Она выехала на Брок-стрит. Вместо неловкости за прежнее нелепое поведение она ощущала удовлетворение поставленной целью. Наконец-то она перестала дрейфовать и начала грести.
За пределами города она остановила машину и вышла на пастбище - туда, где лежало, дожидаясь зимы, свернутое снеговое заграждение. Сьюзен не удержалась от усмешки, когда теребила один из кольев до тех пор, пока проволочные петли не раздвинулись, выпуская его. Заполучив острый кол, примерно трех футов длиной, она отнесла его в машину и спрятала под заднее сиденье. Она понимала умом, для чего он нужен, но не задумывалась, способна ли она вбить кол в грудь человека при каких бы то ни было обстоятельствах.
Не сворачивая, она доехала до Кэмберленда. В маленьком магазинчике, где отец покупал "Санди Таймс", ей помнилась витрина с бижутерией. Сьюзен купила "Таймс" и выбрала маленькое золотое распятие. Принимая четыре доллара пятьдесят центов, толстый продавец едва отвернулся от телевизора.
Она свернула к северу. Кругом все выглядело свежим, бодрящим и живым в ярком свете послеполуденного солнца, и жизнь казалась очень дорогой. Мысли Сьюзен перескочили к Бену. Прыжок был короткий.
Солнечные лучи, струясь сквозь листву деревьев, испещряли дорогу пятнами света и тени. "В такой день, - подумала она, - легко верить, что все, всегда и везде заканчивается счастливо".
Свернув на Брукс-роуд вверх по склону холма, Сьюзен попала в густой лес, скрывавший солнце. Здесь не было ни домов, ни трейлеров, по сторонам дороги через каждые сто футов стояли таблички владевшей лесом бумагопроизводительной компании, запрещающие охотиться и входить в лес. Проезжая мимо поворота на свалку, Сьюзен ощутила приступ беспокойства. На этом мрачном участке пути сверхъестественное казалось вероятнее. Не в первый раз она задала себе вопрос: какой нормальный человек купит развалившийся дом самоубийцы и от рассвета до заката станет держать в нем закрытыми ставни.
Дорога вдруг нырнула вниз, а потом круто поднялась по западному склону Марстен Хилла. Между деревьями показалась крыша Марстен Хауза.
Сьюзен остановила машину на дне оврага. Поколебавшись, она вытащила кол и надела на шею распятие. Она все еще чувствовала себя нелепо - но совсем не так нелепо, как если бы кто-нибудь из знакомых увидал ее шагающей по дороге с колом в руках.
"Привет, Сьюзен, ты куда?"
"Да вот собралась в дом старины Марстена прикончить вампира. Но я должна спешить, чтобы не опоздать к ужину".
Она решила пройти напрямик - через лес.
Осторожно перебравшись через полуразрушенную каменную стену вдоль придорожной канавы, она обрадовалась, что одела тапочки. Конечно, бесстрашной победительнице вампиров полагались бы высокие каблуки, но завалы валежника начались еще раньше самого леса.
Под соснами оказалось градусов на десять прохладнее и еще более мрачно. Землю ковром покрывали старые иглы, ветер шуршал ветвями. Время от времени какой-нибудь зверек шарахался в кусты. Сьюзен вдруг осознала, что если бы свернула налево, то не позднее чем через полмили уперлась бы в кладбище "Гармони Хилл".
Она упорно шла вперед. Поднявшись на верхушку холма, она стала замечать, что впереди между деревьями мелькает тыльная сторона Марстен Хауза. И еще она поняла, что боится. Она не могла определить причину точно, и в этом ее страх походил на тот, который она испытала (и успела уже почти забыть) в доме Мэтта Берка. Было светло, она не сомневалась, что ее никто не мог заметить, но все-таки боялась и страх давил все тяжелей. Казалось, он заливал сознание, исходя из той части мозга, которая обычно остается забытой и бездеятельной, как аппендикс. День больше не радовал. Ощущение игры пропало. Решительность ушла. Она поймала себя на том, что вспоминает фильм ужасов, где героиня забирается на чердак или в подвал посмотреть, "что так напугало старую миссис Кобхэм", и она, Сьюзен, сидя в уютных объятиях своего дружка, думает: "Что за дуреха... я никогда не сделала бы этого". И вот - делает именно это. Она стала понимать разницу между человеческим сознанием и подсознанием: сознание толкает и толкаетвперед, несмотря на предостерегающие усилия той части организма, которая по своей конструкции ближе всего к мозгам аллигатора. До тех пор будет толкать, пока не распахнется дверь чердака или подвала и не откроется нечто...
СТОП!
