3февраля
Дорогой папуля!
Так приятно услышать, что твоим картинам устроили восторженный приём! Ура!
И если они ПРЕДЛОЖАТ тебе организовать выставку, я прилечу на следующем самолёте и буду присутствовать на открытии в «маленьком чёрном платье» (оно у меня есть, поверишь ты или нет). Сейчас я сижу допоздна и не отрываюсь от учебников, потому что (это секрет) хочу удивить Карсона, когда в апреле наступят весенние каникулы. «Колибри» тогда будут выступать в Теннесси и Арканзасе (он говорит, что турне началось просто отлично). Если с зачётами и экзаменами всё будет в порядке, я смогу нагнать их в Мемфисе или в Литл-Роке. Что ты думаешь насчёт моей идеи?
Илзе
Мои опасения относительно баптиста-колибри нисколько не уменьшились, и я думал, что она нарывается на неприятности. Но если Илзе в нём ошибалась, возможно, ей следовало как можно раньше узнать о допущенной ошибке. Поэтому (надеясь, что сам не ошибаюсь) я отправил ей электронное письмо, в котором написал, что идея это интересная, при условии, что она не запустит учёбу (я не мог заставить себя сказать любимой младшей дочери, что это хорошая идея — провести неделю в компании бойфренда, даже если бойфренд находится под присмотром высокоморальных баптистов). Я также написал, что, наверное, ей не стоит делиться своими планами с матерью. Ответ получил тут же.
ifsogirl88 to EFreel9
12:02
3февраля
Дорогой, дорогой папуля!
Ты думаешь, что я выжила из УМА???
Илли
Нет, я так не думал… но если по прибытии в Литл-Рок она поймала бы своего тенора что-то вытанцовывающим в горизонтальном положении на альт-сопрано, то стала бы очень несчастной If-So-Girl. Я не сомневался, что тогда её мать узнала бы и о помолвке, и обо всём остальном, и у Пэм нашлось бы что сказать насчёт моего здравомыслия. Я и сам задавался на этот счёт не одним вопросом, и вроде бы решил, что скорее здоров, чем болен. Когда дело касается детей, время от времени ты выдвигаешь какие-то странные предположения и просто надеешься, что всё как-нибудь образуется, и с предположениями, и сдетьми. Родителям, как никому, удаётся спеть всю песню, услышав лишь несколько нот.
Ещё я пообщался с Сэнди Смит, риелтором. В сообщении, записанном на моём автоответчике, Элизабет сказала, что я один из тех, кто верит в искусство ради искусства, иначе Дьюма-Ки не позвала бы меня. И от Сэнди я хотел услышать только одно: подтверждение, что позвал меня исключительно глянцевый буклет, который показывали потенциальным арендаторам с туго набитым бумажником по всем Соединённым Штатам. Может, и по всему миру.
Ответ я получил не тот, на который надеялся, но солгал бы, сказав, что меня это крайне удивило. В конце концов, тот год выдался неудачным для моей памяти. И не нужно забывать про желание верить, что события выстроены в определённой последовательности; когда дело касается прошлого, мы все склонны подтасовывать.
SmithRealty9505 to EFreel9
14:17
8февраля
Дорогой Эдгар!
Я так рада, что Вам нравится это место. Отвечая на Ваш вопрос, сообщаю, что буклет с описанием виллы «Салмон-Пойнт» был не единственным, а одним из девяти, которые я Вам посылала. Эти дома находились или тоже во Флориде, или на Ямайке. Насколько я помню, Вы проявили интерес только к «Салмон-Пойнт». Ещё и сказали: «Не торгуйтесь по мелочам, сразу заключайте сделку». Надеюсь, Вам это поможет.
Сэнди
Я прочитал её письмо дважды. Потом пробормотал: — Просто заключи сделку и позволь сделке заключить тебя, мучача.[90]
Даже теперь я не мог вспомнить другие буклеты, но помнил тот, по которому выбрал «Салмон-Пойнт». Он лежал в ярко-розовой папке. В розовой громадине, если угодно, и моё внимание привлекло не название, «Салмон-Пойнт», а строчка, расположенная ниже, вытисненная золотом: «ВАШЕ ТАЙНОЕ УБЕЖИЩЕ НА БЕРЕГУ ЗАЛИВА». Так что, может, Дьюма-Кименя и позвала.
Может, и позвала.
iv
KamenDoc to EFreel9 13:46
10февраля Эдгар!
Давно тебя не слышал, как сказал глухой индеец блудному сыну (пожалуйста, простите меня; кроме плохих, никаких других анекдотов не знаю). Как Ваши успехи в живописи? Что же касается МРТ, я предлагаю Вам обратиться в Центр неврологических исследований при Мемориальной больнице Сарасоты. Телефон — 941-555-5554.
Кеймен
EFreel9 to KamenDoc 14:09
10февраля Кеймен!
Благодарю за рекомендацию. «Центр неврологических исследований» — звучит чертовски серьёзно! Но всё равно я запишусь на приём и подъеду туда.
Эдгар
KamenDoc to EFreel9 16:55
10февраля
Пусть это будет действительно скоро. Раз уж у Вас нет припадков.
Кеймен
Фразу «Раз уж у Вас нет припадков» он сопроводил одним из таких удобных для электронных писем смайликов, круглой, смеющейся зубастой рожицей. Поскольку перед моим мысленным взором возник Уайрман, которого трясло на заднем сиденье, а глаза его при этом смотрели в разные стороны, мне было совершенно не смешно. Но я знал, что до пятнадцатого марта мне удастся затащить его к врачу только в цепях и трактором, если, конечно, с ним не случится настоящий эпилептический припадок. И, разумеется, Уайрман не был пациентом Ксандера Кеймена. Строго говоря, я тоже уже не был его пациентом, но меня тронула забота Кеймена. Импульсивно я кликнул по слову «ОТВЕТИТЬ» и написал:
EFreel9 to KamenDoc 17:05
10февраля Кеймен!
Никаких припадков! Я в порядке. Рисую без устали. Отвёз несколько моих картин в одну из галерей в Сарасоте, и её владелец взглянул на них. Я думаю, он может предложить мне организовать выставку. Если предложит и если я соглашусь, Вы приедете? Мне будет приятно увидеть знакомое лицо из страны льда и снега.
Эдгар
Я уже собирался выключить компьютер и приготовить себе сандвич, как раздался сигнал поступления нового письма.
KamenDoc to EFreel9 17:09
10февраля
Назовите дату, и я там буду.
Я улыбался, выключая компьютер. А перед глазами всё туманилось.
v
Днём позже я поехал в Нокомис с Уайрманом, чтобы купить новый фильтр для раковины по просьбе парочки из дома 17 (спортивная машина, дерьмовая кантри-музыка) и пластиковые загородки для Злых собак. Уайрман в моей помощи не нуждался и, уж конечно, не нуждался в том, чтобы я хромал следом за ним по магазину хозяйственных товаров «Истинная цена», но выдался паршивый, дождливый день, и мне хотелось уехать с острова. На ленч мы зашли в «Офелию», поговорили о рок-н-ролле, так что поездка получилась удачной. По возвращении я увидел мигающую лампочку на автоответчике. Сообщение оставила Пэм. Сказала: «Позвони». — И положила трубку.
Я позвонил, но сначала (звучит как признание, и трусливое) вышел в Интернет, нашёл на сайте «Миннеаполис стар-трибьюн» сегодняшний номер, открыл «НЕКРОЛОГИ». Быстропросмотрел имена и фамилии, убедился, что Томаса Райли среди них нет, пусть это и ничего не доказывало: он мог свести счёты с жизнью уже после того, как номер ушёл в печать.
Иногда после полудня моя бывшая жена ложилась спать и выключала телефон. Тогда я бы услышал короткую фразу, записанную на автоответчике. Но в этот день Пэм сняла трубку, и до меня донеслось вежливо-сдержанное:
— Алло.
— Это я, Пэм. Отзваниваюсь.
— Небось грелся на солнце. У нас идёт снег. Идёт снег, и воздух холодный, как пряжка ремня колодцекопателя.
На душе полегчало. Том жив. Если бы он покончил с собой, мы не говорили бы о пустяках.
— Если на то пошло, здесь холодно и дождливо.
— Хорошо. Надеюсь, ты подхватишь бронхит. Этим утром Том Райли выбежал отсюда, обозвав меня лезущей не в свои дела мандой и хряпнув вазой об пол. Наверное, я должна радоваться, что он не швырнул её в меня. — Пэм начала плакать. Всхлипнула, потом удивила меня, засмеявшись. Смех был горьким, но удивительно добродушным. — И когда только ты лишишься этой странной способности вышибать у меня слезу?
— Расскажи мне, что случилось, Панда.
— На этом поставим точку. Позвонишь снова — я повешу трубку. А ты можешь позвонить Тому и спросить его, что произошло. Может, мне следует заставить тебя это сделать. Послужит тебе хорошим уроком.
Я поднял руку и начал массировать виски: большим пальцем — левый, мизинцем и безымянным — правый. Просто удивительно, что одна кисть может охватить так много грёз и боли. Не говоря уже о потенциальных возможностях по удовлетворению эротических фантазий.
— Расскажи мне, Пэм. Пожалуйста. Я тебя выслушаю и не буду злиться.
— Это ты уже можешь, да? Один момент… — Она положила трубку, вероятно, на кухонный стол. Какие-то мгновения я слышал далёкое бормотание телевизора, потом оно смолкло. Пэм снова взяла трубку. — Ладно, теперь могу слышать свои мысли. — Она опять всхлипнула. Высморкалась. Заговорила уже спокойно, без намёка на слёзы в голосе. — Япопросила Майру позвонить мне, когда он вернётся домой… Майру Деворкян, которая живёт напротив Тома. Я сказала, что тревожусь из-за его психического состояния. Нетсмысла держать это при себе, так?
— Так.
— В точку! Майра сказала, что она тоже тревожилась… она и Бен. Сказала, что Том пил слишком много, это во-первых, а иногда уходил на работу, не побрившись. Хотя признала, что в круиз он уезжал достаточно бодрым и весёлым. Удивительно, как много видят соседи, даже если они не близкие друзья. Бен и Майра понятия не имели о… нас, разумеется, но они замечали, что Том был в депрессии.
«Это ты думаешь, что они понятия не имели», — подумал я.
— Короче, я пригласила его к себе. У него был такой взгляд, когда он явился… такой взгляд… словно он решил, что я… ты понимаешь…
— Войдёшь на той же остановке, где и вышла.
— Я буду рассказывать или ты?
— Извини.
— Что ж, ты прав. Конечно, ты прав. Я собиралась пригласить его на кухню и угостить кофе, но дальше прихожей мы не продвинулись. Он хотел поцеловать меня, — последнее она произнесла демонстративно гордо. — Я ему позволила… один раз… но когда стало ясно, что он хочет большего, оттолкнула и сказала, что нам нужно поговорить. Он ответил, что ничего хорошего и не ждал, едва увидел выражение моего лица, но никто уже не сможет причинить ему большей боли, чем причинила я, когда сказала, что мы больше не будем видеться. Такие вот вы, мужчины. А ещё говорите, что это мы знаем, как вызвать у человека чувство вины.
— Я подтвердила, что да, романтических отношений у нас больше не будет, но это не значит, что он мне безразличен. Добавила, что несколько человек в разговоре со мнойудивлялись странностям в его поведении, он, мол, сам не свой, и тут я вспомнила, что он перестал принимать антидепрессанты, и заволновалась. Пришла к выводу, что он собирается покончить с собой.
Пэм на мгновение запнулась, потом продолжила:
— До того как он пришёл, у меня и в мыслях не было говорить ему это в лоб. Но вот что забавно… едва он переступил порог, я начала думать, что скажу, а уж когда он поцеловал меня, отпали последние сомнения. Губы у него были холодные. И сухие. Я словно целовалась с трупом.
— Похоже на то. — Я попытался почесать правую руку.
— Лицо у него вдруг вытянулось, в прямом смысле этого слова. Все морщины разгладились, губы превратились в тонкую полоску. Он спросил, с чего у меня такие мысли. А потом, не успела я ответить, он заявил, что всё это дерьмо. Так и сказал, а ведь таких слов в лексиконе Тома Райли никогда не было.
Я не мог с ней не согласиться. Том, которого я знал, не сказал бы «дерьмо», даже если бы набил им рот.
— Я не собиралась называть ему имена… твоё точно не собиралась, он бы подумал, что я рехнулась, или Илзе, кто знает, что он мог ей наговорить, если бы…
— Я же тебе сказал, Илзе не имеет к этому никакого…
— Помолчи. Я почти закончила. Я лишь сказала, что люди, отмечающие странности в его поведении, даже не знают о таблетках, которые он принимал после второго развода, как и отом, что с мая прошлого года прекратил их принимать. Он называет их дурь-таблетки. И если он думал, что держит всё под контролем, и никто ничего не замечает, то сильно ошибался. Потом предупредила, что если он что-нибудь с собой сделает, я расскажу его матери и брату, что это было самоубийство, и мои слова разобьют им сердца. Это была твоя идея, Эдгар, и она сработала. Надеюсь, ты этим гордишься. Вот тогда он кокнул вазу и обозвал меня лезущей не в свои дела мандой. Готова спорить… — Она сглотнула слюну. Звук, раздавшийся в горле, долетел до меня через все разделяющие нас мили. — Готова спорить, он уже точно знал, как он это сделает.
— Я в этом не сомневаюсь. Как думаешь, он сделает?
— Не знаю. Действительно не знаю.
— Может, мне стоит позвонить ему?
— Может, тебе не стоит ему звонить. Может, если он узнает о нашем разговоре, это и станет последней каплей. — И не без ехидства добавила: — Тогда ты будешь плохо спать по ночам.
О таком варианте я не подумал, а логика в её словах была. В одном Том и Уайрман не отличались: оба нуждались в помощи — но я не мог тащить их на аркане туда, где им могли её оказать. В голове мелькнула острота с бородой. Может, уместная, может — нет: «Ты можешь приобщить шлюху к культуре, но не заставишь её думать». Оставалось надеяться, что Уайрман сможет назвать мне автора. И год.
— Так как ты узнал, что он собирается покончить с собой? — спросила Пэм. — Я хочу знать, и, клянусь Богом, ты мне всё расскажешь до того, как я положу трубку. Я всё сделала, и ты должен мне сказать.
Вон он, вопрос, который она ещё не задавала. Слишком уж её занимало другое: как я узнал о ней и Томе? Что ж, не только у Уайрмана были присказки на любой вкус. Их хватало и у моего отца. В том числе была и такая: если не катит ложь, говори правду.
— После несчастного случая я начал рисовать. Ты знаешь.
— И что?
Я рассказал, как нарисовал её, с Максом и Томом Райли. О некоторых результатах моего интернет-знакомства с феноменом ампутированной конечности. О том, как увидел Тома Райли, стоящего на верхней ступени лестницы, ведущей в мою студию — так я теперь её называл, — голого по пояс, в пижамных штанах, с одним выбитым глазом, место которого в глазнице заняли сгустки крови.
Когда я закончил, на другом конце провода повисла долгая тишина. Нарушать её я не стал. Наконец Пэм заговорила. Другим, осторожным голосом:
— Ты действительно в это веришь, Эдгар… во что-то из этого?
— Уайрман, парень, который живёт чуть дальше по берегу… — Я замолчал, внезапно захлёстнутый яростью. И не потому, что не находил нужных слов. Или не совсем по этой причине. Я собирался ей сказать, что у парня, который жил чуть дальше по берегу, иногда проявлялись телепатические способности, вот почему он мне верил.
— Так что ты хотел сказать насчёт этого парня, Эдгар? — Голос звучал спокойно и вкрадчиво. Я узнал этот голос. Слышал его в первый месяц или чуть дольше после несчастного случая. Таким голосом она говорила с Эдгаром — пациентом палаты номер шесть.
— Ничего, — ответил я. — Не важно.
— Тебе нужно позвонить доктору Кеймену и рассказать об этой твоей новой идее. Идее, что ты — экстрасенс. Не отправляй ему электронное письмо. Позвони. Пожалуйста.
— Хорошо, Пэм. — Навалилась усталость. Не говоря уже о раздражении и злобе.
— Хорошо что?
— Хорошо, я тебя слышу. Чётко и ясно. Ошибки быть не может. Забудь об этом. Я хотел только одного — спасти Тома Райли.
На это ответа у неё не нашлось. Как и рационального объяснения, каким образом мне удалось узнать о планах Тома. На том мы и расстались. Кладя трубку, я думал: «Ни однодоброе дело не остаётся безнаказанным».
Может, и она клала трубку с той же мыслью.
Скачать книгу [0.33 МБ]
Пирамида