— Элизабет думала, что это кукла. Самая лучшая кукла. Но они не могли соединиться, пока она не набрала достаточной силы.
— Она — это кто? — спросил Джек. — Персе или маленькая девочка?
— Вероятно, обе. Элизабет была всего лишь ребёнком. А Персе… Персе очень долго спала. Спала под песком, на дне морском.
— Поэтично, — кивнул Джек, — но я не очень-то понимаю, о ком вы говорите.
— Я тоже, — признался я. — Потому что её я не вижу. Если Элизабет и нарисовала Персе, эти картины она уничтожила. Могу предположить, что Персе — из фарфора, вот почему в солидном возрасте Элизабет начала коллекционировать фарфоровые статуэтки, но, возможно, это совпадение. Наверняка я знаю следующее: Персе наладила канал связи с маленькой девочкой, сначала через её рисунки, потом через самую любимую на тот момент куклу, Новин. И Персе запустила что-то вроде… обучающей программы. Даже не знаю, как ещё это можно назвать. Она убеждала Элизабет что-то нарисовать, а потом это что-то случалось в реальном мире.
— Она затеяла ту же игру и с вами, — указал Джек. — Кэнди Браун.
— И мой глаз, — добавил Уайрман. — Не забудь про «починку» моего глаза.
— Мне бы хотелось думать, что всё это — моя заслуга, — ответил я… но мог ли я считать её своей? — Было и кое-что ещё. По большей части мелочи… использование моих картин в роли хрустального шара… — Я замолчал. Не хотел продолжать, потому что эта дорожка опять выводила на Тома. Тома, которого мне следовало вылечить.
— Расскажи, что ещё ты узнал из картин Элизабет, — попросил Уайрман.
— Хорошо. Начну с внесезонного урагана. Его вызвала Элизабет, возможно, с помощью Персе.
— Вы, должно быть, смеётесь надо мной, — воскликнул Джек.
— Персе сказала Элизабет, где находится эта свалка, а Элизабет сказала отцу. Среди мусора… скажем так, среди мусора лежала фарфоровая статуэтка, может, длиной в фут. Статуэтка прекрасной женщины. — Да, это я мог видеть. Не детали, но просто фигурку. И пустые, без зрачков, глаза-жемчужины. — Это был приз Элизабет, её законное вознаграждение, и как только статуэтку вытащили из воды, Персе взяла быка за рога.
— А откуда вообще могла появиться эта вещица, Эдгар? — вкрадчиво спросил Джек.
С моих губ едва не сорвалась фраза (где услышал или прочитал — не помню, но точно не моя): «В те дни жили более древние боги: и были они властелинами и властительницами». Я не озвучил эту фразу. Не хотел слышать её, даже в ярко освещённой комнате, и лишь покачал головой.
— Не знаю. И понятия не имею, под каким флагом ходил корабль, который потерпел здесь крушение, а может, пробил днище о риф Китта и вывалил на дно содержимое трюма. Я мало что знаю наверняка… но, думаю, когда-то у Персе был свой корабль, и, выбравшись из воды и накрепко сцепившись с могучим юным мозгом Элизабет Истлейк, она сумела вызвать его.
— Корабль мёртвых. — На лице Уайрмана так по-детски отражались страх и благоговение… Снаружи ветер шумел кронами растущих во дворе деревьев, гнул рододендроны, и мы слышали равномерные, усыпляющие удары волн о берег. Я полюбил этот звук с самого приезда на Дьюма-Ки, но сейчас он меня пугал. — Корабль назывался… «Персефона»?[174]
— Если тебе нравится это название. Мне, конечно, приходила в голову мысль, что под Персе Элизабет подразумевала именно её. Но значения это не имеет. Мы говорим не о греческой мифологии. Мы говорим о чём-то более древнем, более чудовищном. И голодном. Вот этим наше чудовище не отличается от вампиров. Только жаждет оно душ, а не крови. По крайней мере я так думаю. Новая «кукла» пробыла у Элизабет не больше месяца, и одному только Богу известно, как изменилась жизнь в первом «Гнезде цапли» за это время, но изменилась она точно не к лучшему.
