— А если та технология существует, почему не принять на веру эту, пусть в качестве предположения?
— Хорошо, договаривай. Только, пожалуйста, простыми словами.
— Первого октября в три часа пополудни террористическая организация, может, даже какое-то государство-изгой генерировали некий Импульс пли сигнал, который транслировался каждым мобильником на планете. Мы будем надеяться, что это не тот случай, но, думаю, на данный момент должны исходить из самого худшего.
— Сигнал более не генерируется?
— Не знаю, — пожал плечами Том. — Хочешь найти мобильник и выяснить?
— Туше, — ответил Клай. — Так мой маленький мальчик произносит словоtouchй[52].
«И пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы произносил и дальше».
— Если эта группа может передать сигнал, который вызывает безумие у всех, кто его слышит, вполне возможно, что этот сигнал также содержит директиву для тех, кто егополучил: покончить с собой пятью часами позже. Или просто лечь спать и перестать дышать.
— Я бы сказал, что такое невозможно.
— Я бы сказал, что было невозможно представить себе безумца, который набрасывается на тебя с ножом напротив отеля «Времена года», — ответил Том. — Или Бостон, сгорающий дотла, тогда как все его население, та счастливая часть, что не обзавелась мобильниками, уходит по мосту Закима[53]и через реку Мистик.
Том наклонился вперед. Пристально посмотрел на Клая.Он хочет в это верить,подумал Клай.Не стоит тратить время на то, чтобы разубеждать его, потому что он очень, очень хочет в это верить.
—В определенном смысле все это не так уж и отличается от биотерроризма, которого правительство так боится после девять-одиннадцать[54], — продолжил Том. — Используя сотовые телефоны, которые стали самым распространенным средством связи в нашей повседневной жизни, ты одновременно превращаешь население в рекрутов собственной армии, армии, которая ничего не боится, потому что безумна, и разрушаешь инфраструктуру. Где сейчас Национальная гвардия[55]?
— В Ираке? — предположил Клай. — В Луизиане[56]?
Шутка получилась не очень, Том и не улыбнулся.
— Нигде. Как можно использовать добровольческие войска, для мобилизации которых используется исключительно сотовая связь? Что же касается самолетов, то последним, который я видел в полете, был тот маленький, что потерпел катастрофу на углу Чарльз— и Бикон-стрит. — Он помолчал, заговорил вновь, глядя Клаю в глаза: — Все это они сделали… кем бы ни были. Они смотрят на нас оттуда, где живут и поклоняются своим богам, и что они видят?
Клай покачал головой, завороженный глазами Тома, поблескивающими за очками. Почти что глазами провидца.
— Они видят, что мы снова построили Вавилонскую башню… в этот раз на электронной паутине. В считанные секунды они смахнули эту паутину, и наша Башня упала. Вот что они сделали, а мы трое — жучки, которым волей случая немыслимо повезло. Мы не попали под стопу гиганта, опустившуюся на землю, и нас не раздавило. Все это они сделали, и ты думаешь, что они не могли закодировать в сигнале приказ лечь спать и перестать дышать пятью часами позже? Сложная ли это задача в сравнении с той, которую они решили? По моему разумению, нет.
— А по моему разумению, нам пора спать, — заметил Клай.
Какое-то мгновение Том не менял позы, нависал над столом, глядя на Клая, словно не понимая, что тот сказал. Потом рассмеялся.
— Да, — вырвалось у него. — Да, ты прав. Очень уж я завелся. Извини.
— Совсем нет, — возразил Клай. — Я надеюсь, все будет, как ты и сказал, и ночью все эти психи сдохнут. — Он помолчал, потом добавил: — Я хочу сказать… если только мой мальчик… Джонни-малыш… — закончить не смог. Отчасти или в основном по одной причине: если Джонни во второй половине этого дня попытался воспользоваться мобильником и получил тот же сигнал, что фея Светлая и женщина во «властном костюме», Клай не знал, хотел бы он, чтобы его сын оставался в живых.
Том через стол потянулся к Клаю и тот взял его тонкую руку с длинными пальцами в обе свои. Он видел все это словно со стороны, выйдя из своего тела, и когда заговорил,ему казалось, что говорит совсем не он, хотя чувствовал и двигающиеся губы, и слезы, которые потекли из глаз.