Она взмокла от ужаса. И это при виде обыкновенного дома с закрытыми ставнями. "Не глупи, - приказала она себе. - Ты собираешься немножко пошпионить, вот и все. Отсюда можно увидеть твой собственный дом. Что, во имя Бога, может с тобой случиться неподалеку от собственного дома?"
И все-таки она крепче сжала свой кол, а когда деревья уже не могли надежно скрывать ее из виду - опустилась на четвереньки и поползла. Из-за последних деревьев опушки видна была западная сторона дома, оплетенная спутанной жимолостью, уже почти осыпавшейся.
В тишине вдруг взревел автомобильный мотор - этот звук заставил ее сердце взлететь к горлу. Сьюзен вцепилась пальцами в траву и прикусила нижнюю губу. Еще минута - истарый черный автомобиль свернул с подъездной дорожки к городу. Сьюзен успела хорошо рассмотреть водителя: большая лысая голова, глаза так глубоко посажены, что, кажется, будто не видны, темный классический костюм. Стрэйкер. За покупками, наверное.
Она видела, что большинство ставней поломаны. Надо подобраться вплотную и заглянуть в щель. Скорее всего, она ничего не увидит, кроме беспорядка начинающегося ремонта. Приблизительно так же романтично и сверхъестественно, как футбольная телепередача.
Но все-таки - ужас.
Он вспыхнул внезапно, эмоции отмели логику, наполнили рот привкусом меди.
И она знала, что кто-то стоит за ее спиной, еще раньше, чем на ее плечо упала рука.
Уже почти стемнело.
Бен встал со складного стула, выглянул в окно и не увидел ничего особенного. Удлинились вечерние тени. Трава на заднем дворе похоронного бюро еще зеленела, - видимо,предусмотрительный гробовщик старался сохранить ее такой до самого снега. Символ продолжающейся жизни на фоне смерти года. Эта мысль показалась Бену необыкновенно угнетающей, и он отвернулся от окна.
-Как хочется закурить, - произнес он.
-Никотин убивает, - отозвался Джимми, не оборачиваясь. Он смотрел телевизор.
Бен посмотрел на часы. 6:47. В календаре значилось точное время заката - 7:02.
Джимми прекрасно все устроил. Мори Грин, маленький человечек в расстегнутом черном жилете и белой рубашке, встретил их со всей возможной сердечностью.
-Мы пришли попросить об одолжении, - сказал ему Джимми. - Притом не маленьком.
Грин внимательно взглянул ему в лицо.
-А собственно с какой стати? - весело спросил он. - Что такого ты сделал для меня, чтобы мой сын третьим по успеваемости закончил школу в Нортвестерне?
Джиими покраснел:
-Я сделал только то, что обязан был сделать.
-Не собираюсь спорить с тобой. Проси. Чем это вы с мистером Мерсом так обеспокоены? Попали в аварию?
-Нет, ничего похожего.
Они сидели в маленькой кухоньке за часовней, на плите шипела кофеварка.
-Норберт еще не приехал за миссис Глик? - спросил Джимми.
-Духу его здесь не было. - Грин достал сахар. - Этот припрется в одиннадцать часов ночи и удивится, почему меня здесь нет. - Он вздохнул. Бедная леди. Такая трагедия в семье. А она так хорошо выглядит, Джимми. Это твоя пациентка?
-Нет. Но мы с Беном... хотели бы посидеть возле нее этой ночью. Прямо там.
Грин замер, не дотянувшись до кофеварки:
-Посидеть возле нее? Ты хотел сказать, осмотреть ее?
-Нет, - твердо ответил Джимми. - Просто посидеть возле нее.
-Ты шутишь? - Грин внимательно посмотрел на него. - Вижу, что нет. Для чего вам это понадобилось?
-Не могу сказать тебе, Мори.
-О! - Он разлил кофе по чашкам, сел за стол и попробовал его. - Не слишком крепкий. В самый раз. Что, у нее что-нибудь инфекционное?
Джимми и Бен переглянулись.
-Не в общепринятом смысле слова, - ответил в конце концов Джимми.
-Вам бы хотелось, чтобы я держал рот на замке на этот счет, а?
-Да.
-А если придет Норберт?
-С Норбертом я разберусь, - пообещал Джимми. - Я ему скажу, что Реардон попросил меня проверить ее на инфекционный энцефалит. Он в этом не силен. Все в порядке, Мори?
-Конечно, конечно. Я думал, ты собрался попросить о чем-нибудь серьезном.
-Может быть, это серьезнее, чем ты думаешь.
-Когда допью кофе, поеду домой и взгляну, какой там кошмар Рэйчел соорудила на ужин. Вот ключи. Закрой, когда будешь уходить, Джимми. Располагайся. Только за это сделай мне одолжение.
-Конечно! Какое?
-Если она что-нибудь заявит, запиши это для потомства, - он начал было смеяться, но увидев одинаковое выражение их лиц, резко прервал смех.
Без пяти семь. Бен почувствовал, как в нем нарастает напряжение.
-Перестал бы таращиться на часы, - посоветовал Джимми. - Они от этого быстрее не пойдут.
Бен виновато вздохнул.
-Сомневаюсь, что вампиры - если они вообще существуют - встают в момент астрономического захода. Еще не темно, - сказал Джим и все-таки выключил телевизор.
Тишина опустилась, как одеяло. Они сидели в рабочей комнате Грина, и тело Марджори Глик лежало на сверкающем стальном столе.
Когда Джимми осматривал тело, он отбросил простыню. Миссис Глик была одета в домашнее платье и вязаные тапочки. На ее левой голени виднелся приклеенный кусочек пластыря. Бен старался отвести от него взгляд - и не мог.
-Что скажете? - спросил он у Джимми.
-Не хочу рисковать своей репутацией, раз часа через три все и так решится. Но состояние ее тела очень похоже на то, которое было у Майка Райсона: никакого поверхностного оттока крови, никакого окоченения. - Он натянул простыню обратно и замолчал.
Было 7:02.
Джимми вдруг спросил:
-Где ваш крест?
Бен вздрогнул:
-Крест? Боже мой, у меня его нет.
-Вы никогда не были бойскаутом, - Джимми открыл чемоданчик, - а вот я всегда ко всему готовлюсь.
Он вытащил два ларингологических шпателя, снял целлофановую оболочку и скрепил их клейкой лентой под прямым углом.
-Благословите его.
-Что?.. Я не могу... я не знаю, как, - растерялся Бен.
-Так сочините, - приятное лицо Джимми внезапно сделалось напряженным. - Вы писатель, вам и карты в руки. Ради Христа, поторопитесь. По-моему, что-то сейчас произойдет. Разве вы не чувствуете?
И Бен почувствовал. Что-то назревало в пурпурных сумерках, еще невидимое, но тяжелое и давящее. Во рту пересохло, и ему пришлось облизнуть губы, чтобы заговорить:
-Во имя Отца и Сына, и Святого Духа... - Подумав, он добавил: - И во имя Девы Марии тоже. Благословляю этот крест и... и...
Слова вдруг полились со сверхъестественной легкостью:
"Господь - мой пастырь, и я не нуждаюсь. Он уложит меня на зеленых пастбищах, он проведет меня через тихие воды. Он воскресит мою душу".
Слова падали, как камни в глубокое озеро, и тонули без всплеска. Голос Джимми присоединился к его голосу.
"Он выведет меня на тропы праведные во имя Свое. Идя через долину смертных теней да не убоюсь я зла..."
Стало трудно дышать. Все тело Бена покрылось гусиной кожей, волоски на нем кололись, будто встали дыбом.
"...Ты накроешь передо мной стол при врагах моих, ты умастишь мне голову елеем. Праведность и милосердие станут..."
Простыня, покрывающая тело Марджори Глик, задрожала. Из-под нее вывалилась рука, пальцы танцевали в воздухе, раздвигаясь и скрючиваясь.
-Бог мой, я действительно это вижу? - прошептал Джимми, побледневший так, что веснушки выступили на его лице подобно брызгам грязи на оконном стекле.
"...иди за мной во все дни моей жизни..."
Бен уже говорил один и вдруг замолчал.
-Джимми, взгляните на крест, - наконец выдохнул он.
Крест сиял. Свет лился на руки Бена волшебным потоком.
Сдавленный голос медленно прозвучал в тишине, скрежеча, как осколки глиняной посуды:
-Дэнни...
Язык Бена прилип к гортани. Силуэт под простыней садился. Тени в потемневшей комнате двигались и дрожали.
-Дэнни, где ты, мой дорогой?
Простыня упала с лица на колени.
Лицо Марджори Глик явилось бледным лунообразным кругом с черными провалами глаз. Она увидела Бена и Джимми, рот ее исказился в ужасном злобном рычании. Уходящие отсветы дня замерцали на ее клыках.
Она сбросила ноги со стола, один тапочек свалился и лег подошвой вверх.
-Сиди на месте, - велел ей Джимми. - Не двигайся.
В ответ снова прозвучало собачье рычание. Она соскользнула со стола, качнулась и пошла к ним. Бен поймал себя на том, что смотрит в эти сквозные глаза, и с трудом оторвал свой взгляд от них. Это были черные галактики, обрамленные красным. В этих омутах удобно тонуть.
-Не смотрите ей в глаза, - сказал он Джимми.
Они отступали от нее и позволили прижать себя к двери, ведущей в прихожую.
-Попробуйте крест, Бен.
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида