– Я знаю. Только здесь не просто Африка. Так что толку никакого не будет…
– Но я же нашел вас, Пашка… Это что то да значит. Другие то пошныряли по пустыне, и все. А я – вот он, я! Здесь!
– Прекрасно! Твое присутствие так… успокаивает, обнадеживает! – и Савельев насмешливо поклонился бывшему школьному товарищу.
– Ты считаешь меня идиотом, да, Паш?
– Я никогда не любил насквозь фальшивого американского геройства, Леш, и ты это прекрасно знаешь.
– Да.
– А еще ты знаешь, я много где побывал, много кого уже потерял, – Савельев устало привалился к решетке. – Но я никогда не планировал стать жертвой прожорливых богов в неизвестном городе государстве, древнем, как я не знаю что. Причем здесь все бормочут о каком то гребаном завете царей, гарантирующем вечное счастье и процветание народа! Мерое, страна без войн и преступлений… вот уже тысячи лет. Черт побери, лично мне все здесь интересно. Несмотря ни на что.
– Значит, твоя и Никина сказочная Мерое нашлась, – Холодов еще раз глянул на раскинувшийся внизу фантастический город. С гор неслись глухие удары гонга. Поисковые отряды возвращались несолоно хлебавши. Искали, но так никого и не нашли. – Твоя мечта сбылась, да, Паш?
– Более того, мы даже местную царицу богиню видели.
– Кого?! Ну ка, повтори!
– Ее зовут Сикиника. Удивительно красивая женщина. Я таких и не видел никогда, честное слово. И даже разговаривает по меройски. Прикидываешь, Леш?
– М да, с ума сойти! Мы вон его тоже учили. Лично я так и не выучил.
– А ее верховный жрец и главный хирург по совместительству Домбоно преспокойненько говорит по английски с чисто оксфордским акцентом…
– Да не передергивай ты, – недовольно поморщился Холодов. – Лучше помоги хоть чем нибудь Нике.
– Разве что подую на нее… До сих пор твоя невеста мужественно держалась, она вообще смелая девчонка. Но тут явился ты и подкосил ее, лишил силы.
– Пашка, – сглотнул комок в горле Алексей. – В другое время ты у меня за все схлопотал бы.
– Да я не такой уж и плохой, дружок, – глухо рассмеялся Савельев. И отвернулся, стараясь скрыть слезы. – Я должен говорить гадости, понимаешь… иначе свихнусь точно так же, как наш Шелученко. Мерзотный типчик, скажу я тебе. Да и вообще, о чем тут говорить то? О возможности выбраться из клеток и вернуться к нашим дорогим, нормальным людям? Ты знаешь, как это сделать? Вот и я не знаю. И ты не знаешь. Давай ка, братец, поболтаем о всякой светской ерунде, пока нас не отволокут на жертвенник, не выпотрошат грудь и не преподнесут наши сердца богу дождя. Если богу закусь понравится, мы спасем для мероитов урожай. Тогда в смерти появится хоть какой то смысл… а то ведь миллионы умирают совершенно бессмысленно!
Савельев глянул на Веронику. Она чуть шевельнулась, руки судорожно сжались, но в себя женщина пока что так и не пришла. Слишком уж сильным оказалось потрясение.
– Ты ж у нас врач, так что тебе будет интересно. Представляешь, они здесь оперируют с помощью заряженных особой энергией ножей. Совсем бескровные операции! И мне показывали. Я был просто поражен… Да не смотри ты на меня, как на жаркое из дождевых червей… Домбоно и его врачи жрецы растирают железные ножи руками. Невероятно, но факт…
– И ты предлагаешь нам в это поверить?! – внезапно вмешался в их разговор Ваня Ларин. Его нервы тоже окончательно сдали. – Нас тут собираются прикончить, а эти два гада беседуют друг с другом, как на каком то научном конгрессе! Идиоты! Идиоты! Идиоты!
Эти крики вывели из летаргии и Алика Шелученко. Он вновь начал биться головой о прутья решетки и кричать:
– Помогите! Помогите!
– Да, непросто с ними, – в ужасе пробормотал Холодов. – Может, я и смогу освободить вас, если доберусь до этого Домбоно.
– Зачем ты хочешь добраться до него? Собираешься пописать на верховного жреца?
Холодов поморщился, глянул вниз и почувствовал легкое головокружение.
– А почему… почему тебе показывали операцию? – наконец спросил он.
– Ах да, – Савельев откинул со лба посеребренную ранней сединой челку. Даже в этом положении в его движениях сохранялась удивительная элегантность. – Все дело в остеоме…
– В чем? – в ужасе переспросил Холодов.
– В остеоме. Сын богини – да да, у нее есть таки сын, поверь, богиня у них из плоти и крови, однако об отце мальчика почему то предпочитают ничего не говорить, – так вот, сын богини болен. Остеома. У мальчика жуткие боли, и Домбоно жутко боится, едва только подумает о его лечении. Если Мин Ра умрет под его суперножом, мало ему не покажется! Кроме того, он прекрасно знает границы собственных возможностей. А дальше совсем уж смешно. Сын богини согласно завету его предков не имеет права покидать родной город. Ни при каких условиях. И как его лечить здесь…
– Пашка… – сглотнул Холодов. И смолк. Безумная мысль пульсировала в голове. Он глядел на Веронику, на рыдающего Шелученко, на скорчившегося в клетке Ларина, на раскинувшийся внизу сказочный город. – Я… я ведь хирург как никак… Забыл, что ли?
– Холодов! – Павел чувствовал, как трясутся коленки. – Леха, я ничего не забыл и… и дай я тебя поцелую!
– Губы коротки, – отмахнулся от него Холодов. – У меня даже инструменты и то с собой.
– Господи, неужели настало время чудес?! – тонкая броня Пашкиного сарказма дала глубокую трещину. – Ты… ты же хирург! Остеома…
– Нет ничего проще, Паш.
– Ты же спасешь всех нас…
– Об этом я только и думаю.
– Холодов, а ты совсем даже не идиот.
– Спасибо, Пашка! – Алексей кивнул, очень даже галантно. – Объясни все Нике, пожалуйста. А я пошел…
Савельев мотнул головой. Говорить он сейчас не мог. Последний шанс в битве на выживание! Единственный! Ну, не чудо ли, не фатальная ли шутка судьбы?
– У тебя все получится, Леш, – бросил он все таки на прощание.
– Конечно, получится! – Холодов осторожно перелез через стену.
– Удачи тебе, Леха…
Медленным шагом Алексей направился обратно к страшной лестнице. Сделал пару судорожных глотков воздуха, смахнул пот с лица и ступил на первую широкую каменную ступень… Одинокий человек в черных одеждах из чешуек кожи шел навстречу своей судьбе. Он скинул шлем, чтобы каждый мог видеть, кто он такой… Солнце запуталось пальцами лучами в его каштановых волосах, и те отливали медью.
Больше Алексей не оборачивался в сторону клеток, старался не вслушиваться в долетавшие до него крики. Как вдруг дикий, пронзительный вопль Вероники с силой толкнул его в спину, чуть не свалил с ног. Как удар кулака какого нибудь дружелюбного миляги типа Майка Тайсона:
– Алешенька! Лешик! Не делай этого! Лешик! Спасайся! Беги, Лешик…
«А ну, вперед, – приказал он себе. – Не оборачивайся, не смотри на нее! Тебе остался только этот путь! Двести ступеней вниз. Голову выше, дружок, не распускай нюни то… Так, еще один шаг, еще одна ступенька, еще… Ты не имеешь права на страх! Тебя все видят, все. Они смотрят на тебя, тысячи глаз, и все они никак не могут понять, что ты творишь… Вот и хорошо, что не понимают. Вот и хорошо. Вперед, Холодов, вперед! Только не останавливайся. Еще сто тридцать ступеней… Давай, шагай, маленький человек на такой большой лестнице».
Он помахивал рюкзаком, в котором лежали лекарства и чемоданчик с хирургическими инструментами, помахивал призывно, чтоб и сомнений ни у кого не осталось, что он тот самый, кого они так долго и так тщетно искали. Вокруг просыпался от волшебного сна фантастический город, улицы теперь были битком набиты людьми. Они стояли и на крышах, и во дворах, толпились в маленьких садиках, забили до отказа огромную площадь перед храмом.
Ступенька, еще ступенька… Холодов, не смей трястись! Ты должен так спуститься по этой растреклятой лестнице, как будто ты – завоеватель Мерое.
И плевать, что твое сердце заходится от ужаса, а пот застилает глаза.
Со всех сторон раздавались удары гонгов, гудели бронзовые изогнутые трубы. На огромной площади перед храмом выстроились солдаты… с высоты они казались бескрайним черным ковром.
Медленно, шаг за шагом, спускался по лестнице Алексей Холодов. «Если я доберусь до площади, – думал он. – Считай, что почти победил. Если только доберусь…»
Последние ступени.