— И вот тогда Истлейк заказал серебряные гарпуны? — спросил Уайрман.
— Этого сказать не могу. Я же многого не знаю, потому что вся информация идёт от Элизабет, а она тогда едва вышла из младенческого возраста. И я понятия не имею, что произошло в её другой жизни, потому что к тому времени она перестала рисовать. А если она и помнила время, когда рисовала…
— Она прилагала все силы, чтобы его забыть, — вставил Джек.
Уайрман помрачнел.
— В конце жизни она шла к тому, чтобы вообще всё забыть.
— Помните картины, на которых всё широко улыбались, словно принявшие дозу наркоманы? — спросил я. — На них Элизабет пыталась воссоздать мир, который она помнила. Каким он был до появления Персе. Более счастливый мир. В дни, предшествующие гибели сестёр, она была очень напугана, но боялась что-то сказать, потому что чувствовала: всё пошло не так исключительно по её вине.
— Что именно пошло не так? — поинтересовался Джек.
— Точно сказать не могу, но на одной картине изображён стародавний чернокожий парковый жокей, стоящий на голове, и я думаю, что эта картина всё объясняет. Я думаю, для Элизабет, в эти последние перед гибелью сестёр дни, всё перевернулось с ног на голову. И с парковым жокеем связано что-то ещё, в этом я практически уверен, но не знаю, что именно, а выяснять времени нет. Думаю, что в дни, предшествующие гибели Тесси и Лауры, и сразу после их гибели, «Гнездо цапли» могло быть для семьи тюрьмой.
— И только Элизабет знала почему? — спросил Уайрман.
— Без понятия. — Я пожал плечами. — Няня Мельда могла что-то знать. Вероятно, что-то знала.
— А кто жил в доме в промежутке между находкой сокровища и гибелью близняшек? — спросил Джек.
Я задумался.
— Полагаю, Мария и Ханна могли приезжать из школы на уик-энд или два, и сам Истлейк уезжал по делам в марте и апреле. Постоянно находились в доме Элизабет, Тесси, Лаура и няня Мельда. Элизабет попыталась через рисование вычеркнуть свою новую «подругу» из своего мира. — Я облизнул губы. Они совсем пересохли. — Она сделала это цветными карандашами, которые лежали в корзинке. Аккурат перед тем, как утонули Тесси и Лаура. Возможно, накануне вечером. Потому что их гибель стала наказанием, так? Как убийство Пэм стало бы моим наказанием за то, что я полез, куда не следовало. Вы понимаете?
— Святый Боже, — прошептал Джек. Уайрман побелел как полотно.
— До этого скорее всего Элизабет ничего не понимала. — Я задумался над тем, что произнёс, пожал плечами. — Чёрт, не могу даже представить, много ли я понимал в четыре года. Но до падения с возка — и я готов спорить, об этом она ничего не помнила — худшей вещью, которая могла с ней случиться, было оказаться наказанной. Папочка могположить её на колено и отшлёпать, или ей могли дать по рукам, если она потянулась бы к плюшкам няни Мельды до того, как те остыли. Что она знала о природе зла? Она знала, что Персе — плохая кукла, непослушная, что она делает плохие вещи и заставляет делать плохие вещи, поэтому от неё надо избавиться. В итоге Либбит села с карандашами и листом бумаги, сказала себе: «Я могу это сделать. Если не буду торопиться и приложу максимум старания, я это сделаю». — Я замолчал, провёл рукой по глазам. — Я думаю, так оно и было, но вы должны принимать мою версию с долей сомнения. История Элизабет могла смешаться с тем, что случилось со мной. Моя память может выкинуть что угодно. Любой глупый фортель.
— Расслабься, мучачо, — посоветовал мне Уайрман. — Сбавь темп. Маленькая Либбит попыталась вычеркнуть Персе из своего мира. И как это делается?
— Нарисовать и стереть.
— Персе ей не позволила?
— Персе не знала — я уверен в этом, если не на сто, то на девяносто восемь процентов. Потому что Элизабет умела хранить в тайне свои намерения. Если вы спросите менякак, я ответить не смогу. Если спросите, была ли это её собственная мысль… могла ли она придумать такое в четыре годика…
— Вполне возможно, — ответил Уайрман. — Между прочим, соответствует логике четырёхлетних.
— Я не понимаю, как она могла сохранить свой замысел в тайне от Персе. — Джек покачал головой. — Я хочу сказать… маленькая девочка?
— Этого я тоже не знаю.
— В любом случае план Элизабет не сработал? — спросил Уайрман.
— Да, не сработал. Думаю, она нарисовала Персе, и я уверен, что нарисовала карандашами, а когда закончила, всё стёрла. Возможно, человека это бы убило, как я убил Кэнди Брауна, но Персе не была человеком. Это её только разозлило. Она отплатила Элизабет, забрав близняшек, которых девочка боготворила. Тесси и Лаура оказались на тропе, ведущей к Тенистому берегу, не по своей воле. Они не собирались искать сокровища. Их кто-то погнал на этой тропе. Им не оставалось ничего другого, как войти в воду, спасаясь от кого-то, и они исчезли.
— Только не навсегда, — вставил Уайрман, и я знал, что он думает о маленьких следах. Не говоря уже об утопленнике в моей гостиной.
— Да, — согласился я, — не навсегда.
Вновь задул ветер, на этот раз с такой силой, что чем-то швырнул в стену дома, выходящую на Залив. Мы аж подпрыгнули.
— А как Персе добралась до Эмери Полсона? — спросил Джек.
— Не знаю, — ответил я.
— А Адриана? — спросил Уайрман. — Адриана тоже попала к Персе?
— Не знаю, — ответил я. — Возможно. — И с неохотой добавил: — Вероятно.
— Мы не видели Адриану, — напомнил Уайрман. — Вот в чём дело.
— Пока не видели, — уточнил я.
— Но маленькие девочки утонули… — Джек, похоже, не хотел, чтобы оставались какие-то неясности. — Эта Персе заманила их в воду. Или что-то.
— Да, — кивнул я. — Или что-то.
— Но потом начались поиски? Появились посторонние?
— Да, Джек. Не могли не появиться, — ответил Уайрман. — Люди знали, что девочки пропали. Например, Шэннингтон.
— Это мне понятно. Об этом я и говорю. Получается, Элизабет, её отец и няня никому ничего не сказали?
— А у них был выбор? — спросил я. — Разве мог Джон Истлейк сказать сорока или пятидесяти добровольцам: «Фарфоровая ведьма забрала моих дочерей, ищите фарфоровую ведьму»? Он мог даже этого и не знать. Хотя в какой-то момент наверняка выяснил. — Я подумал о картине Элизабет, на которой Джон кричал. Кричал и истекал кровью.
— Согласен, выбора у него не было, — кивнул Уайрман. — Но я хочу знать, что произошло после завершения поисков. Перед тем как умереть, мисс Истлейк говорила о том, что её нужно утопить, чтобы она снова заснула. Она говорила о Персе? Если да, как это может сработать?
Я покачал головой.
— Не знаю.
— А почему ты не знаешь?
— Потому что остальные ответы — на южной оконечности острова, — отозвался я. — В первом «Гнезде цапли». И я думаю, что Персе тоже там.
— Понятно, — кивнул Уайрман. — То есть если мы не намерены спасаться с Дьюмы бегством, нам не остаётся ничего другого, как отправиться туда.
— Учитывая произошедшее с Томом, выбора у нас нет, — согласился я. — Я продал много картин, и в «Скотто» не смогут держать их до скончания века.
— Выкупите их, — предложил Джейк. Как будто я сам уже не подумал об этом.
Уайрман усмехнулся.
— Многие владельцы не захотят их продавать даже за двойную цену. Их не убедит и такая история.
С этим спорить никто не стал.
— Но она не так сильна днём, — нарушил я паузу. — Предлагаю выехать в девять утра.
— Меня устраивает. — Джек встал. — Приеду без четверти девять. А сейчас собираюсь перемахнуть мост и вернуться в Сарасоту.
Мост. У меня возникла идея.
— Ты можешь остаться здесь, — предложил Уайрман.
— После такого разговора? — Джек вскинул брови. — При всём уважении к вам, ни за что. Но завтра я приеду.
— Форма одежды — брюки и высокие ботинки, — предупредил Уайрман. — Там всё заросло, и могут быть змеи. — Он почесал щёку. — Боюсь, мне придётся пропустить завтрашнее мероприятие в «Эббот-Уэкслер». Родственникам мисс Истлейк придётся точить зубы друг на друга. Какая жалость… эй, Джек.
Джек уже направлялся к двери. Теперь обернулся.
— У тебя, часом, нет творений Эдгара?
— М-м-м… ну…
— Выкладывай. Чистосердечное признание облегчает душу, companero.
— Один рисунок. — Джек переминался с ноги на ногу и, как мне показалось, покраснел. — Ручкой, чернилами. На обратной стороне конверта. Пальма. Я… э… как-то вытащилего из мусорной корзинки. Извините, Эдгар. Поступил нехорошо.
— Всё нормально, но сожги его. Может, я дам тебе другой. После того, как всё закончится.
«Если закончится», — подумал я, но добавлять не стал. Джек кивнул.
— Ладно. Подбросить вас до «Розовой громады»?
— Я останусь с Уайрманом, — ответил я, — но сначала мне надо вернуться в «Розовую громаду».
— Можете не говорить, — улыбнулся Джек. — Пижама и зубная щётка.
— Нет, — покачал я головой. — Корзинка для пикника и эти серебряные гар…
Зазвонил телефон, мы переглянулись. Думаю, я сразу понял, что новости плохие. Почувствовал, как засосало под ложечкой. Раздался второй звонок. Я посмотрел на Уайрмана, но Уайрман смотрел на меня. Он тоже всё понял. Я взял трубку.
— Это я. — Голос Пэм, мрачный и печальный. — Крепись, Эдгар.
Когда кто-то произносит такие слова, всегда хочется застегнуть воображаемый ремень безопасности. Но толку от этого мало. Редко у кого есть такой ремень.
— Выкладывай.
— Боузи я застала дома и передала всё, что сказал мне ты. Он начал задавать вопросы, что неудивительно, но я сказала, что тороплюсь, да и ответов у меня нет. Короче, он согласился выполнить твою просьбу. Со словами: «Ради старой дружбы».
Под ложечкой засосало сильнее.
— Потом я позвонила Илзе. Не знала, смогу ли застать её, но она только что вошла. Голос звучал устало, но она вернулась домой в полном здравии. Завтра я позвоню Линии, когда…
— Пэм…
— Уже подхожу. После Илли я позвонила Кеймену. Кто-то ответил после второго или третьего гудка, и я начала всё излагать. Думала, что говорю с ним… — Пауза. — Но трубку снял его брат. Сказал, что Кеймен по пути из аэропорта заехал в «Старбакс», чтобы выпить чашку кофе с молоком. Когда стоял в очереди, у него случился сердечный приступ. «Скорая» отвезла его в больницу, но это была лишь формальность. Брат сказал, что Кеймен умер на месте. Он спросил, почему я звоню, а я ответила, что теперь это не имеет значения. Правильно?
— Да. — Я не сомневался, что рисунок, купленный Кейменом, не окажет дурного влияния ни на его брата, ни на кого-то ещё. Свою задачу он уже выполнил.
— Если это может утешить, возможно, смерть Кеймена — всего лишь совпадение… Он был очень милым человеком, но набрал слишком уж много лишних фунтов. Чтобы это понять, хватало одного взгляда.
— Возможно, ты права. — Я не стал спорить, хотя и знал, что она ошибается. — Я тебе ещё позвоню.
— Хорошо. — Она замялась. — Береги себя, Эдди.
— Ты тоже. Вечером запри двери и включи охранную сигнализацию.
— Я всегда включаю.
Она разорвала связь. За окнами прибой о чём-то спорил с ночью. Зачесалась правая рука. Я подумал: «Если бы мог добраться до тебя, отрезал бы снова. Отчасти — чтобы ты больше не приносила вреда, в основном — чтобы заткнулась».
Скачать книгу [0.33 МБ]
Пирамида