— Я так за него боюсь, — говорил рот Клая. — Я боюсь за них обоих, но больше — за моего сына.
— Все будет хорошо, — сказал Том, и пусть Клай знал, что Том желает ему добра, сердце от этих слов все равно пронзило ужасом, потому что фразу эту обычно произносят,когда ничего другого не остается. Как «Ты это переживешь» или «Он теперь в лучшем месте».
11
Крики Алисы вырвали Клая из сумбурного, но довольно-таки приятного сна. Он находился в павильоне «Бинго» на ярмарке штата Огайо в городе Акрон. Ему было шесть лет (возможно, меньше, но никак не больше), и он залез под длинный стол, за которым сидела мать, смотрел на лес женских ног, вдыхал сладкий запах опилок, тогда как ведущий объявлял: «В-12, игроки, В-12! Это витамин солнечного света!»
На какое-то мгновение его подсознание попыталось вплести крики девушки в сон, настаивая, что он слышит свисток, возвещающий о наступлении субботнего полудня, по только на мгновение. Клай позволил себе заснуть на крыльце Тома после того, как час следил за улицей и пришел к выводу, что здесь ничего не может случиться, во всяком случае, этой ночью. Но при этом он нисколько не сомневался, что Алиса не сможет дотянуть до утра, поэтому практически сразу определил, кто кричит (и почему), и ему не пришлось долго разбираться в том, где он находится и что происходит. Только что он был маленьким мальчиком в штате Огайо, устроившимся под длинным столом, на котором играли в «Бинго», а тут уже скатился с удобной длинной кушетки на застекленном переднем крыльце Тома Маккорта, со ступнями и голенями, завернутыми в одеяло. А где-то в доме кричала Алиса Максвелл, громко и пронзительно, немного не доставая до тех частот, которые разрушают хрусталь, облегая в звуки весь ужас только что ушедшего дня,настаивая накладывающимися друг на друга криками, что случиться такого просто не могло, и все, что произошло, надобно отринуть.
Клай попытался выпутаться из одеяла, но поначалу оно не хотело его отпускать. Он запрыгал к внутренней двери, одновременно сдирая одеяло с ног и поглядывая на Салем-стрит в уверенности, что в соседних домах сейчас начнут зажигаться огни, пусть и помнил, что электричество отключено; в уверенности, что кто-то — возможно, владелец оружия и большой любитель современной техники, мистер Никерсон, живущий через три дома на противоположной стороне улицы — выйдет на свою лужайку и закричит сам, требуя, чтобы кто-нибудь угомонил эту девчонку. «Не заставляйте меня приходить к вам! — проорал бы мистер Никерсон. — Не заставляйте меня приходить к вам и пристрелить ее!»
Или ее крики могли привлечь мобилопсихов, которые слетелись бы на них, как мотыльки — на свет лампы. Пусть Том и считал, что все они мертвы, но Клай верил в это не больше, чем в дом Санта-Клауса на Северном полюсе.
Но Салем-стрит, во всяком случае, их квартал, к западу от центра города и рядом с той его частью, которую Том называл Гранада-Ханлендс, оставалась темной и молчаливой, без всякого движения. Даже зарево пожара в Ривере и то поблекло.
Клай наконец-то избавился от одеяла, прошел в дом, остановился у лестницы, вглядываясь в темноту. Теперь он слышал голос Тома, не слова, а тон, ровный, успокаивающий. Леденящие кровь крики девушки начали прерываться хриплыми вздохами, потом рыданиями, нечленораздельными звуками, которые постепенно перешли в слова. Клай уловил одно из них:кошмар.Голос Тома не утихал, монотонно гудел, лгал ради спокойствия: все уже хорошо, утром, вот увидишь, будет только лучше. Клай отчетливо представлял их себе, сидящих бок о бок на кровати в спальне для гостей, в пижамах с монограммой «ТМ» на нагрудном кармане. Мог даже нарисовать. Эта мысль вызвала улыбку.
Убедившись, что больше криков не будет, Клай вернулся на крыльцо. Там было прохладно, но с холодом он быстро справился, завернувшись в одеяло. Сел на кушетку, оглядывая ту часть улицы, которую мог видеть. Слева, к востоку от дома Тома, находился деловой район. Ему показалось, что он видит светофор на въезде на городскую площадь. С другой стороны, откуда они пришли, выстроились такие же, как у Тома, дома. Все они растворялись в ночи.
— Где вы? — прошептал он. — Некоторые ушли на север и запад, те, кто остался в здравом уме. Но остальные, куда вы подевались?
С улицы ему не ответили. Черт, может, Том был прав, и мобильники отдали им команду рехнуться в три часа дня и умереть в восемь. Но такой расклад слишком хорош, чтобы быть правдой. С другой стороны, он помнил, что точно так же высказывался и о перезаписываемых компакт-дисках.
Молчание окутывало улицу перед ним. Молчание окутывало дом за его спиной. Спустя какое-то время Клай вытянулся на кушетке, позволил глазам закрыться. Подумал, что лишь подремлет, сомневался, что сможет заснуть. Однако смог, и на этот раз ему ничего не снилось. Однажды, перед самым рассветом, дворняга подошла к крыльцу по дорожке на лужайке, посмотрела на него, похрапывающего, завернувшегося в одеяло, и проследовала дальше. Псина никуда не торопилась. В это утро пищи в Молдене хватало, да и в последующие дни она могла не беспокоиться о еде.
12
—Клай. Просыпайся.
Его трясла рука. Клай открыл глаза и увидел Тома, в синих джинсах и серой рубашке. Крыльцо заливал блеклый свет. Клай посмотрел на часы, перекидывая ноги через край кушетки. Двадцать минут седьмого.
— Ты должен это увидеть. — На бледном лице Тома отражалась тревога, с обеих сторон усов появилась щетина. Подол рубашки с одной стороны торчал из джинсов, волосы на затылке стояли дыбом.
Клай посмотрел на Салем-стрит, увидел собаку, которая, держа что-то во рту, трусила мимо двух брошенных автомобилей в полуквартале к западу от дома Тома. Больше никакого шевеления на улице не замечалось. В воздухе стоял слабый запах дыма, долетавший то ли из Бостона, то ли из Ривера. Может, с обоих пожарищ, но ветер по крайней мерестих. Клай повернулся к Тому.
— Не здесь. — Том по-прежнему говорил шепотом. — Во дворе. Я увидел, когда пошел на кухню, чтобы сварить кофе, прежде чем вспомнил, что кофе больше не будет, по крайней мере на какое-то время. Может, это и ерунда, но… то, что я увидел, мне не понравилось.
— Алиса спит? — Клай полез под одеяло за носками.
— Да, и это хорошо. Оставь и носки, и ботинки, это не обед в «Ритце». Пошли.
Он последовал за Томом, который шел в удобных домашних туфлях, по коридору на кухню. На столе стоял недопитый стакан с ледяным чаем.
— Не могу начинать день без кофеина, знаешь ли, — объяснил Том. — Налил себе стакан чая, если хочешь, налей и себе, он еще холодный, и отодвинул занавеску окна над раковиной, чтобы посмотреть на свой огород. Без всякой на то причины, просто хотел соприкоснуться с окружающим миром. И увидел… впрочем, посмотри сам.
Клай выглянул в окно над раковиной. Увидел аккуратный, маленький, выложенный кирпичом внутренний дворик, на котором стоял газовый гриль. За ним начинался собственно двор — наполовину зеленая лужайка, наполовину огород. Огораживал двор высокий забор с калиткой. Засов, который ее запирал, вышибли, и теперь он висел под углом, словно сломанная кисть. Клай подумал, что Том мог бы сварить кофе на газовом гриле, если бы не мужчина, который сидел в его огороде рядом с вроде бы декоративной тачкой,ел мякоть расколотой тыквы и выплевывал косточки. На нем был комбинезон механика и засаленная кепка с выцветшей буквой «Б». На левом нагрудном кармане комбинезонакрасные, тоже выцветшие буквы складывались в слово «ДЖОРДЖ». Клай слышал чавкающие звуки, раздающиеся всякий раз, когда лицо мужчины ныряло в тыкву.
— Твою мать, — прошептал Клай. — Это один из них.
— Да. А где один, там и много.
— Он вышиб засов, чтобы войти?
— Разумеется, вышиб. Я не видел, как он это сделал, но вчера, когда я уходил, калитка была заперта, можешь мне поверить. У меня не самые хорошие отношения со Скоттони,который живет по другую сторону забора. Он терпеть не может «таких, как я», о чем не раз мне говорил.—Том помолчал, а потом продолжил еще более тихим голосом. Он и раньше-то говорил шепотом, так что теперь Клаю пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать слова: — И знаешь, что самое жуткое? Язнакомс этим парнем. Он работает на автозаправочной станции «Тексако», которую держит Сонни. В центре города. Единственная автозаправочная станция в Молдене, где все ещеремонтируют автомобили. Или ремонтировали. Однажды он менял мне шланг радиатора. Рассказывал, как он и его брат в прошлом году ездили на стадион «Янки» в Нью-Йорк, видели, как Курт Шиллинг[57]бьет «Большую команду»[58].Казался отличным парнем. Л теперь посмотри на него! Сидит на моем огороде и жрет сырую тыкву!
— Что тут происходит, мальчики? — спросила появившаяся на кухне Алиса.
Том повернулся, на его лице отражалась тревога.
— Тебе не захочется на это смотреть.
— Как раз наоборот, — возразил Клай. — Она должна это увидеть.
Он улыбался, глядя на Алису, и улыбка эта особых усилий не потребовала. На пижаме, которой снабдил ее Том, монограмма отсутствовала, но она была синей, как он себе и представлял, и девушка выглядела в ней очень милой, с босыми ногами, штанинами, закатанными до голени, и растрепанными после сна волосами. Несмотря на кошмары, отдохнула она, если судить по внешнему виду, лучше Тома. Клай мог поспорить, что она выглядела более отдохнувшей, чем и он.
— Это не автомобильная авария или что-то в этом роде, — добавил он. — Всего лишь мужчина, жрущий тыкву на огороде Тома.
Она встала между ними, положила руки на край раковины, приподнялась на цыпочки, чтобы выглянуть из окна. Ее рука коснулась руки Клая, и он почувствовал, что ее кожа все еще излучала тепло сна. Смотрела Алиса долго, потом повернулась к Тому.
— Ты говорил, что они покончили с собой. — И Клай не мог понять, то ли она обвиняет Тома в обмане, то ли отчитывает.Наверное, она и сама этого не знает,— подумал он.
— Я же не мог знать этого наверняка, — попытался оправдаться Том.
— Если судить по тому, как ты вчера это говорил, создавалось впечатление, что знал. — Она вновь посмотрела в окно.По крайней мере,подумал Клай,она не запаниковала.Более того, по его разумению, она выглядела на удивление собранной, разве что в слишком большой пижаме чем-то напоминала Чаплина.
— Э-э… мальчики?
— Что? — хором откликнулись они.
— Посмотрите на тачку, рядом с которой он сидит. Посмотрите на колесо.
Клай уже заметил то, о чем она говорила: кусочки кожуры тыквы, ошметки мякоти тыквы, семечки тыквы.
Клай мог только покачать головой.
Старик попытался укусить тыкву, но лишь ткнулся в нее носом. Это могло показаться смешным, если бы не было столь печальным. Очки чуть не слетели, но он успел вернуть их на место. Таким нормальным, естественным движением, что на короткий момент Клай почувствовал: если из них двоих кто-то псих, так это он сам.
— Гум! — выкрикнула женщина в порванной блузке и отбросила наполовину съеденный огурец. Она заметила несколько помидоров и на коленях поползла к ним. Волосы падали на лицо. От грязи зад брюк существенно изменил цвет.
Старик увидел декоративную тачку. Понес тыкву к ней, потом заметил сидящего рядом Джорджа. Посмотрел на него, склонив голову. Джордж залитой оранжевым соком рукой указал на тачку, жестом, который Клай видел тысячи раз.
— Будь моим гостем, — пробормотал Том. — Чтоб я сдох!
Старик опустился па колени в огороде, движение это, очевидно, причинило ему сильную боль. Морщинистое лицо перекосило, он вскинул глаза к небу, буркнул что-то нечленораздельное. Потом поднял тыкву над колесом. Несколько секунд прикидывал траекторию движения, старые бицепсы дрожали от напряжения, потом опустил тыкву на колесо.От удара она разбилась на две мясистые половинки. Последующее произошло быстро. Джордж выронил почти доеденный кусок тыквы на колени, наклонился вперед, зажал голову старика двумя большими, в оранжевом соке руками и повернул. Даже сквозь стекло они услышали хруст ломающейся шеи старика. Его седые волосы вспорхнули. Маленькиеочки исчезли, как предположил Клай, в свекловичной ботве. Тело дернулось и тут же расслабилось. Джордж отпустил голову. Алиса начала кричать, но Том успел зажать ей рот рукой. Ее глаза, выпученные от ужаса, не отрывались от окна. А на огороде Джордж взялся за еще не начатый кусок тыквы и начал спокойно выгрызать мякоть.
Женщина в порванной блузке на мгновение оглянулась, мимоходом, потом сорвала другой помидор и впилась в него зубами. Красный сок стекал с подбородка на грязную шею. Она и Джордж сидели на огороде Тома Маккорта, ели овощи, и по какой-то причине на ум Клая пришло название одной из его любимых картин, «Мирное царство»[59].
Он понял, что произнес эти слова вслух, лишь когда Том бросил на него мрачный взгляд и сказал:
— Уже нет.
13
Они стояли у окна и пять минут спустя, когда где-то неподалеку завыла охранная сигнализация. Устало и хрипло, словно очень скоро могла отключиться.
— Представляешь, что это может быть? — спросил Клай. На огороде Джордж покончил с тыквами и вырыл большую картофелину. Перебравшись на картофельную грядку, он приблизился к женщине, но не выказывал к ней никакого интереса. Во всяком случае, пока.
— Могу предположить, что генератор в супермаркете «Сэйфуэй», который расположен в центре, вышел из строя, — ответил Том. — Наверное, на этот случай у них есть сигнализация, работающая от аккумулятора, потому что там полным-полно скоропортящихся продуктов. Но это всего лишь догадка. Насколько мне известно, Первый банк Молдена и…
— Смотрите! — воскликнула Алиса.
Женщина не стала срывать очередной помидор, поднялась и направилась к восточной стене дома Тома. Джордж тоже встал, когда она проходила мимо, и Клай нисколько не сомневался, что он собирается ее убить, как убил старика. Его передернуло от предчувствия ужасного, и он заметил, как Том потянулся к Алисе, чтобы развернуть ее. Но Джордж просто последовал за женщиной, исчез за углом позади нее.
Алиса повернулась и поспешила к двери из кухни.
— Смотри только, чтобы они тебя не увидели, — прошептал Том и пошел следом.
— Не волнуйся, — ответила она.
Клай двинулся в том же направлении, тревожась за всех.
Перейдя в столовую, они успели увидеть, как женщина в грязном брючном костюме и Джордж в еще более грязном комбинезоне проходят мимо окна, разделенные на сегменты жалюзи, опущенными, но не повернутыми параллельно стеклу. Ни один из них и не посмотрел в окно, а Джордж теперь находился так близко от женщины, что вполне мог впиться зубами в ее шею. Алиса, а следом за ней и Том с Клаем, переместились по коридору к маленькому кабинету Тома. Здесь жалюзи были закрыты, поэтому они увидели лишь две быстро прошедшие мимо окна тени. Алиса направилась дальше, к распахнутой двери на застекленное крыльцо. Одеяло, как его и оставил Клай, лежало частью на кушетке, частью — на полу. Крыльцо заливал яркий свет утреннего солнца. Казалось, горел на половицах.
— Алиса, будь осторожна! — предупредил Клай. — Будь…
Но она уже остановилась. Только смотрела. Потом Том встал рядом, точно такого же роста. Сзади они напоминали брата и сестру. Никого не заботило, что их могли увидеть с улицы.
— Гребаная срань господня, — вырвалось у Тома. Из него словно выпустили весь воздух. Стоящая рядом с ним Алиса заплакала. Так, должно быть, мог плакать запыхавшийся, уставший ребенок, который привыкает к частым наказаниям.
Клай присоединился к Алисе и Тому. Женщина в брючном костюме пересекала лужайку перед домом Тома. Джордж по-прежнему следовал за ней, шаг в шаг. Двигались они совершенно синхронно. Перестроились только у бордюрного камня, где Джордж сместился влево, из второй спины превратился в ведомого.
Салем-стрит запрудили безумцы.
По первой прикидке Клай решил, что их с тысячу или больше. Затем объективный наблюдатель в нем взял верх (хладнокровный, незамутненный глаз художника), и он понял, что это огромное преувеличение, преувеличение, вызванное неожиданностью (еще бы, такое многолюдье на улице, которую он ожидал увидеть пустынной) и шоком от осознаниятого, что видит перед собой толькоих.За то, что он не ошибается, говорили пустые лица, глаза, устремленные в никуда, грязная, окровавленная, порванная одежда (на некоторых одежды не было вовсе), редкие нечленораздельные крики и резкие телодвижения. Мужчина в туго обтягивающих, когда-то белых трусах и рубашке-поло постоянно отдавал честь. У полной женщины нижнюю губу разорвало надвое, и она висела двумя мясистыми лепестками, обнажая все нижние зубы. Высокий юноша-подросток в синих джинсовых шортах шагал по разделительной линии на мостовой Салем-стрит, держа в руке, как показалось Клаю, монтировку с запекшейся на ней кровью. Индийский или пакистанский джентльмен прошел мимо дома, двигая челюстью из стороны в сторону и одновременно стуча зубами. Мальчик(Господи!),ровесник Джонни, шел, не выказывал признаков боли, хотя одна его рука болталась, вывернутая из плечевого сустава. Красивая молодая женщина в короткой юбке и топике,похоже, что-то выедала из красного живота вороны. Некоторые стонали, другие издавали какие-то звуки, которые могли быть словами, но все шли на восток. Клай понятия не имел, то ли их привлекает дребезжание сигнализации, то ли запах еды, но все они шли к центру Молдена.
— Господи Иисусе, да это же рай зомби, — прошептал Том.
Клай не потрудился ответить. Эти люди не были настоящими зомби, но Том тем не менее не погрешил против истины.Если кто-то из них посмотрит сюда, увидит и решит броситься на нас, мы погибли. Надежды на спасение не будет. Даже если мы забаррикадируемся в подвале. А насчет того, чтобы добыть оружие в доме на другой стороне улицы? Об этом лучше забыть.
Мысль о том, что его жене и сыну (а такое очень даже возможна) придется иметь дело с такими же существами, повергла Клая в ужас. Но это была не книга комиксов, и он не был героем: по жизни ничего не мог предпринять. Находясь в доме, все трое могли чувствовать себя в относительной безопасности, если говорить о ближайшем будущем, но он уже не думал, что ему, Тому и Алисе удастся покинуть этот дом.
14
— Они — как птицы. — Ладонями Алиса вытерла со щек слезы. — Стая птиц.
Клай сразу понял, о чем она, и импульсивно обнял девушку. Она выразила словами ощущения, которые возникли у него, когда он наблюдал, как Джордж-механик идет следом за женщиной, вместо того чтобы убить ее, хотя только что убил старика. У обоих в головах было пусто, и тем не менее по какой-то невысказанной договоренности они обогнули дом Тома и вышли на улицу.
— Я этого не понимаю, — пробормотал Том.
— Должно быть, ты не видел «Марша пингвинов»[60], — заметила Алиса.
— Если на то пошло, не видел. Когда мне хочется посмотреть, как кто-нибудь ковыляет во фраке, я иду во французский ресторан.
— Но разве ты никогда не замечал, как ведут себя птицы, особенно весной и осенью? — спросил Клай. — Наверняка замечал. Они все сидят на каком-нибудь одном дереве или на одном телефонном проводе.
Скачать книгу [0.20 МБ]
Пирамида