Перед ним вырос лес копий. «Не спешите, ребята, _ пронеслась отчаявшаяся от безнадеги мысль. – Только не спешите! Неужели же вы не видите этот рюкзак? В этом рюкзаке жизнь и спасение вашего Мин Ра… и жизнь Ники. Подождите же… ради бога… подождите…»
Глава 13
ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕВОЗМОЖНО ОТКАЗАТЬСЯ
На последней ступеньке лестницы его ждал Домбоно. Холодов понятия не имел, кто это, но расшитое золотом одеяние, дорогое украшение на голове и тот факт, что он один стоял на лестнице, что стена копий начиналась только метра через два за его спиной – все это яснее ясного говорило о высоком положении бронзоволикого человека. По рассказам Пашки, именно он, после таинственной царицы богини Мерое, считался могущественнейшим человеком в этой фантастической стране. И даже хирургом, заряжающим своими руками наподобие электроэнергии железные ножи.
– А вы – смелый человек! – вместо приветствия произнес Домбоно.
Он и в самом деле говорил на оксфордском диалекте, вот это да, а ведь Холодов счел это глупой шуточкой Савельева.
– Мы уважаем мужественных людей, – Домбоно глядел поверх головы Алексея на рвущийся к небу храм, на святая святых своего города. – Вы ведь сами понимаете, что должны умереть.
– Ну, не будьте столь самонадеянны, – Алексей опустил рюкзак на последнюю каменную ступеньку.
Ноги совсем ничего не чувствовали, коленки дрожали от напряжения, пот стекал по лицу. Двести ступеней туда, двести сюда, крутые такие ступеньки… тут уж тренировками такие восхождения не назовешь, разве что спортивными амбициями, причем никому не нужными. Да и не занимался он никогда большим спортом, ну, немного лыжи, немного теннис, плавание… Смехота, да и только, это ж не четыре сотни ступенек, да еще в ситуации, когда смерть жадно дышит в затылок!
Он глянул на Домбоно сквозь почти непроницаемую завесу пота, словно налипшую на глаза.
– Попить то дали бы, что ли… – с английской невозмутимостью попросил он. Раз уж в сказочном городе с картинки из детской книжки верховный жрец говорит по английски, мы тоже продолжим эти страшноватые переговоры на языке туманного Альбиона.
Домбоно даже не шелохнулся.
– Кто вы? – спросил он. – Как нашли дорогу в Мерое?
– Благодаря случаю, удаче, интуиции, с божьей помощью, если хотите… Я и сам, честно говоря, не знаю. Я просто шел и все, назло… Я чувствовал, нутром чуял: где то там должна быть моя Вероника.
– А, так вы искали эту госпожу? Значит, это не было случайностью?
– Нет! Ника – моя невеста. После того как весь мир был потрясен таинственным исчезновением русских туристов, я полетел в Судан. Мы все думали о террористах.
– Но мы не террористы.
– А кто это знает?
– Мы – мирный народ.
– Ну, с этим тоже можно поспорить, – Холодов смахнул пот с лица. «Тяни время, – думал он. – Раз уж тебя сразу на копья не подняли, тяни время. Говори, парень, говори, заговаривай им зубы! Каждое слово – это лишняя секунда жизни!» – Что то ничего мирного я не вижу в том, что своих гостей вы держите в клетках.
– Скоро и вы там окажетесь, – насмешливо протянул Домбоно.
– А чего еще от таких, как вы, ожидать? – площадь была черным черна от людей, они сгрудились так кучно, что и пошевелиться бы не смогли. – Конечно, вы можете меня повесить в клетке с другими за компанию, а потом еще и подарить богу дождя… но ведь это не поможет выздороветь принцу Мин Ра. В результате его парализует, он будет страдать от ужасных болей и в один далеко не самый прекрасный день скончается в муках…
«Говори, Холодов, говори, – понукал он себя. – Даже если ты порешь чушь несусветную! Рассказывай медицинские страшилки, за которые в Питере тебя погнали бы из клиники пинком под зад! Распиши ему эту разнесчастную остеому как рак костей; дай понять, что побегут метастазы по всему телу, в мозг попадут – давай, сочиняй жутковатую сказку, Холодов… Здесь только слова могут быть гарантом выживания…»
Домбоно мрачно глядел на Алексея. Его бронзовое лицо превратилось в маску древнего божка гнева.
– Откуда тебе известно про Мин Ра? – тихо спросил он.
– Откуда, откуда… Паша Савельев рассказал. У мальчика смерть засела в бедре, и никто ее оттуда изгнать не может, – Холодов подошел к Домбоно. Рядом с могучим верховным жрецом он чувствовал себя немыслимо маленьким, ничтожным, карликом, хотя низкорослым себя никогда не считал при росте в 184 см. – Помочь сможет только операция.
– Мы прооперируем его, – спокойно отозвался Домбоно.
– Вы? Нет. Думаю, я имею честь беседовать с господином Домбоно? Савельев назвал вас главным хирургом, но он вечно у нас шуткует, даже если его будут укладывать на жертвенник, Пашка отпустит пару поганистых шуточек. Это он сам себя так успокаивает. Я же совсем другой… Я жутко боюсь, господин Домбоно, и я совсем не хочу умирать. Ваше предложение освободить узников, если операция удастся, все еще в силе?
– Это предложение нашей богини, – Домбоно невозмутимо поглядывал на пирамиду. – Лично я был против.
– Давайте все обсудим, – Алексей наклонился и взял свой рюкзак. И тут же море копий задрожало, пошло волной. Холодов покачал головой и слабо улыбнулся. – Да нет, бомбы у меня в сумке нет, не бойтесь. Домбоно, я – врач. Хирург онколог. И я готов оперировать мальчика.
– Вы… – Домбоно испытующе глянул на него. Только на мгновение его лицо прояснилось, но тут же его заволокло тучами презрения. – Вы что, больше можете, чем мы?
– Я то не раз уже удалял чертову остеому. В первую очередь у детей. Сегодня они скачут, как молоденькие ягнята.
«Так и продолжай, – похвалил себя Алексей. – Такой разговор он понимает. Это убедит его. Да, и как только такое возможно? По английски чешет как англичанин, а думает как фараон какой то?! Все это слишком безумно, чтобы быть правдой, но тем не менее факт! За моей спиной висят клетки. Ника за решеткой, словно дикий зверь какой то».
– Идемте! – решительно произнес Домбоно. И царственно кивнул своей «армии». Стена железных наконечников отпрянула в стороны, открывая дорогу к огромным воротам, с двух сторон охраняемым сказочными золотыми существами: тела человечьи, головы птичьи, а лапы – львиные. – Уж пожалею вас, не буду гонять по лестнице. Проведу иным путем, – усмехнулся Домбоно.
«Вот он какой, дворец то, – подумал Холодов. – Я все таки добился своего! Ника, я добился своего! Они отведут меня к этой богине! Они не стали убивать меня! Через час другой – самое большее – тебя вновь спустят на землю, выпустят из клетки! Твоя свобода – мое первое условие, иначе никого я оперировать не буду».
Внезапно Алексей почувствовал себя очень сильным. Почувствовал, какой властью обладает он надо всей Мерое. Над этим сказочным царством государством.
«Будем надеяться, что это и в самом деле остеома, – подумал Алексей, идя вслед за Домбоно к дворцу. – Господи боже, сделай так, чтобы Пашка оказался прав. Если ж это и в самом деле рак костей… Ника, тогда нам не спастись. Тогда я бессилен…»
Перед входом во дворец он замер, оглядываясь на стены храма. Люди в клетках отсюда были практически совсем не видны, маленькие такие букашки… Но Алексей все равно знал, что сейчас все они стоят у решеток и смотрят на него. Савельев, вероятно, уже все рассказал им. Какой же невероятной надеждой живут они сейчас! С какой последней, отчаянной верой думают сейчас о нем!
Большая рука Домбоно опустилась ему на плечо. Алексею показалось, что его тело насквозь пронзило током. «Вот оно, то самое, о чем рассказывал Пашка, – понял он. – Загадочная сила. Да этот человек просто комок какой то удивительной энергии».
– Спустите клетки вниз! – громко попросил Холодов.
– Нет.
– Вы что, столь мало цените своего будущего царя?
Домбоно не ответил. Он хлопнул его по плечу, довольно больно хлопнул, надо сказать, так что болью стрельнуло даже в голову Холодова. А затем повел во дворец.
Сколько времени прождал Холодов, промаялся между сияющими золотыми стенами с удивительными письменами и картинами, он бы и сам никогда не сказал – ему самому эти часы ожидания показались вечностью. Он стоял в огромном зале, поглощенный абсолютной тишиной. Настороженно оглядывался в поисках двери, но повсюду были только золотые стены… стены из фантастических романов и повестей. Казалось, они рассказывали историю Мерое… Тысячелетия счастья в горной долине, в благодатном чреве матери земли.
Шаги Холодова были единственным звуком, жалкой попыткой порвать безукоризненное полотнище тишины.
Эти шаги бисером бились в уши. Самому Холодову они казались ударами молоточков внутри черепа. А потому он замер в ожидании невесть какого зрелища.
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида