Больной черный ветер, горечь полыни на губах.
"Прости меня..."
Глаза - пустые от отчаяния.
"Пусть я умру..."
Лицо - застывшая маска боли.
"Я бессилен - один... зачем ты, зачем..."
Ветви деревьев хлестали его по лицу, как плети, но он не чувствовал этого.
"За что?.."
Шипы терновника впивались в кожу, но он не ощущал этого.
"Всесильный, почему, почему - так?.."
Звезда горела нестерпимо ярко, и разрывалось, не выдерживало сердце. "Пусть казнят,
пусть - вечная пытка... Я должен, должен был принять
это вместо тебя. Что сделали с тобой..."
Не было слез.
"Учитель!.."
Эонве предстал перед троном Манве, не глядя ему в лицо, склонив голову. Тронный зал
Короля Мира поражает великолепием и роскошью убранства, удивительной даже здесь, в
Валимаре, и невольно благоговейный трепет наполняет душу. Привыкнуть к этому
невозможно.
По правую руку Короля Мира восседает Тулкас Непобедимый, Гнев Эру, в парадном
золоченом доспехе и пурпурно-золотой мантии, по левую - Великий Охотник Ороме в темно-
зеленых с золотом одеждах и золотом шлеме, украшенном рогами дикого быка. Здесь держали
военный совет, потому единственная женщина в чертогах - звездноликая Варда, суровая и
величественная - ибо ныне настал один из тех часов, что решают судьбы Арды.
- О Эонве, воитель Валар! Ныне призвали мы тебя, дабы возвестить: приблизилось
предсказанное Отцом время великой битвы сил Света и Тьмы. Да станешь ты Словом Валар в
Арде, а если таково будет веление судьбы и не смирится непокорный, да будешь наречен ты
Мечом Валинора. Принеси же клятву.
Голос Короля Мира торжественен и исполнен величия, и сияющий меч в руках - Меч-
Справедливость.
Опустившись на колени, Эонве принял его, и коснулся губами отполированного до
зеркального блеска сверкающего клинка:
- Я клянусь, что не отступлю от пути, указанного Великим Творцом Всего Сущего.
Клянусь вершить волю Твою, о мудрый и справедливый, в мире, подвластном Тебе. Но достоин
ли я великой чести быть орудием замысла Твоего, о Манве, Повелитель Небесных Сфер?
- Совет Великих счел тебя достойным. Потому - прими меч Наш в знак того, что будешь
ты рукой Нашей в смертных землях, и призван вершить справедливость в них. Но да будет чист
и не запятнан кровью этот клинок, когда вновь предстанешь ты перед Великими, ибо
справедливость требует суда, но не кары. Собери же войско...
Эонве осмелился, наконец, поднять глаза на Манве.
- Я уже сделал это, о господин и Владыка мой! Мы готовы и ждем лишь повеления
Твоего.
Манве милостиво кивнул. Нетерпение Эонве и его готовность исполнить приказ были
приятны Королю Мира.
- Но запомни: с миром должны прийти вы в Смертные Земли. Однако если Отступник
вышлет против вас войско и прольется хоть капля крови - да будет истреблено зло, а он силой
доставлен на суд Великих. Только тогда; понял ли ты меня, воитель? Только тогда!
- Да, о Великий, - Эонве вновь поклонился и впервые позволил себе незаметно
улыбнуться. Он понял главное: то, что стояло за словами Короля Мира.
И Манве протянул своему Майя белую красивую руку, унизанную драгоценными
перстнями. Благоговейно припал Эонве к этой надушенной холеной руке, и, подняв глаза,
преданно взглянул в лазурные очи Манве.
Тогда, восстав с трона, заговорила до сих пор молчавшая Королева Мира:
- Прими знамя Валмара, воитель - да узрят в Смертных Землях славу и величие
Бессмертных.
Нежный мягкий голос Варды прозвучал в ушах Эонве колдовской музыкой. Сами
Владыки Арды напутствуют его - есть ли счастье выше, чем исполнить их волю!
На лазурном полотнище искусные руки Вайре-Ткачихи вышили золотом сияющее Око -
знак всевиденья Единого. Королева Мира коснулась холодными губами лба Эонве, он же,
объятый трепетом и смущением, поцеловал край ее бело-золотой мантии.
Голос Ороме прозвучал, словно зов боевых труб, и Эонве вскинул голову, раздувая
ноздри, словно пес, предчувствующий славную охоту:
- И от меня прими дар, Глашатай Короля Мира! Пусть звук этого рога огласит просторы
Смертных Земель, вселяя ужас в сердца врагов и заставляя трепетать души покорных!
И белый, окованный золотом, украшенный изумрудами и бриллиантами боевой рог лег в
руки Эонве. Глашатай Манве поклонился.
Последним заговорил Тулкас, и мрачная радость была в его глазах:
- Подними эту чашу - да исполнится воля Владык Мира! Во славу Отца - да сгинет Враг!
Эонве выпил густо-золотое вино. Слегка кружилась голова - то ли от сладкого крепкого
напитка, то ли от того, что его удостоили столь великой чести. Один из Майяр Манве, рангом
пониже, молчаливо поклонившись, принял пустой кубок и почти мгновенно исчез, робея перед
Великими.
- Теперь иди, - повелительно сказал Манве. - Часом торжества Справедливости станет
тот час, когда вернешься ты.
Поклонившись почти до земли, Эонве вышел, бряцая оружием.
...Лучше, чем кто бы то ни было, он понимал: Люди выстоят против Эльфов даже сейчас,
когда земля эта обескровлена войнами. Но воинство Бессмертных им не победить.
Он знал, чем может защитить себя. Но и сама мысль о том, чтобы ранить сердце Эа, была
невероятной, кощунственной. Преступной.
И тогда он приказал уходить всем.
Можно ли не исполнить приказ Властелина? И - как подчиниться такому приказу?
Воины Востока и Севера готовы были сражаться до конца: пусть уходят женщины и дети, они -
останутся. Они еще надеялись, что Властелин вступит в бой сам, безоглядно веря в его силу.
А у него больше не было сил.
И воины Аст Ахэ, его ученики, видевшие и понимавшие все, сказали только: "Среди нас
нет предателей. Мы не оставим тебя". И кто-то глухо добавил: "Учитель".
Им он не смог приказать.
А потом пришли Четверо. И Золотоокий, спокойно и печально взглянув ему в глаза,
промолвил: "Мы на твоей стороне, Великий Вала. Мы остаемся". Это - мы остаемся - как
клятву, повторили остальные.
Они сделали выбор. И он не смог сказать - нет.
Таково было великое, бесчисленное войско Ангбанда. Да еще полсотни Демонов
Темного Пламени, Валараукар.
И Орки, в ужасе бежавшие перед войском Бессмертных.
Последний день. Последняя ночь. Краткие часы, дарованные им - перед смертью, ему -
перед вечной мукой.
- Учитель!
Он поднял голову. Все-таки остался. Зачем? Он не может не понимать, что это -
неизбежная смерть...
- Учитель, мы решили - пусть будет сегодня пир. Я пришел пригласить тебя...
Пирамида