Она не поняла.
- Прислушайся - как тревожно дышит ночь. Луна в крови, и соловьи хрипят, а не поют.
Душно... Гроза надвигается на Дориат...
Он повернулся к жене. Лицо его было каким-то незнакомым, пугающе-вдохновенным,
как у сумасшедших пророков, что бродят среди людей. Он медленно провел рукой по ее
волосам и вдруг крепко прижал ее к себе, словно прощаясь.
- Я прикоснулся к проклятому камню. Судьба проснулась и идет за мной. Какое-то
непонятное мне зло разбудил я. Может, не за мою вину камень жаждет мести, но разбудил ее я.
И зло идет за мной в Дориат...
- Это только дурной сон, - попыталась успокоить его Лютиэнь.
- Да, это сон. И скоро я проснусь. Во сне я слышал грозную Песнь, и сейчас ее отзвуки
везде... - как в бреду говорил он. - Я должен остановить зло. Моей судьбе соперник лишь я
сам...
Они больше не спали той ночью. А утром пришла весть о том, что Кархарот ворвался в
Дориат. И Берен сказал:
- Вот оно. И чары Мелиан теперь не удержат моей судьбы. Она сильнее...
...Кто не слышал о Великой Охоте? Кто не знает знаменитой песни Даэрона? Кто не
помнит о последнем бое Берена?..
Берен умирал, истекая кровью, на руках у Тингола. Король не хотел терять Смертного,
которого уже успел полюбить. Но Берен понимал, что все кончено, и знал почему-то, что и
волколак тоже не переживет его. Сильмарил стал злой судьбой для обоих.
И вот - Маблунг вложил Сильмарилл в уцелевшую руку Берена. Странное чувство
охватило его. Словно все неукротимое неистовство камня вливалось в него, но это было уже
неважно - он умирал и не мог принести зла никому. Сильмарилл был укрощен кровью
человека. Теперь в нем не было мести. Теперь он мог отдать его. Он протянул камень Тинголу.
- Возьми его, король. Ты получил свой выкуп, отец. А моя судьба получила свой выкуп -
меня.
И когда Тингол взял камень, показалось ему, что кровь в горсти его, и тусклым стеклом
плавает в ней Сильмарилл. Берен больше не говорил ничего. И, глядя на камень, подумал
Тингол - скорбь и память...
И пел Даэрон о том, как в последний раз посмотрели друг другу в глаза Берен и
Лютиэнь, и как упала она на зеленый холм, словно подсеченный косой цветок... И ушел из
Дориата Даэрон, и никто больше не видел его.
А Тингол никак не мог поверить в то, что их больше нет. И долго не позволял он
похоронить тела своей дочери и зятя, и чары Мелиан хранили их от тления, и казалось - они
спят...
У Элдар и Людей разные пути. Даже смерть не соединяет их, и в обители Мандоса
разные отведены им чертоги. И Намо, Повелитель Мертвых, Владыка Судеб, не волен в
судьбах Людей, хотя судить Элдар ему дано. Он знал все. Он помнил все. Он имел право
решать. Никто никогда не смел нарушить его запрет и его волю. И только Лютиэнь одна
отважилась уйти из Эльфийских Покоев и без зова предстать перед троном Намо.
- Кто ты? - сурово спросил Владыка Судеб. - Как посмела ты прийти без зова?
И ответила Лютиэнь:
- Владыка Судеб... Я пришла петь перед тобой... Как поют менестрели Средиземья...
Намо вздрогнул. Он знал, кому и когда были сказаны эти слова, и что случилось потом.
Но он не успел сделать ничего - Лютиэнь запела.
Она пела, обняв колени Намо, пела, заливаясь слезами, и Намо изумлялся - неужели она
еще не умерла, ведь она плачет - тогда откуда она здесь? Почему?
Пела Лютиэнь, и слышал он в песне ее то, чего не было в Музыке Творения, чего не
видел Илуватар, - чего не видел никто из них, разве что Мелькор. И летели ввысь, сплетаясь,
мелодии Элдар и Людей, и видел, как, соединяясь, Черное и Белое порождают великую
Красоту, и понял - эту Песнь он не посмеет нарушить никогда, ибо так должно быть....
- Чего просишь ты, прекрасное дитя?
- Не разлучай меня с тем, кого я люблю, Владыка Судеб, сжалься, ведь я знаю - ты
справедлив...
"И та, что была казнена, просила меня о том же. Отблеск Камня на обеих... Но что же вы
сделали! И ни осудить, ни простить не могу..."
"Прости их, брат, - услышал он в душе скорбный тихий голос. - Своей болью они
заплатили за все... Прости их..."
Намо склонил голову. Он вызвал одного из своих учеников.
- Приведи Берена. Если он еще не ушел...
- Нет, о великий! Он не мог уйти, он обещал ждать меня...
"Я подожду тебя", - из окровавленных уст... Как похоже на - тех...
Они ничего не говорили - просто стояли, обнявшись, и слезы катились по их лицам.
Намо молчал. И, наконец, после долгого раздумья, заговорил он:
- Ныне должен изречь я вашу судьбу. Я даю вам выбор. Лютиэнь, ты можешь в Валиноре
жить в чести и славе, и брат мой Ирмо исцелит твое сердце. Но Берена ты забудешь. Ему идти
путем людей, и я не властен над ним. Или ты станешь смертной, и испытаешь старость и
смерть, но уйдешь из Арды вместе с ним...
- Я выбираю второе! - крикнула она, не дав ему договорить, словно испугавшись, что
Намо передумает.
- Тогда слушайте - никто из Смертных еще не возвращался в мир из моих чертогов. И
если вы вернетесь - нарушатся судьбы Арды. Потому - ни одному из живущих, будь то Эльф
или человек, вы не расскажете о том, что узнали здесь. Вы пойдете по земле, не зная голода и
жажды, и настанет час, когда вы найдете землю, где вам жить. Судьба сама приведет вас туда.
И вы не покинете ее. Отныне, ваша жизнь - друг в друге. Судьба ваша отныне вне судеб Арды,
и не вам их менять. Я сказал - так будет.
И стало так - по воле Владыки Судеб. И Сильмарилл, искупленный их болью и кровью,
не погиб в море или в огне земли, а светит ныне Памятью в ночном небе. Правда, для всех эта
память разная...
467-70 ГОДЫ I ЭПОХИ
Из "дневника" Майдроса:
...Сильмарилл в Дориате. И принес его человек. Я должен убить его. Сильмарилл - наше
достояние. Но ничего - я подожду. Главное - Враг уязвим, даже в своем оплоте! Это шанс. И
если мне удастся объединить Элдар... Может, тогда я смогу вернуть корону Нолдор роду
Феанаро...
472 ГОД I ЭПОХИ. НИРНАЭТ АРНОЭДИАД
Из "дневника" Майдроса:
...Все получилось так, как следовало ожидать. Мы начали битву на равных. Но единство -
то, что соединяет силу в один кулак - было разрушено до боя. Воистину, Год Бессчетных Слез.
Для меня же страшнее всего то, что Финакано погиб. Даже тела не нашли - только расколотый
шлем. О других потерях даже не говорю. Все кончено.
...Однако Союз Майдроса останется в хрониках. И на том спасибо.
...Нет Финакано. Нет его страны, его народа. А мы - сыны Феанаро - как листья на ветру.
Что осталось от Элдар, кроме жалких бродячих шаек? Где наши гордые дворцы? Где воины в
блестящих доспехах, в чьих очах горел свет Валинора? Где наши песни и предания? Все
сгинуло. Лишь как огоньки во тьме - Гондолин, Нарготронд, Кирданов остров да побережье. И
Дориат...
...Но почему же он не добивают нас? Или ждет, пока мы сами перережем друг друга?
Похоже, в этом он прав...
Пирамида
