Да, это происходило со всеми, за исключением Эдли, который впервые попал в сарай около двух недель назад.
Где же конец всему этому, Дик? - грустно спросил Ньют. Его, как магнит, привлекало к себе зеркало, висящее на стене в кухне, хотя собственное отражение в нем делало Ньюта совершенно больным.
Не знаю, - ответил Дик. Одновременно он разговаривал по телефону с Хейзел. - Но это не имеет никакого значения. Это должно произойти с каждым. Как и все остальное. Ты знаешь, что я имею в виду.
Конечно, он знал. Но первые перемены, - думал Ньют, украдкой глядя на себя в зеркало, - всегда наиболее болезненные, потому что они... интимного свойства.
Сейчас, стоя у зеркала и пытаясь на практике применять советы, данные ему Хейзел, Ньют почувствовал, что, очевидно, грядет перемена погоды, потому что все его сведенные ревматизмом суставы вдруг по-настоящему заныли.
А, собственно, какая разница? Теперь ему должно быть все равно, какая на дворе стоит погода.
И, не испытывая никакой радости от своего "превращения", он продолжил практические занятия по гримировке собственного исчезающего лица.
Вторник, 9 августа.
Старый доктор Варвик, закончив прослушивать сердце Томми Джеклина, устало выпрямился, зацепив при этом кончик носа Томми. Еще совсем мальчишка, Томми унаследовал от отца их фамильную гордость - большой длинный нос.
Его отец, - тоскливо подумала Бобби. - Кто-то должен рассказать его отцу о случившемся. А как решить, кто это сделает? Ее-то не слишком тревожили подобные вещи, потому что она знала: случайности, вроде смерти этого паренька Джеклина, случайности, которые она старательно скрывала от Гарда, все еще случаются.
Но скоро, - подумала она, - ничего подобного просто не сможет произойти.
Еще несколько походов в сарай - и все образуется.
На соседней кровати хрипела и задыхалась Эстер Бруклин.
Киль: Он на самом деле умер?
-Нет, это у меня такие странные шутки, - сердито сказал доктор Варвик. - Заткнись, парень! Я знал о том, что он умрет, еще в четыре часа. Поэтому я и позвал вас сюда. Вы, как-никак, все-таки отец города.
На мгновение его глаза остановились на Хейзел и Бобби.
-Прошу прощения. И две матери города.
Бобби без тени юмора улыбнулась. Скоро в Хейвене исчезнут последние половые различия. Не будет ни отцов, ни матерей. Будет новая генерация людей - "Превращенные".
Она посмотрела на остальных и увидела, что они потрясены. Хвала Господу, она не одна! Томми и Эстер прибыли сюда три часа назад, и оба в то время были живы. Почувствовав себя плохо, Томми гнал машину с отчаянной скоростью.
Чертов парень и впрямь оказался героем, - подумала Бобби. - Хотя, к сожалению, единственное, чем мы можем отплатить ему - это сделать ему гроб попросторнее.
Она оглянулась на лежащую без сознания Эстер. Бледная как стена, тяжело дышит. Они уже возвращались, когда у обоих почему-то разболелась голова. Затем у Томми хлынула носом кровь, а у Эстер внезапно началась сильнейшая менструация. Томми становилось все хуже. Вскоре он попросил Эстер сесть за руль, потому что ему начало мерещиться черт знает что. Словом, начались галлюцинации. Эстер и самой казалось, что глаза затянула черная пелена, но она нашла в себе силы доехать до города и постучать в дверь к доку Варвику. Она еще помнила, как он открыл дверь и распростер ей навстречу объятия, но после этого сразу же потеряла сознание и до сих пор в него не приходила.
Хейзел спросила:
-А как девушка?
-Кровотечение нам удалось остановить, - сказал Варвик. - Она молода, и я надеюсь, что организм справится. - Он строго посмотрел поверх очков на собравшихся: - Я знаю ее родителей, и мне не хотелось бы причинять им горе.
Но, думаю, до конца она так никогда и не оправится.
Воцарилась растерянная тишина. Бобби прервала молчание:
-Это не так.
Доктор Варвик повернулся, чтобы взглянуть на нее.
-Она придет в себя, - сказала Бобби. - Она придет в себя, когда ее "превращение" полностью закончится.
-Возможно, - пробормотал про себя Варвик. - И все же пока положение остается критическим.
Бобби согласно кивнула головой: Да, плохо. Для Томми - еще хуже. Его родителей очень огорчит это известие. Я пойду и сообщу им о случившемся. И мне хотелось бы, чтобы все составили мне компанию.
Первым отозвался Эдли Мак-Кин: Если хочешь, я пойду с тобой, Бобби.
-Спасибо, Эд, - обратила к нему Бобби усталый взгляд. Спасибо во второй раз.
Они вышли. Остальные проводили их взглядом и вновь повернулись к кушетке, на которой без сознания лежала Эстер Бруклин, пожертвовавшая своей жизнью во имя...
...да что там, во имя нескольких десятков батареек.
Среда, 10 августа.
С того дня как Бобби вернулась к нему, Гард много думал и все больше приходил к выводу, что так дальше продолжаться не может. Слишком много кровоточащих носов, слишком много больных голов. И в этом, безусловно, сказывалось воздействие корабля. Он никогда не забудет тот день, когда впервые коснулся гладкой металлической обшивки и, ощутив вибрацию, едва сумел остановить носовое кровотечение. Вспоминать это его заставлял инстинкт самосохранения. Конечно, то, что он все время много пил, каким-то образом предохраняло его, но все же не раз и не два из его носа хлестала кровь. А теперь еще выпавший зуб!
Он хотел знать о происходящем больше, чем считала нужным говорить ему Бобби.
Поэтому сейчас, когда она спала, тихонько похрапывая при этом, он решил предпринять кое-какие шаги.
Звук ее храпа, так хорошо знакомый ему, разбудил воспоминания, но тут, подобно разорвавшемуся снаряду, ему в голову пришла одна мысль.
Он прошел на кухню, открыл шифоньер и принялся рассматривать платье, которое на ней было надето вчера. Слава Богу, Бобби не заподозрит об этой инспекции, думал он. Она спит и храпит во сне.
В предыдущий вечер Бобби без всяких объяснений вдруг исчезла, еще днем она была раздражена и нервничала, и хотя они оба проработали почти целый день, Бобби почти неприкоснулась к ужину. Потом, когда зашло солнце, она приняла душ, переоделась и уехала в жаркую, пыльную ночь. Гарднер слышал, что вернулась она в полночь и сразу же пошла в сарай. Когда она выходила оттуда, ее осветила вспышка зеленого света. Ему показалось, что и сама Бобби вспыхнула этим светом, но он не был уверен.
Весь сегодняшний день она была замкнута, говорила только тогда, когда он обращался к ней, да и то исключительно односложными фразами. Попытки Гарднера развеселить ее успеха не имели. От ужина она отказалась, хотя он очень настойчиво предлагал ей всякие деликатесы.
Ее глаза на фоне густо загримированного лица казались запавшими и сухими. К вечеру она попросила Гарда принести ей плед.
-Холодное лето, как мне кажется. Я немного озябла. Извини, но я хотела бы прилечь.
-Конечно, - торопливо согласился Гарднер.
Что-то - он не мог понять пока что - глодало его, когда он стоял, держа в руках ее платье из светлого хлопка. Когда-то давно она, сняв его с себя, обязательно сразу же постирала бы его, развесила сушить, после ужина прогладила и повесила на место, в шифоньер. Но это было когда-то давно, теперь же настали Новые и Усовершенствованные дни, и все стирали свою одежду только тогда, когда в этом была безусловная необходимость, ведь у них были дела и поважней. Во всяком случае, так считала Бобби.
Как бы протестуя, Бобби заворочалась во сне.
-Нет, - прошептал Гард. - Пожалуйста. - Он быстро повесил платье на место, боясь еще раз прикоснуться к нему. Он затаил дыхание, боясь, что она проснется.
Она брала грузовик. Ездила и делала что-то, чего ей вовсе не хотелось делать. Что-то, что вывело ее из равновесия. Что-то, для чего ей понадобилось приодеться. Она вернулась поздно и сразу же пошла в сарай. Не зашла в дом переодеться, не стала снимать с себя то, в чем была. Почему? Ответ, который напрашивался после осмотра ее платья, казался невероятным.
Комфорт.
А когда живущей достаточно замкнуто и одиноко Бобби требуется комфорт, то кто может обеспечить ей его? Гард? Помилуйте, да за ним самим нужно ухаживать, как за младенцем. Он не может предоставить ей комфорт, потому что сам нуждается в нем.
Ему хотелось напиться. Напиться сильнее, чем он напивался за все то время, что провел здесь.
Забудь это. И он решительно вышел из кухни, где Бобби хранила выпивку. Внезапно что-то скатилось с его рубашки и с легким стуком упало на пол.
Он нагнулся и поднял упавший предмет. Конечно, это был зуб. Номер Второй. Гарднер сунул в рот палец, обнаружил новую дырку и задумчиво стал рассматривать следы крови на ногте. Стоя в дверном проеме, он прислушался. Бобби спала, и из спальни доносился ее храп. Наверное, у нее аденоиды, подумал Гард.
Холодное лето, - сказала она. - Может быть, и это. Может быть, так оно и есть.
И ему вспомнился вдруг Питер, который в любую погоду любил взбираться к Бобби на колени, настойчиво преодолевая ее попытки сбросить пса, если ей было жарко или тяжело. Однажды она сказала: Похоже, что он знает. Да, Пит? И тебе, конечно, приятно, чтобы я чихала, когда твоя шерсть попадает в нос? Ты все же предпочитаешь компанию, да? И Пит, казалось, смеялся над ней таким образом.
Гарднер вспомнил, что, когда Бобби вчера вернулась домой, издалека доносились глухие раскаты грома.
Вспомнил он и то, что иногда Пит повышено нуждался в комфорте.
Особенно когда гремел гром. Питер смертельно боялся этого звука. Звука грома.
Боже, неужели она держит Питера в сарае? А если да, то ПОЧЕМУ?
На платье Бобби он обнаружил несколько странных зеленых пылинок.
И шерсть.
Очень знакомую бело-коричневую шерсть. Питер в сарае, и был там все время. Бобби солгала, что Питер умер. Бог знает, сколько всякого разного она солгала... но почему это?
Почему?
Гарднер не знал.
Он передумал, подошел к буфету и достал новую, неначатую бутылку виски. Затем торопливо откупорил пробку. Подержав в руке бутылку, он прошептал:
-Вот что на самом деле лучший друг человека.
Потом отхлебнул глоток, другой, третий...
Питер. Что ты сделала с Питером, Бобби?
Он собирался напиться.
Здорово напиться.
И поскорее.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Встречайте нового хозяина.
Встречайте так же, как встречали старого.
"Не будьте дураками снова". "Кто"
Над горами гремит
Гром, магический знак,
Он несет людям истину,
Наполняя землю дымом.
Беги через джунгли...
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида